– Ладно, а теперь давай выпьем. За нашу дружбу!

Саша осмотрелся по сторонам и, увидев у стены столик снапитками, сделал шаг в его сторону.

– Не беспокойся, я сам налью, – усмехнулся Дед, поднимаясьиз кресла-каталки. Он, оказывается, даже не хромал. Шутник, однако.

Саша был пьян, как сапожник. Он сидел на белом песке, уокеана и разговаривал сам с собой. А перед тем всего за час спустил сто штукгринов в казино, с упрямством идиота ставя на цифру тринадцать. Его дажерадовало, что деньги улетают так быстро. Он заранее поставил себе этот предел.И просто отрабатывал номер.

Он машинально пересыпал песок из руки в руку и думал, думал,думал. Смешные такие думы, пьяные-пьяные. «Вот, – думал Саша, – если Кирпич –смотрящий по Европе, то Дед кто? Смотрящий по Вселенной?»

Саша достал монету-талисман и несколько раз подбросил ее наладони. Та все время выпадала «ликом» Деда. И Саша далеко не сразу понял, чтопрофиль Деда высечен на обоих сторонах.

А он артист, этот Дед! Саша высоко оценил трюк с инвалиднымкреслом. Хотя, собственно, ничего особенного в этом не было. У каждого своипричуды. Только вот интересно, если бы Дед рассудил не в его, Сашину, пользу,то что бы было? Дед, не вставая с кресла, так и отдал бы приказ? Без вопросов.Сто пудов. Если бы хоть что-то заподозрил про «Сашиных» друзей с Лубянки. А чтовот ты, Саша Белов, сделал бы на его месте? На этот вопрос у Саши пока не былоответа…

Но как же болела голова!!!

– Простите, вы хорошо себя чувствуете?

– А? – оторвавшись от иллюминатора, Саша не сразу сообразил,чего же от него хотят. Миловидная стюардесса с участливой улыбкой склониласьнад ним и еще раз повторила свой вопрос.

– Ох, маленькая моя, – страдальчески поморщился Саша, – недай бог тебе так же…

– Извините. – Похоже, стюардесса его хорошо поняла.

«Уважаемые дамы и господа! – раздался ровный голос издинамиков. – Просьба занять свои места и пристегнуть ремни. Наш самолет черездвадцать минут совершит посадку в аэропорту Шереметьево-2. Сегодня понедельник,третье октября 1993 года. Московское время 11 часов 44 минуты. Температуравоздуха в Москве – плюс семь градусов».

Фил с Космосом в VIP-зале аэропорта ожидали самолет изМайами. Ждать было не скучно – прямая трансляция CNN развлекала по полной.Русские танки обстреливали русский же Белый дом! Тот самый, который два годаназад вышла защищать вся Москва. И пацаны тоже возили туда бутерброды… Имедикаменты, которые тогда, к счастью, не понадобились. Зато теперь, судя повсему, все может закончиться серьезной кровянкой!

Наконец объявили посадку рейса Белого. Резво поднявшись изкресел, пацаны потянулись. С хрустом – засиделись уж. И направились в зонуприлета.

– Вот где реальный беспредел, – ткнул пальцем в огромныйэкран телевизора Космос.

– Да, понедельник день тяжелый, – со вздохом согласился Фил.

– Три по пятьдесят… – на ходу отдал распоряжение барменуКос.

– Володь, машину подгоняй, – Фил махнул водителю.

Белый в белоснежном плаще и белых штанах показался в дальнемконце аэропортовского коридора, ярко освещенного солнцем:

– А что ж так, ей же месяц еще?… – кричал он в трубкумобильного телефона. – Кать, ну ты гинеколог, не я… Да еду, еду… Давай, непрощаюсь. – Саша, помахав рукой пацанам, уже проходил через металлоискатель: –Привет, братья!

– Здравствуй, брат! – Фил и Космос приветственно вскинуливверх руки.

– Что у вас тут творится-то? – с несколько вымученнойулыбкой спросил Саша, поочередно обнимая друзей.

Космос, как это у него обыкновенно бывало при особомволнении, зачастил:

– Сань, прикинь, там у Белого дома реальная разборка. НаАрбате танки стоят, не проехать.

– Вертолет надо в таких случаях! – пошутил Саша. Ему сейчастолько вертолета не хватало. Для полного-то кайфа.

– Какой вертолет! – почти всерьез возразил Фил. – Собьют нахрен. Ща поедем, сам увидишь.

– Ладно, это все суета, – приобнял Сашу Фил, участливопосматривая в несколько затуманенные Сашины глаза. – Как сам-то?

– Да хреново, – признался Саша. – Со вчерашнего. Выпили тамвчера…

Фил с Космосом за спиной Саши многозначительнопереглянулись. Космос щелкнул пальцами, подзывая официанта. Поднос с тремяхрустальными рюмками и веточкой винограда возник перед ними, словно в восточнойсказке.

– О, клево! Кстати… – Саша потянулся к рюмке.

– За свободу демократии! – поднимая рюмку, ляпнул Фил.

Тут уж настала очередь переглянуться Саше с Космосом: вечноФил со своим неуместным гражданским пафосом! Прямо пионер – всегда готов!

– Хорош, хорош! – приостановил его Космос. И провозгласилторжественно: – За будущего сына, Сань!