Статья 21 Хартии Лиги Наций поощряла заключение региональных соглашений. Нигде не было большей необходимости в таких соглашениях, чем в Центрально-Восточной Европе, где около дюжины независимых государств – большинство из них были довольно маленькими, и никто из них не был великой державой – имели так много общих интересов, требовавших развития, и так много общих опасностей. В противовес широко распространенному мнению, не создание или восстановление этих государств, ошибочно называемое балканизацией Европы, было источником проблем и трудностей. Освободительное движение, которое в XIX в. началось на Балканском полуострове и после Первой мировой войны включало территории между Германией и Россией, было актом справедливости и естественным процессом, основанным на исторических традициях и современных стремлениях, которые наконец получили удовлетворение. Напротив, именно потому, что это освобождение так долго откладывалось и продолжало оспариваться империалистическими соседями, считавшими независимость столь многих «новых» государств просто временным решением, улаживание военных конфликтов и стабилизация мирного процесса оказались таким щекотливым делом и требовали организованного взаимодействия всех заинтересованных государств.

В регионе, где невозможно было установить границы, которые строго соответствовали бы этническим разделам и удовлетворяли бы всем экономическим требованиям, ни одно из этих государств не могло оставаться в изоляции. Тенденция к федерализму, которая была столь важна в более ранние периоды их истории, снова возникла, как только они вернули себе свою свободу. Еще никогда не было такого федерального союза или даже какой-то системы сотрудничества с более свободными связями между государствами, включавшей их всех. Поэтому было естественно, что в период между двумя мировыми войнами в Центрально-Восточной Европе было запланировано не одно региональное соглашение. Каждое из них развивалось постепенно в направлении настоящей федерации или, по крайней мере, конфедерации, но не хватило времени, чтобы достичь этой цели. Как обычно, в истории этой части континента следовало различать Балтийский, Дунайский и Балканский регионы, хотя между ними не было точного разграничения. Во всех трех случаях региональные конференции или двусторонние договоры вели к образованию объединений с перспективой создания постоянных органов в качестве следующего шага.

Балтийская конференция началась еще в 1919 г. и сначала включала все пять государств Центрально-Восточной Европы, которые имели доступ к морю и жизненные интересы на Балтике. Было представлено не только три маленьких Прибалтийских государства, но и Финляндия на севере и Польша на юге (последняя встала во главе этого движения). Но именно по этой причине польско-литовский конфликт оказался серьезным препятствием для такого общего сотрудничества на Балтике. Начиная с 1921 г. Литва больше не участвовала в этих конференциях, к сожалению ее ближайшего соседа Латвии, которая не хотела вставать на чью-либо сторону в этом конфликте и все же была особенно заинтересована во всем этом проекте. Именно ее талантливый министр иностранных дел С. Мейерович на Балтийской конференции четырех государств в Варшаве в марте 1922 г. предложил этим государствам совместно действовать в Женеве, а на конференции в феврале 1924 г. выступил в защиту официального образования Балтийского союза.

Особенно успешной была следующая Балтийская конференция, которая в январе 1825 г. прошла в Хельсинки, где все четыре государства подписали договоры об улаживании разногласий и арбитраже и решили создать межгосударственные комиссии по улаживанию разногласий. Но вскоре стало очевидно, что Финляндия – принимающая сторона этой конференции – колеблется, продолжать ли ей участвовать в этом сотрудничестве, потому что она не хотела оказаться вовлеченной в любые возможные конфликты между другими Балтийскими странами и Советским Союзом. В надежде на то, что ее безопасность будет лучше гарантирована путем ее сближения со Скандинавскими странами, Финляндия в последующие годы явно повернула в этом направлении. В 1933 г. она присоединилась к договору, подписанному в Осло, который был заключен тремя годами ранее между Скандинавскими королевствами и западными нейтральными странами – Нидерландами, Бельгией и Люксембургом. Особенно тесным оставалось сотрудничество Финляндии с группой Скандинавских стран, включая Исландию, доказательством которого были экономическое соглашение, подписанное в 1934 г., и регулярные встречи министров иностранных дел.

Эстония и Латвия, ставшие союзниками с 1924 г., продолжали поддерживать дружеские отношения с Польшей, но в конечном счете оказались более заинтересованными в установлении более тесных связей с третьей маленькой прибалтийской страной – Литвой, с которой в 1934 г. они образовали Балтийский союз. Он был гораздо более ограниченным, чем региональное соглашение, которое планировалось изначально, но, очевидно, более надежным с точки зрения невовлечения в политику больших держав. Когда большие соседи решили вмешаться в ситуацию на Балтике, безопасность этих трех союзников, разумеется, оказалась иллюзией. Но их сотрудничество, недостаточное в период европейского кризиса, дало ценные результаты в последние мирные годы в рамках Лиги Наций.

В Дунайском регионе какое-то сотрудничество было особенно желательно ввиду развала Габсбургской монархии, которая объединяла дунайские земли столь долгое время. Но ко всем проектам создания Дунайской федерации с подозрением относились те, кто боялся реставрации уже несуществующей монархии даже в завуалированной форме. Антагонизм между двумя группами государств-преемников, между победителями и побежденными, делал невозможным заключение какого-либо договора между ними всеми. Поэтому только между тремя странами, которые были бенефициарами мирного урегулирования и боялись его пересмотра, которого так настойчиво требовала Венгрия, так называемая Малая Антанта создала тесное сотрудничество, ставшее важным элементом общеевропейской политики в период между двумя мировыми войнами.

Этот союз был основан на трех договорах: между Чехословакией и Югославией (14 августа 1920 г.), Чехословакией и Румынией (23 апреля 1921 г.) и Румынией и Югославией (7 июня 1921 г.). Инициатива Чехословакии, особенно доктора Бенеша, была очевидна, но выдающиеся государственные деятели двух других стран тоже были глубоко заинтересованы в договоре, который должен был защитить все три государства от возможной реставрации власти Габсбургов и особенно от «неспровоцированного нападения со стороны Венгрии», а потому в договор между Югославией и Румынией была добавлена опасность такого же нападения со стороны Болгарии.

Гораздо более важным, чем эти положения о защите от опасностей, остававшиеся иллюзорными до тех пор, пока ни одна великая держава не оказывала поддержку ревизионистскому движению, было конструктивное сотрудничество по крайней мере трех стран Дунайского региона, которые совместно защищали мирное урегулирование и способствовали его упрочению на многочисленных международных конференциях в рамках и вне рамок Лиги Наций. Отношения Малой Антанты с Австрией вскоре улучшились настолько, что эти три государства приняли участие в восстановлении этой страны. В определенной степени финансовая помощь Венгрии тоже одобрялась, хотя ее политические отношения со странами Малой Антанты всегда оставались напряженными.