— Я знаю, — подтвердил Норман и нанес юнцу апперкот вподбородок, опасный удар даже для равного по силе противника, но в томсостоянии, в каком находился салага, с ним справился бы любой уличныйзадира-старшеклассник. Удар достиг своей цели, и юный полицейский рухнул какподкошенный на металлический поручень ограждения, который Норман сжимал недалее чем тридцать секунд назад. Правда, Бивер не потерял сознания, какнадеялся Норман, однако его взгляд помутнел, так что с ним проблем не будет.При падении с головы молодого копа слетела фуражка, волосы его оказалисьдовольно короткими, но не настолько, чтобы за них нельзя было взяться. Нормансгреб их в кулак и резко дернул голову юнца навстречу своему колену. Раздалсяприглушенный и вместе с тем тошнотворный звук; словно кто-то ударил клюшкой длягольфа по толстой сумке с фарфоровой посудой.

Бивер мгновенно обмяк. Норман оглянулся в поисках егонапарники и увидел нечто невероятное: тот исчез.

Норман со сверкающими глазами повернулся в другую сторону изаметил старшего копа. Тот очень медленно шагал по тротуару, вытянув передсобой руки, как зомби в фильме ужасов. Норман сделал полный оборот на пятках,высматривая свидетелей происходящей комедии. Улица оставалась пустынной. Отпарка доносились крики и голоса веселящихся подростков, раздавались притворновозмущенные визги девушек, которых в тумане лапали их приятели, но это непроблема. Пока что ему фантастически везло. Если удача не изменит и напротяжении ближайших сорока пяти секунд, от силы минуты, он вернется домойсвободным.

Норман догнал старшего полицейского, который остановился,чтобы в очередной раз попытаться вытащить из горла принадлежавший АннеСтивенсон нож для открывания писем. Он умудрился преодолеть расстояние вдвадцать пять ярдов.

— Офицер! — позвал его Норман негромким взволнованнымголосом, дотрагиваясь до локтя.

Полицейский резко обернулся. Его остекленевшие глаза едва невылезали из орбит; такие глаза, мелькнуло в голове у Нормана, могутпринадлежать крупному дикому зверю, чья голова в качестве трофея украшает домопытного охотника. Алая кровь залила форму полицейского от шеи до колен. Норманне мог понять, каким образом тому удается оставаться живым, более того,находиться в сознании. «Должно быть, на Среднем Западе копов делают из болеепрочного материала», — подумал он.

— Ма-ы! — настойчиво промычал раненый коп. — Ма-ы! Скоэ!Вы-ва помоу!

Голос его, сдавленный и булькающий, звучал на удивлениемощно. Норман даже понимал, чего требует от него старый коп. Да, он,разумеется, допустил ошибку, непростительный промах, достойный разве чтозеленого новичка, и тем не менее Норман подумал, что был бы счастлив работать сним в паре. Когда полицейский пытался говорить, торчащая из горла рукоятка ножадергалась вверх-вниз, и ее движения напомнили Норману шевелящиеся губырезиновой маски, когда он манипулировал ими с помощью собственных пальцев.

— Да-да, конечно, я вызову подмогу, — заверил его Норман смягкой, убедительной искренностью. Он крепко взял копа за руку. — Но пока чтодавай отведем тебя назад в машину. Идем. Сюда, офицер. — Он хотел было назватьего по имени, но не знал, как того зовут; нагрудный знак с именем залилокровью. А назвать его «офицером Элом» было бы смешно. Норман снова настойчиводернул раненого за руку, и тот повиновался.

Он повел шатающегося, истекающего кровью патрульного сторчащим из горла ножом к черно-белому «чарли-дэвиду», каждую секунду ожидая,что из становящегося все более плотным и непроницаемым тумана вынырнет кто-то:мужчина, решивший заглянуть в магазин по соседству за упаковкой пива, женщина,возвращающаяся из кинотеатра, кто-то из пацанов, идущих домой после свидания(возможно — Боже, спаси короля, — состоявшегося в парке развлечений вЭттингере), — а когда это случится, он будет вынужден прикончить и случайныхсвидетелей. Как только начинаешь убивать людей, процесс продолжается без конца;первое убийство распространяет вокруг себя круги, словно брошенный в водукамень.

Но никто не появился из тумана. Слышались одни толькобестелесные голоса, доносившиеся из-за туманной завесы со стороныБрайант-парка. И это чудо, как и то, что офицер Эл все еще держался на ногах,несмотря на хлеставшую из него, как из подколотой свиньи, кровь; тянувшиеся заним ручьи крови были такими большими, что в некоторых местах образовалисьнастоящие лужи, поблескивающие, словно пролитое машинное масло, под тусклосветящимися уличными фонарями.

Норман задержался на секунду, чтобы подобрать с землиупавшую фуражку Бивера, а проходя мимо открытой водительской дверцычерно-белого полицейского автомобиля, нырнул через опущенное окно внутрь салонаи выдернул связку ключей из замка зажигания. Она оказалась довольновнушительной, ключей на кольце было так много, что они торчали во все стороны,будто солнечные лучи на детском рисунке, сделанном мелком на асфальте, однакоНорману без труда удалось найти тот, которым открывался багажник автомобиля.

— Сюда, сюда, — подбодряюще прошептал он. — Идем, ещенемножечко, а потом я вызову подмогу.

Он ожидал, что коп не сумеет дойти до машины и свалится,потеряв сознание, но этого не случилось. Впрочем, раненый полицейский оставилбесполезные попытки извлечь застрявший в горле нож.

— Аккуратнее, офицер, здесь тротуар, можно споткнуться.

Полицейский осторожно сошел на проезжую часть. В тот момент,когда подошва его форменного ботинка коснулась асфальта, рану вокруг лезвияножа прорвало, она открылась, как рыбье брюхо, и мощная струя кровивыплеснулась на воротник рубашки.

«Теперь я еще и убийца полицейского», — мелькнуло в голове уНормана. Он ожидал, что мысль подействует на него угнетающе, но ничегоподобного не произошло. Наверное, потому, что дальней, потаенной и более мудройчастью сознания он понимал, что в действительности не убивал этого крепкогохорошего офицера полиции; смерть его — дело рук кого-то другого. Чего-тодругого. Скорее всего, виноват бык. Чем дольше Норман обдумывал новую мысль,тем вероятнее она ему казалась.

— Секундочку, офицер, мы уже пришли.

Коп послушно остановился у багажника автомобиля. Нормансунул ключ в прорезь замка и открыл крышку. Внутри валялись запасное колесо(гладкое, как задница новорожденного), домкрат, два пуленепробиваемых жилета,пара ботинок, зачитанный до дыр старый номер «Пентхауза», коробка синструментами, рация, в которой не хватало половины внутренностей. Короче,самый обычный багажник полицейской машины, ничем не отличающийся от тех, какиеему приходилось видеть раньше. Однако как и во всех других таких багажниках, внем обязательно оставалось место еще для одного предмета. Пока напарник Бивера,пошатываясь, молча стоял за его спиной, уставившись невидящими глазами вкакую-то удаленную точку, как будто узрел место, где заканчивается его прежнийпуть и начинается новый, Норман сдвинул коробку с инструментами в одну сторону,рацию в другую, подсунул домкрат под запасное колесо и оглядел образовавшеесясвободное место, прикидывая, поместится ли человек, для которого онопредназначено.