об этом месте? Я как-то её упустил, – признался Кан.

– По легенде, далёкий предок Вайдэра, живший ещё во времена становления четырёх великих держав, создал невиданный ранее водоворот, при битве за Ледяные земли. Бытует убеждение, что размах его гнева потопил не только вражеские силы, но и его собственные. Под гнётом всепоглощающей мощи собственной атаки, выжил только он. Король сумел удивить самих богов, чем заслужил великую почесть. Ему позволили возвести храм, с помощью которого можно связываться с миром мёртвых – безнаказанно. Правда, с одним условием: встреча с мертвецом возможна лишь тогда, когда это одобрит сам Суракс. Появление пророчества, стало знаком одобрения, – размеренно напрягая ржавое горло, поведал детектив.

– Шесть зеркал – как шесть богов шести измерений, что неустанно за тобой наблюдают, из тебя самого, – разведя руки, саркастично радовался человек. – Забавно, что только в нашем мире – этот пост вакантен.

Вход в сам Пантеон всегда был открыт; у сооружения  банально не было двери. Именно в пустом проходе показался невиданно старый нэогар; детектив рядом с ним, казался юнцом. Покрытие старика только и составляла, что ржавчина. С плеч свисала грязная, дырявая, выцветшая уйму раз мантия, на которой не разобрать ни фрагмента. Несмотря ни на что, нэогар жил и даже передвигался, хотя давно утратил дар речи. Только его глаза, горевшие цветом спелой пшеницы, не походили на фрагмент мертвеца. Его беспалая рука указала прибывшим внутрь Пантеона, куда и двинулись гости. Преодолев порог, каждый ступил в мрак бесцветного холла, но вскоре вспыхнули факелы в стенах, и на люстре, что висела под высоким потолком на тугих цепях.

Внутренняя отделка Пантеона давно покинула этот мир; глаз радовали только скульптуры и драгоценные атрибуты, что насыщали собой пустоту мрачных стен.

Можно было долго оглядывать арки, круглые пьедесталы, на которых вечность коротали подношения, но это было ни к чему, когда наличествовал мраморный столб, от пола до потолка; где-то в его центре, слегка наклоняясь вниз – свисала обрамлённая золотыми плетениями рама. Её размеры впечатляли; кукольник был примерно с ней ростом, и едва мог обхватить её, если расправит руки. Именно к раме свою истерзанную десницу поднял монах, что служил в Пантеоне непомерно много времени. На неё и без того уставились три внимательных взгляда: смятённый, восхищённый, и недовольный. В таком порядке стояли и визитёры – Кан, сверкавший зубами кукольник, и хмурый Детектив.

– Вы уже закончили перевод? – обернувшись к старцу, поинтересовался человек.

– Мне не хочется это произносить…– безысходно ответил нэогар.

– Вы здесь только ради этого! – строго отрезал император.

– От лица великого бога Ментального мира – объявляю: Да будет разрешён прорыв сквозь завесу миров чёрной души, что не способна удержаться в загробном измерении. Да познают сторонники упразднителя четырёх великих стран Вэнтэра, о моём возвращении в Материальный мир. Да будет вам известно, что цена за это – служба великому богу десять поколений семьи той руки, что жизнь мою оборвала. И да познает одиннадцатое поколение убийцы, весь гнев и всю ярость убитого.

У каждого слушателя замерло что-то своё; у кукольника – холодное сердце, у Кана душа.

По окончанию хриплых слов измученного старца, реакции последовало лишь две: кукольник неудержимо засмеялся, от гогота не способный устоять на месте; Кан, изумлённо проронил:

– Нет… это… это правда? Здесь, правда, написано это?

– Слово в слово. А теперь, верните меня в Империю; неприятно слышать шёпот мёртвых.

– Вот уж не думал, что Вэнтэр сумеет вернуться, – лишённый возможности нарадоваться, подавил кукольник смех.

– Миссия завершена, можно возвращаться…– раскачиваясь на ногах к выходу, решился Кан. За ним, без раздумий, последовал детектив, а кукольник остался на месте; он вдумчиво оглядывал раму с пророчеством, неустанно улыбаясь.

