точки отряд, только что покинул пределы вражеского укрытия. С сожалением сообщаю, что выжил лишь один, из всей группы. Среди погибших, третий капитан – Лира.

Лицо, как и глаза короля – опустели. Приоткрытый рот задышал глубоко и громко, будто в зале вот-вот иссякнет воздух. Разгибая спину, Кир всё усердней опирался о трон.

– В ходе выполнения выявилась возможность заполучить некое пророчество, что также было выполнено в рамках задания…

Слова учтивого отчёта всё дальше и дальше отходили от королевских ушей. Они затихали, и на смену им приходила тишина. Где-то далеко слышался неприятный писк, а губы вошедшего паренька продолжали шевелиться, но Кира это не волновало. Он размяк на троне, о чьей мягкости и комфорте блуждали слухи. Но его спина вовсе не отдыхала. Каким бы приятным не был престол, сейчас он бурей острых раскалённых игл пронзал плоть легендарного победителя зла.

Кир молча встал, со звенящей тишиной в собственных ушах и, обойдя стол – пошёл к двери.

По дороге домой для короля не существовало никого. Он ничего не слышал, не замечал, не желал находиться в этом пустом мире. Мимо проходили люди, что-то говорили, чего-то хотели, но Кир просто шёл. Шёл один, на всей планете.

Его бледная от траура рука открыла дверь домой. Он не хотел туда возвращаться, боялся вопросов своего сына, не знал, как теперь долженствовал поступать. Но войти в дом Киру всё же пришлось.

Сорвавшись с согретого места напротив телевизора, Алан первым рванул к папе. Он подбежал к его ноге, пока король опускался, и усердно стараясь разглядеть маму где-то позади, потерпел неудачу.

– Пап, а где мама? – встревожилось дитя.

– Её…– мёртвую паузу скрасил лишь выдох, – задержали. Она очень занята.

– Но она же скоро вернётся?

Эти шепелявые слова ударили ножом в сердце короля.

– Да… да, – кивая, проронил он сквозь натянутую улыбку.

В проход из кухни вдруг встала пожилая гостья, которую Кир попросил приглядеть за детьми, пока и он и Лира были заняты. Милая бабуля преодолела смерти и мужа, и сына, но нашла в себе силы приглядывать за внучкой, как и сыном её опекуна. По-прежнему приятная взгляду Марина – первая женщина планеты, тоже заволновалась, услышав голос короля. Увидев его глаза, что возвышались над головой Алана, бабуля поняла, что Кир просил помощи.

– Алан, идём со мной. Поможешь с ужином, – подозвала Марина мальчишку. Алан отвлёкся и направился к бабушке, которая вовсе не противилась называться так и для чужого внука.

– Ты солгал, – прозвенел голос Милены, что наблюдала за всем, слушая телевизор. – Дважды.

Разбитый Кир даже собрался. Он стремительно поднялся с корточек и, подсев к девочке, которая будто видела, куда нужно было смотреть – замешкался:

– С чего ты взяла?

– Я вижу, когда люди лгут. Я слепа, но ни как все. Меня не окутывает мрак; я вижу облик человека, когда он говорит правду, и теряю его из вида – когда лжёт.

– Ты права. Лира погибла… она не вернётся.

– Жаль, – отвернувшись к телевизору, проронила белокурая дева, – она была хорошей. И, увы, слабой.

Такое заявление вырвало Кира из душевного траура. Он посмотрел на дочь друга широкими глазами, и недовольно выпалил:

– Как ты можешь так говорить?! Она сильней любого, кого я знаю!

– Но её ведь убили. Разве не это, признак слабости?

Король стиснул зубы; помрачённый агрессией, он вздёрнул вверх руку, желая ударить Милену.

– Почему ты затих? – спросил тонкий голос, пока около девицы дрожала напряжённая рука.

– Просто так, – тихо ответил Кир, опуская десницу.

– Ложь, – заявило неугомонное дитя.

