Договорить ему не дал магистр — рывок, и схваченный за шею Вэламар захрипел, а Эллохар с ледяным спокойствием произнес:

— Не смей.

Затем отпустил с таким видом, словно прикасался к чему-то грязному. Потирая шею, Вэламар отошел на несколько шагов, после и вовсе обошел стол, словно выставив его как препятствие на пути магистра, и вдруг прошипел:

— Слишком много себе позволяете, Эллохар!

В следующее мгновение погас свет.

Он был достаточно ярким, поддерживался семью магическими светильниками, и абсолютный мрак был неприятен, хоть и не вызывал у меня страха.

— Вэламар Алсэр, неожиданно и глупо, — насмешливо и в то же время как-то угрожающе протянул магистр.

— Вэл, сопротивляться бессмысленно, ты же понимаешь, — добавил к этому сам Алсэр.

Я и вовсе стояла молча, хотя что-то меня насторожило… Темнота, да, но еще и вопрос — зачем? Зачем гасить свет там, где мрак будет помехой лишь мне, хотя какая я помеха огненному лорду Темной империи? Да никакая. А сами лорды преотлично видят в темноте, что явно не секрет для Вэламара… но в следующее мгновение я отчетливо поняла зачем!

— Ангоэ такеа… — начал лорд Вэламар.

— Даррэн, свет! — мой крик был громче произносимого проклятия, но разве это поможет. — Мне нужен свет!

И вспомнила, что он у меня есть! Щелчок коробочкой с ручным солнцем, рев вызванного магистром пламени и свет сразу двадцати пульсаров, зажженных Алсэром, вмиг осветили все пространство! В следующее мгновение раздался страшный, полный отчаяния и боли рев лорда Вэламара…

А я совершенно равнодушно процитировала информацию из сегодняшней лекции по Смертельным Проклятиям:

— Проклятие седьмого уровня «Свет». Проклятие слепоты. Непременное условие наложения — абсолютная тьма. Нарушение данного условия приводит к необратимым последствиям для проклинающего — абсолютный откат.

Совершенно слепой лорд Вэламар, рыча и стеная, раздирая собственные глаза чуть ли не до крови, сполз по стене на пол. Эллохар и Алсэр потрясенно смотрели не на него — на меня.

— Проклятие «Свет» проходили сегодня, — равнодушно ответила я. — Остановите Вэламара, он себя так изуродует.

Мне не ответили, и действий никто никаких не предпринял, лорд Вэл остановился сам, а затем глухо и с ненавистью прошипел:

— Ведьма!

— Нет, — честно ответила я и перестала обращать на него внимание.

Меня заинтересовало другое — зачем он использовал «Свет»? Зачем? Снять его оба лорда сумели бы в любом случае, я — нет, вряд ли Алсэр или магистр Эллохар обладают нужными знаниями в области заклинаний противодействия, но и не я была причиной использования проклятия. И остается вопрос — зачем? Сбежать? Возможно, но для чего подобные меры, можно было бы использовать любое другое проклятие. Но Вэламар выбрал проклятие слепоты. Зачем? Вывод, впрочем, напрашивался сам собой — хотел что-то скрыть. Что? И почему он стоял у стола, а откат застиг его не у двери или, например, тайного хода, уже открытого в противоположном от двери направлении, а у стены?

— Магистр, не могли бы вы передвинуть лорда Вэламара? — заинтересованно разглядывая каменную кладку, спросила я.

Но вместо того, чтобы исполнить мою просьбу, Эллохар властно приказал:

— Не смей подходить к стене.

— И шевелиться, — добавил Алсэр.

— Она человек, — прошипел Эллохар. — Чистокровная.

— А-а-а, — глубокомысленно протянул лорд, — тогда можешь.

— Шевелиться, но не подходить к стене, — уточнил магистр.

Меланхолично спросила:

— Магия?

Оба лорда кивнули. Пожав плечами, я прошла и села за стол, безразличная как к застывшему у стены Вэламару, так и к обоим ныне активно расплетающим очередное порождение Темного Искусства лордам. Взгляд мой скользнул собственно по столу, наткнулся на толстую потрепанную тетрадь.

— Магистр, а…

— На столе опасности нет, — Эллохар понял меня с полуслова.

Взяв тетрадь, раскрыла ее на первой странице и с интересом уставилась на невероятные по сути слова:

«Смерть — только начало».

А дальше шифр, и строки, строки, строки с непонятным значением.

— Дэя, — Эллохар, видимо, уже справившись с чем-то, что не давало им возможности двигаться, подошел, склонился надо мной и встревоженно спросил: — Как ты?

— Меня интересует стена, — пролистывая тетрадь, ответила я. — Он туда рвался не случайно.

— Идем, — резко и зло скомандовал Эллохар.

Когда мы подошли к стене, лорда Вэламара там уже не было — уползал к двери, видимо, когда его настиг брат. И теперь близнец лорда Алсэра сидел, скованный синеватыми прутьями родовой магии.

На стену смотрели долго — я просто с интересом, магистр, водя по ней значительно увеличившимся когтем указательного пальца правой руки. Не знаю, что он вырисовывал, но когда закончил, стена частично разрушилась, открывая две ниши. В первой находился труп человеческого мага, пребывающий в стазисе для сохранности, во второй маленький черный камень.

— «Смерть — только начало», — процитировала я. — Интересно, кто в камешке живет?

— Никогда в жизни я не ждал рассвета, как сейчас, — сообщил магистр.

Подошел Алсэр, несколько мгновений смотрел на открывшийся вид, затем произнес:

— Не стоит сейчас активировать хран.

— Да, — отозвался Эллохар, — я тоже подозреваю, что умертвий в подвале зачаровывал не Вэл. А сделано было качественно.

Прослушав их реплики, я вспомнила, что для общения с духами нас в академии вообще в потусторонний мир спровадили, значит, опасения лордов имеют смысл. Кстати, совсем забыла:

— Мне утром рано вставать.

Рука Эллохара нагло обвила мою талию, и сам он не менее нагло заявил:

— Час расплаты близок, Риате.

— До рассвета еще часа четыре, — заметил Алсэр, потом добавил: — Эллохар, а мне поприсутствовать можно?

— Третий — лишний, — загадочно ответил магистр.

— Прокляну, — использовала я поднадоевшую угрозу.

Обнимать меня перестали.

* * *

Откат от проклятия вещь неприятная — накатывает волнами, то усиливаясь, то ослабевая. Я сидела в кабинете магистра Эллохара, глядя на огонь в камине. Огонь был красноватым и теплым, мне нравилось на него смотреть…

— Дэя, сядь в кресло, — приказал вернувшийся магистр.

— Здесь тепло, приятно, — ответила я, обнимая колени.

Эллохар подумал и сел рядом. Обнял за плечи.

— Вам не надоело? — равнодушно спросила я.

— Мне нравится к тебе прикасаться, — последовал задумчивый ответ.