С ним из «бентли» вышли также трое. Двое помощников – праваярука и левая рука. А также уши – кудрявый переводчик, похожий на породистогопуделя.

– Похоже, мы вторые, – осмотревшись, констатировал Кирпич. –Ну, что ж, середина хороша тогда, когда она золотая.

«Пудель» охотно отреагировал на нехитрую шутку шефа.Захихикал, мелко тряся кудряшками. Эк его пробрало! «Правый» помощник,высоченный амбал, ткнул переводчика кулачищем в бок. Несильно, но так, что тотмоментально заткнулся. «Левый» помощник, сухощавый брюнет в темных очках, едвазаметно усмехнулся.

С трудом выворачивая на узком серпантине Леопольдсберга, кресторану вырулил длинный белый «линкольн-лимузин».

Из «линкольна» высадился солидный десант – аж целых семьчеловек. Среди этой толпы выделялись двое. Низкого роста изящный человечек вбелоснежном костюме с черной бабочкой – барон Фатос собственной персоной. Иженщина – личный референт барона синьорина Джулия. Она была едва ли не наголову выше барона. Но Фатоса это нисколько не смущало. Хотя внимательныйнаблюдатель мог бы заметить особенность его ботинок, сшитых на заказ. Крометолстенной подошвы-платформы на ботинках были еще и пятисантиметровые каблуки.

Он привычным жестом холеной руки прикоснулся к своим усам.Все было в порядке – лихо закрученные стрелки а-ля Сальвадор Дали от переезданичуть не пострадали.

О, барон Фатос был в Европе фигурой легендарной! В своевремя его отец был одним из ближайших сподвижников лидера албанской революцииЭнвера Ходжи. Посему, как и многие дети руководителей братских социалистическихстран, Фатос закончил Московский университет. Примерно в то же время, когдалидер албанской партии труда рассорился с союзом и повел страну еще дальше, веще большую задницу, Фатос-старший сбежал из Албании и поселился в Италии. Ходилислухи, что вместе с ним испарилась и значительная часть золотого запасареспублики Албания. Может быть, в масштабах страны золотой этот запас и не былтак уж велик, но для одного семейства это был не хилый капиталец. Тем более,что этот первоначальный капитал не лежал мертвым грузом, а работал. Точнее,вкалывал.

Опять же, по слухам, клан Фатосов, начиная с семидесятых,контролировал основные поставки оружия в Центральную и Восточную Африку. Сынпошел по стопам отца и семейный бизнес не только не опозорил, но и расширил. Насегодняшний день, помимо всего прочего, он контролировал едва ли не половинунаркотического рынка Западной Европы.

Но вообще господин Фатос был и в самом деле фигуройзагадочной. Говорили, что он устраивает дважды в году в одном из своих замковна Луаре какие-то средневековые сатанинские игрища чуть ли не с человеческимижертвоприношениями. Ходили слухи, что он может удовлетворить за ночь семьженщин подряд. Поговаривали, что в своей жизни он лично убил двадцать восемьчеловек. Или сто двадцать восемь – по другим источникам. И еще говорили, чтобольшинство слухов о нем сочиняет и распускает его специальная PR-служба.

С приездом Фатоса международный консилиум можно было считатьоткрытым.

Сегодня этих троих «больших парней» привели сюда сбои, впоследнее время возникшие в прекрасно работавшем организме наркобизнеса. Все,казалось, было налажено. Куделя обеспечивал «трубопровод» через Россию вЕвропу. Хитрый и опытный Кирпич разруливал все русские непонятки. Фатосконтролировал сбыт.

Однако последнее время на рынке европейском стало появлятьсяслишком много левого товара. Причем качественного и дешевого. Если эти раковыеклетки не уничтожить в зародыше, то они грозят превратиться в злокачественныеопухоли, способные погубить прежде жизнеспособный организм.

«Врачи-наркологи» уже битый час обсуждали эти проблемы закруглым столом. Стол был и впрямь круглый, да еще и уставленный вкуснейшимиблюдами изысканной венской кухни. Но к еде никто не притрагивался.

Как всегда по ходу дела обвиняли друг друга Куделя и Фатос.Переводчики давно уже отдыхали, маясь за спинами шефов. В серьезных разговорахФатос вспоминал нелюбимый русский язык.

– Уже не в первая раз, – чуть коверкая окончания и падежи,сухо выговаривал барон, – некоторый из вас, – он недвусмысленно посмотрел надергавшегося Куделю, – не держат свой слова.

– Нет, ты за базар отвечаешь? – Куделя задергал щекой. Еготик сегодня прямо-таки разбушевался. – Мы поляков перекрыли? Югославов прижали?

– Да-да. Я не умалять ваших заслуг. – Фатос миролюбивоприподнял руки ладонями вверх. – Но факты тоже говорят. Я знать точно – левыйтовар идет из Россия. А Россия, это ваш, как бы… Территорий. За нее ответ –ваш.

– Куделя, а ведь он, по сути, прав, – негромко вмешалсяКирпич. – У того орла ноги растут из Москвы.

– Сам знаю, – огрызнулся Куделя.

– В общем, господа, вы должны навести порядок… А то яначинать думать, что вы хочет держать меня в темноте и продавать за мой спина.– Фатос обвел русских своим мефистофельским взглядом, поправил ногтем усы идобавил. – Я пока не хотеть искать новый партнер.

– Я не советовал бы вам спешить с обвинениями. – Голубыеглазки Кирпича сошлись к самой переносице.

– К сожалению, мне пора, меня ждут в бундесрате. – Фатосбегло взглянул на осыпанный бриллиантами циферблат, поднялся из-за стола и сдостоинством удалился.

– Не, Кирпич, я не понял, он мне что, предъявляет? Что я самгоню дурь по дешевке? Да я этих самоделкиных, как клопов, давлю! – отвозмущения с Кудели, казалось, сошел весь его европейский лоск.

– Типа да. А впрочем, хрен его разберет? – пожал плечамиКирпич.

В голове у него уже крутились схемы, по которым можно былобы работать с Фатосом без этого дергающегося партнера.

– Албанская обезьяна, в срате его ждут не дождутся! –Куделя, пожав руку Кирпичу, кивнул своей свите. – Погнали!

Кирпич проводил его задумчивым взглядом и почесал плешивыйзатылок.

– Олежка, – кивнул он кудрявому, совсем притомившемусяпереводчику. – Кликни там ребят, – и Кирпич положил себе рулета.

Снимали в Коломенском. Воздушный шар завис прямо надцерковью Вознесения, той самой, что в свое время была изображена едва ли не накаждом учебнике русской истории. Похожая на ракету, она будто бысимволизировала полет к звездам. А вот отсюда, с высоты птичьего полета,казалось, что церковь уже летит. Поднимается с высокого и крутого берегаМосквы-реки, чтобы через несколько мгновений исчезнуть в поднебесье.