Из чего бы ни было создано живое существо, оно обязано спать. Кто-то чаще, кто-то реже, но по ночам оба материка погружались в покой. Зато на утро, зачастую с первыми проблесками солнца – император Кан уже заседал в тронном зале. Наследие, что он получил, было и тяжкой ношей; попробуй управиться со всеми отчётами и просьбами как госведомств, так и простых нэогаров. От волокитной работы отрывал разве что обед, и кукольник, который как раз пожаловал в зал.

Кан не знал, что случилось в «Пантеоне усопших», но если б знал – совершенно целый, более чем здоровый кукольник, его бы не удивил.

– Скажите, император, в Империи есть закон о неприкосновенности древних Ментальных памятников предкам? – довольным голосом и с приевшейся улыбкой, спросил он.

– Я о таком не слышал. Хотя, этот вопрос настораживает, – подняв глаза, заметил нэогар.

– Ну, видишь ли, дабы сохранить свой маленький шпионский секретик, мне пришлось потопить Пантеон, вместе с одной опасной помехой…

– Ты потопил Пантеон? Это тысячелетнее сооружение изо льда великого Вайзэра? Как?! – не на шутку удивился император, что заставило его слегка привстать с трона.

– Подсобила дежурная подлодка. Жаль, что её тоже унесло течением, – грустно хмыкнув, поднял мальчишка брови.

– Ну неважно, больше «Пантеон усопших» не представляет важности… Как беседа с отцом?

– Знаешь, незавершённой получилась. Я вроде всё узнать успел, но вроде и не всё , – посмеялся барон баронов, усаживаясь на стул около стола.

– А пророчество? Люди захватили его? – вспомнил вдруг Кан, едва отойдя от официоза.

– Да, – растянул кукольник. – Мой секрет был важнее.

– Если эти тёплые хамы узнают о намереньях императора – вряд ли станут мирно ждать его возвращения. Чёрт их знает, что им в голову взбредёт, – растянул Кан, переведя взгляд в окно.

– Ты прав, пока на троне Евразии восседает настолько преданный своему делу король – люди представляют угрозу, – отстукивая пальцами в такт последних трёх слов, призадумался интриган. – Возможно, бархатный трон должен сменить хозяина, на более удобного нам…

31 эпизод. Оборотень

Технике всегда было трудно ужиться с природой, особенно если та вставала на пути воинствующей стали. Не много лесов сумело пережить, и уж тем более поставить нэогаров на место. Одним из таких зелёных уголков по сей день оставался Дарисский лес – непризнанный заповедник, брошенный холодными тварями из-за упёртой непроходимости. Такое безразличное каждому место, стало превосходным укрытием множеству чёрных дел, вечно довольного кукольника. Даже сейчас, прогуливаясь среди высоченных стволов, чьи кроны загораживали небо, мальчишка улыбался. Компанию одинокой фигуре подростка, одетого в обычные вещи, составлял Джой, что оглядываясь, плёлся позади. Его удивляли и даже пугали птицы, издававшие звуки с макушек деревьев; белки, бегавшие меж переплетённых веток.

– Не мог свой «центр усиления» где-то поближе сделать? Всю ночь идём, так ещё и по этому отхожему лесочку…– вякнул бывший капитан.

– Поверь, усталость твоих ног окупиться, – легкомысленно ответил кукловод. Обычно он стремился чесать языком нёбо, но сейчас, хоть и лыбился, выглядел задумчивым. – Какие же тут проблемы с навигацией, – остановившись, буркнул путевод.

– Ты же не хочешь сказать, что заблудился?

– А разве кто-то хочет? Тем не менее, говорить приходится…– прищурившись, оглядывался «Фрай» по сторонам.

– Да как ты можешь собственную лабораторию потерять?! – негодовал Джой.

– Да не бойся, ничего я не терял, – рассмеявшись, хлопнул мальчишка друга по плечу. – Мы на месте, – объявил он, подступив к стандартно толстому для этих мест древу. Даже втроём взявшись за