– Отправляйтесь без меня, – выдал вдруг он. – Сегодня я без опаски могу поговорить с любым из Ментального мира, а мне этого очень хочется. Так что, я задержусь…

– Как скажешь, – безразлично продолжил император шагать, выслушав мальчишку.

Капитану третьего отряда «Реокрацу» потребовалось полчаса только на оповещение всех участников грядущей операции. Около часа ушло на проработку сценариев и подготовку людей к возможным развязкам. Зато по истечению этих сроков, на северном берегу Евразийских пустошей – выстроились готовые солдаты. Каждый из товарищей по непонятной миссии облачился в боевой костюм, ничем не схожий с нэогарской бронёй. Теперь, это было лаконичное и удобное покрытие, способное защитить жизненно важные точки, и даровать заметное усиление, как и вооружение. Одинаково снарядились и тридцать солдат «Реокрацу», и три первых капитана, что стояли точно напротив них. Слегка выступал вперёд первый капитан – известный в Евразии как Фрай, а в Империи – как кукольник. Немного дальше, по обе стороны Лира, и второй по силе.

– Наш покой потревожили пугающие вести. Стало известно, что группа нэогаров захватила такого же человека, как мы с вами, и насильно уволокла за собой. Мы обладаем лишь точной траекторией их полёта, и ничем больше. Мы не знаем, куда и зачем спрятали нашего собрата, но мы знаем, что своих – в беде не бросаем! – впервые повысил свой безмятежный голос лучший в «Реокрацу», что вёл эту речь. – Я никому такого не желаю, но призываю понять, насколько страшно похищенному бедолаге, и насколько горько его родным. Не оставайтесь равнодушными, выложитесь на полную, и спасите попавшего в беду! – вздёрнув руку вверх, вскрикнул капитан Фрай.

Заворожённые слушатели поддержали мальчишку, и каждый стал ускоренно занимать посты в подготовленных, заведённых вертолётах. Каждый знал своё место в одном из трёх, разделённых по отрядам. Не подавая вида рассеянности, кукольник поступал как все. Но в его голове, неустанно вертелось:

– Как неудачно, стоило удрать вместе с Каном… теперь проблем не оберусь. Хотя, может, это к лучшему; людям не стоит знать о пророчестве, они станут слишком осмотрительны. Да ладно, всегда выкручивался, и сейчас, как-нибудь, выкручусь…– усмехнувшись, определился он.

30 эпизод. Беспощадная судьба

Победа любит оперативность – уверял каждый, кому доводилось её ощущать. Вот и штурм первых трёх отрядов «Реокрацу» был максимально стремителен; хотя, ещё даже не начался. Три вертолёта мчали лишь в паре метров над водой спокойного океана, пока небо продолжало вечереть. Так вышло, что транспорт отрядов разместился наискосок; во главе строя двигалось «судно» с сильнейшим капитаном, и его людьми. Чуть левее, немного позади – в спину дышала опора второго отряда, за которой уже и команда Лиры, также отходила влево.

Среди капитанов не было ни одного спокойного; да и вообще, на каждом вертолёте не было спокойных людей. Они полнились поводами переживать, хотя кукольник выглядел напряжённей каждого. Не стоит думать, что этот человек забыл улыбаться, нет, тонкая ухмылка осталась. Устав бездействовать, голова кукловода нечто придумала.

Мальчишка уверенно встал с места, опираясь о стенки трясшегося «короба», подступил к пилоту и, заглянув в прозрачное стекло с видом на океан, поинтересовался:

– Возможность сбоев управления наблюдается?

– Нет, системы отлажены идеально, – с долей удивления отрапортовал пилот.

– Ошибаешься, – растянулись серьёзные уста в изгиб улыбки.

Прежде, чем возможно было успеть отреагировать – невинный человек, державший в руках судьбу экипажа, приютил заточенный кинжал в своей шее. Рука Первого не дрогнула, ни когда лишала пилота жизни, ни