— Вам известно о копах очень многое, — заметил Хейл, — но,уверяю вас, почти все, что вы знаете, не соответствует истине.

Она не нашлась, что ответить, но он, похоже, и не ждалответа.

— Знаете, в чем заключается главная причина моего желанияпоймать его, мисс Макклендон? Numero uno[5] в старом хит-параде?

Она кивнула.

— Я хочу посадить его за решетку, потому что он полицейский.К тому же вознесенный в герои, чтоб ему провалиться. Но в следующий раз, когдаего рожа появится на первых страницах газет, это будут снимки либо покойногоНормана Дэниэлса, либо Нормана Дэниэлса в наручниках и полосатой робезаключенного.

— Спасибо за ваши слова, лейтенант, — поблагодарила Рози. —Для меня они значат очень многое.

Хейл подвел ее к Биллу, который открыл дверцу и принял ее всвои объятия. Она закрыла глаза и прижалась к нему.

— Мисс Макклендон? — снова окликнул ее Хейл. Она открылаглаза, увидела возвращающуюся в комнату Герт и помахала ей рукой. Затемперевела взгляд — робкий, но не испуганный — на Хейла.

— Если хотите, можете называть меня Рози.

Он ответил ей короткой улыбкой.

— Не желаете ли услышать кое-какие новости? Думаю, онипомогут вам покинуть это место, не вызвавшее у вас заметной симпатии, в лучшемнастроении.

— Д-да… говорите.

— Если можно, позвольте мне высказать предположение, —вступил в разговор Билл. — У вас возникли проблемы с полицейским управлением вродном городе Рози.

— В самую точку, — кисло усмехнулся Хейл. — Они почему-тостесняются ответить на наш запрос по поводу группы крови, даже не хотятприслать нам его отпечатки пальцев. Мы уже связались с полицейскими юристами.Какие скромняги!

— Они прикрывают его, — заявила Рози. — Так я и знала.

— Пока. Это инстинкт, как и тот, что заставляет нас забытьобо всем и броситься на поиски убийцы, когда погибает полицейский. Как толькоони узнают, что все это далеко не шутка, то перестанут подбрасывать песок вшестеренки.

— Вы действительно так считаете? — спросила Герт.

Он на секунду задумался, потом уверенно кивнул головой.

— Да. Я так считаю.

— А как насчет полицейской защиты для Рози, пока все это некончится? — поинтересовался Билл.

Хейл снова кивнул.

— Рядом с вашим домом на Трентон-стрит, Рози, уже стоитмашина.

Она посмотрела на Герт, на Билла, на Хейла; ее сновазахлестнул страх. Как только ей казалось, что она начинает контролироватьситуацию, тут же возникал новый поворот, влекущий за собой новые осложнения.

— Почему? Почему? Он ведь не знает, где я живу, не можетзнать, где я живу! Потому-то он и пришел на пикник: думал найти меня там.Синтия ведь не сказала ему, верно?

— Она утверждает, что нет. — Хейл сделал ударение на второмслове, но не настолько сильное, чтобы Рози его уловила. Однако это неускользнуло от внимания Билла и Герт, которые обменялись взглядами.

— Вот видите! И Герт тоже ничего ему не сообщила! Правда,Герт?

— Нет, мэм, — подтвердила Герт с долей иронии.

— Тогда давайте просто считать, что я перестраховываюсь — ине будем об этом больше. Двое моих ребят дежурят перед вашим домом, несколькомашин — по меньшей мере две — на всякий случай будут курсировать неподалеку.Мне совсем не хочется снова пугать вас, но псих, знакомый с полицией непонаслышке, — это особенный псих. Лучше не полагаться на удачу.

— Вам виднее, — неохотно уступила Рози, пожимая плечами.

— Мисс Киншоу, я попрошу кого-нибудь доставить вас, кудаскажете…

— В Эттингер, — немедленно заявила Герт, разглаживаябольничный халат. — Выступлю с демонстрацией мод на концерте.

Хейл улыбнулся и протянул руку Биллу. — Мистер Штайнер,приятно познакомиться с вами. Билл пожал руку полицейского.

— Мне тоже. Спасибо за все.

— Моя работа. — Он перевел взгляд с Герт на Рози. — Добройвам ночи, девушки. — Хейл снова коротко взглянул на Герт, и лицо его расплылосьв улыбке, от которой он, казалось, мгновенно помолодел лет на пятнадцать. —Здорово вы его, — сказал он и рассмеялся. Через секунду к нему присоединилась иГерт.

На ступеньках полицейского участка Билл, Герт и Розипостояли минутку тесной группой. Со стороны озера легкий ветер гнал клочьясырого тумана. Пока что он был не очень густым, образовывая призрачные нимбывокруг уличных фонарей и стелясь тонкой скатертью низко над тротуаром, но Розиподумала, что через час-другой его можно будет резать ножом.

— Может, переночуешь сегодня в «Дочерях и сестрах», Рози? —предложила Герт. — Народ вернется с концерта через пару часов; разговоровхватит на всю ночь.

Рози, которой совершенно определенно не хотелосьвозвращаться в «Дочери и сестры», повернулась к Биллу.

— Если я поеду домой, ты со мной останешься?

— Конечно, — торопливо сказал он и взял ее за руку. — И согромным удовольствием. И можешь не волноваться из-за отсутствия удобств — яеще не встречал дивана, на котором не смог бы уснуть.

— Ты не знаком с моим, — заметила она, зная, что ееминиатюрный диванчик не причинит ему неудобств, ибо на нем ему спать непридется. Ее кровать одинарная, а это значит, что им придется тесновато, однакоей подумалось, что теснота не всегда мешает. Более того, в вынужденной близостиесть даже своя прелесть.

— Еще раз спасибо тебе, Герт, — сказала она.

— Никаких проблем, — откликнулась та. На мгновение крепкосжав Рози в своих объятьях, она отпустила ее, наклонилась к Биллу и сочночмокнула в щеку. Из-за угла здания выехала полицейская машина и остановилась уступенек; двигатель сыто урчал на холостом ходу.

— Береги ее, парень.

— Обязательно.

Герт направилась к машине, затем остановилась и указала на«харлей» Билла, стоявший на одном из прямоугольников парковочной площадки свывеской: «ТОЛЬКО ДЛЯ АВТОМОБИЛЕЙ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ».

— И не кувыркнись в тумане на своем драндулете.

— Я буду ехать аккуратно, мамочка, обещаю.

Герт погрозила ему в шутку большим коричневым кулаком, Биллвыпятил подбородок и прикрыл глаза, изобразив страдальческое выражение лица, иРози, не выдержав, расхохоталась. Она никогда не думала, что ее разберет смехна ступеньках полицейского управления, однако за последнее время произошломного такого, чего она совсем не ожидала.