Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да простит меня Тьер.
Вспыхнуло темно-синее пламя.
* * *
Рев пламени был оглушающим. Огонь ревел, затем взревел втрое громче, а едва языки пламени угасли, послышался не менее оглушающий вопль:
— Эллохар, пожри тебя Бездна, это моя спальня!
Мне, вновь стоящей спиной к событиям, было как-то все равно, где мы и чья это спальня, не вызвала любопытства даже фраза:
— Трое? Алсэр, ты себя явно переоцениваешь.
И разъяренное восклицание хозяина помещения:
— Вон.
Сказано это было не нам, потому как мы остались, а кто-то ушел. Затем послышалось шуршание материи и раздраженное:
— За какой Бездной ты приволок человечку Тьера?
— Надо же, ты ее со спины узнал, — ехидно протянул магистр.
И меня развернули. Безразлично обозреваю оформленную в золотых тонах роскошную спальню, с внушительной, больше, чем у Риана, кроватью… Разобранной и измятой. Вокруг ложа в беспорядке лежали детали одежды. Перед постелью стоял сам лорд Алсэр в длинном темно-синем халате.
— Темных вам. — Безразличие не предполагает отсутствия вежливости.
— И вам кошмарных, очаровательная леди Риате, — сквозь зубы прошипел лорд.
Эллохар за моей спиной хмыкнул и произнес:
— Повежливее, моя прелесть только что спасла тебя от обвинения в измене, Алсэр.
И выражение лица лорда изменилось мгновенно.
— Вопрос, Алсэр: кто присутствовал при допросе Браоса?
Секундное замешательство, затем неуверенный ответ:
— Мой брат.
Не знаю, какое выражение лица было в тот момент у магистра, но Алсэр торопливо пояснил:
— Дело государственной важности, Эллохар, это уровень, на который допускаются только свои. Естественно, посторонних на допросах не присутствовало.
Но, не принимая его пояснения, магистр задал лишь один вопрос:
— Где он?
Алсэр хмыкнул, неодобрительно покачал головой и произнес:
— Это бред, Эллохар. Бред по всем статьям. К тому же, ты не сможешь перенестись в Харван, это родовой замок, магия только рода…
Вспыхнуло темно-синее пламя с фиолетовыми всполохами.
Мне было совершенно все равно, какой у него цвет, хотя я точно помнила — огонь Эллохара чистого светло-синего оттенка. А вот Алсэра цвет возмутил:
— Да за какой Бездной, Эллохар?! Это… это…
Когда огонь охватил нас, магистр обнял вновь, затем я услышала его задумчивое:
— Как ты думаешь, младшие братья мечтают занять положение наследника рода?
— К чему вопрос? — равнодушно спросила я, глядя на лорда Алсэра, который переносился вместе с нами.
— У Тесме нет семьи, его самая большая любовь — Смертельные проклятия, зацепить нечем, но они нашли то, что Тесме оценил больше собственной совести и чести — утраченное, — лорд Эллохар усмехнулся, — его единственной слабостью оказалось желание вернуть магию. И они использовали этот козырь. А чем могли зацепить Вэла Алсэра?
И я была вынуждена признать — Эллохар, вполне возможно, прав.
Лорд Алсэр пришел к тем же выводам:
— Возможно, ты прав, — его голос в усиливающемся реве пламени звучал глухо. — Северная башня, четвертый наземный уровень. — И тут же ехидно добавил: — Впрочем, если ты столь успешно пользуешься магией моего рода, можешь переместить на второй подземный.
— Легко, — насмешливо отозвался магистр.
Судя по выражению Алсэра, факт использования Эллохаром собственно родовой алсэровской магии бесил его значительно больше, чем факт возможного предательства собственного брата.
— Вопрос, — внезапно прорычал лорд, — два года назад, в моем городском доме, моя любовница…
— Не будем при Дэе, — оборвал его на полуслове магистр.
Но у лорда Алсэра заметно задергался глаз, руки сжались в кулаки, изо рта пошел дымок…
— Ты же все равно завел себе другую, — примирительно-издевательский тон, — даже трех. Так что оставим прошлое в прошлом.
— Ты!..
— Алсэр, не при Дэе, — и сказано это было ледяным тоном.
На лорда подействовало, мне же было все равно, о чем я и сообщила:
— Продолжайте, лично мне абсолютно безразлично, кто у кого увел любовницу.
Оба умолкли. Затем Алсэр осторожно поинтересовался:
— Что с ней?
Так как мне было индифферентно, что вопрос задавался не мне, я ответила:
— Последствия отката после проклятия «Холод». Это четвертый уровень. Нечто подобное, но восьмого уровня, а именно проклятие «Стынь», предположительно использовал ваш брат в отношении допрашиваемой «мерзкой гадины».
— Откат от проклятия? — переспросил потрясенный Алсэр.
— Да. Вынужденная мера в условиях…
Договорить мне не позволил лорд Эллохар, просто накрыв рот ладонью. На изумленный взгляд Алсэра он ответил:
— Мелочи, знаешь ли, — а мне раздраженно: — Дэя, радость моя, помолчи, будь столь любезна.
Я безразлично пожала плечами. Ладонь убрали.
— Да как скажете, магистр, — безэмоционально произнесла. — Но я думала, лорду Алсэру будет интересно узнать, что вы повышаете квалификацию и теперь предпочитаете воровать чужих невест, а не только любовниц.
Тихий стон за моей спиной.
Пошловато-ехидная ухмылочка лорда Алсэра и его тихое:
— Ну кто бы мог подумать…
— Откат от проклятия, — прошипел лорд Эллохар, — просто откат от проклятия!
— Да? — безучастно поинтересовалась я. — Тогда прекратите меня постоянно трогать. Неприятно.
В следующее мгновение меня стремительно развернули, магистр склонился к моему лицу и прорычал:
— Мне к приятным вещам перейти, прелесть моя?!
Пожав плечами, безразлично ответила:
— Мне в данный момент все равно, конечно, но прокляну.
— Что?
— Исключительно из любви к науке, — про себя подумала, что к науке любовь осталась, забавно.
Резко выдохнув, лорд Эллохар задержал дыхание, видимо, успокаиваясь, затем, почти умоляя, произнес:
— Никогда… Никогда больше не используй это проклятие, Дэя!
Молчание в состоянии абсолютного равнодушия почему-то покинуло перечень моих достоинств, и я ответила:
— Никогда… Никогда больше не взваливайте на меня груз ответственности за ваши чувства, магистр Эллохар. Мне, во-первых, неприятно, во-вторых — прокляну.
В этот миг ноги ощутили твердую поверхность, а огонь начал стремительно угасать.