его душу, мальчуган отложил серебряную ложечку и, обняв обеими руками объёмную чашку, направился в гостиную.

Только его тяжёлый выдох растворился в объятиях мягкого дивана, как входная дверь издала звук. Будто кто-то обладавший ключом тоже вернулся домой, хотя кукольнику было известно – ключом владел он один. Когда замок сдался и дверь отварилась, за порогом очутился Сталис.

– Разве я давал тебе ключ? – с насмешкой спросил ребёнок.

– Ключ мне дал «особый механизм» , – закрыв дверь, молвил заместитель. – Я хочу увидеть Стафиса.

– Уломаю его на пару новых фотографий, – отмахнулся кукольник, наслаждаясь шоколадом.

– Я серьёзно.

– А я нет. Ваша встреча обязывает к разговору, а он этого не хочет. Как и месяц назад, два месяца назад, полгода назад, год назад, четыре года назад…– устал мальчишка тянуть время.

– Я теряю стимул к работе. Начинаю забывать, ради чего помогаю тебе, – набрался нэогар суровости.

– Эй, так не честно! В нашем дуэте шантажист я! – почти серьёзно, посмеивался кукловод.

– Ничто не вечно, – холодно ответил Сталис, так и не сдвинувшись с места.

– А как же твоя любовь к сыну? Уж она-то вечна, – хмыкнул мальчишка.

– Как и твоя с Вэнтэром любовь к вранью. Её тоже не искоренить.

– Ой, серьёзно, ты всё ещё злишься? Ну обманули, ну убили, великое дело. Воскресили же, – легкомысленнен был кукольник, как всегда.

– Значение имеет только вероломство, лицемерие, которыми вы шли к победе. Подлость присуща многим, но Вэнтэр – апогей облика поддонка.

– Нет никого, кто желал победы больше него, но он понятия не имел, как её добиться. Выходом стал вариант сплести сеть из интриг и лжи, что придумывал и воплощал никто иной, как я. Если хочется потыкать нашу победу острыми словцами, тыкай в меня, но не трогай Вэна.

– Так ты вернулся, дабы сохранить его светлую память? – проникся Сталис теневой серьёзностью.

– Нет, но под шумок – не позволю её порочить, – с прежней улыбкой, но мрачными глазами, пообещал кукловод.

Ещё один повод изумляться персоной кукольника – собранность и расторопность каждой его куклы. Неважно где, с кем, зачем – любая кукла знала своё дело, и ни за что не упускала цель. Вот и отдалённая от дневного света марионетка, дорвалась до желаемого результата.

В скромной лаборатории, организованной мальчишкой под деревом Дарисского леса, свои «волчьи» глаза открыл Джой, вероятно, первый удачный опыт кукловода.

– Ты всё-таки выжил! – восторженно выпалил улыбака, подскочив с кушетки.

– Я бы так не сказал, – решил Джой почесать голову, но едва он провёл пальцами по коже – вскрикнул, отдёрнув руку. Вместо аккуратных ногтей пальцы его венчали острые когти, а сама рука полнилась надутыми венами. – Меня будто что-то изнутри жрёт, – болезненно озвучил он, сдавив живот.

– Это регенерация подавляет развитие чужеродных клеток. Наверно, так должно быть, – предположил мальчишка. Он приподнял подбородок Джоя, чтобы заглянуть в его глаза, и осмотреть в целом. Помимо вздутых вен на лбу и шее, лёгких покраснений щёк и узких зрачков внутри золотого багрянца, отклонений от человека, не было. – Как ты меня видишь? – полюбопытствовал кукольник.

– Очень хорошо, – отмахнул Джой чужую кисть.

– Может, что-то чувствуешь? – с ещё большим интересом звучал довольный голос.

Бывший капитан стал принюхиваться, будто и правда что-то засёк.

– Твоего кота, – обернувшись назад, выпалил он.

Самодовольный сине-серый кот, высотой по колено, устало вышагивал из комнаты. Едва завидев повёрнутый лик волка, Кор гневно зашипел, вздыбив мохнатую шерсть. Как ни странно, Джой ответил на это громким глубоким рыком, которым заставил здешнего любимца, поджав хвост убежать. Громкий свирепый звук не единственное, на что кукольник обратил внимание. Острые белые клыки, длиной как удвоенная норма, тоже заставляли впечатлиться.

– Оу, прости, я не хотел, – осознал паренек, насколько глупо выглядело противостояние с котом.

– Ничего, я ведь перестроил твою ДНК; инстинкты зверя теперь живут в тебе на всех правах, – ухмыльнулся кукольник.

– И, где же та мощь, ради которой я здесь? Или когти и нюх, по-твоему – предел?

– Что ты, конечно нет. Хочешь увидеть нечто интересное, так готовь глаза, – отходя от кушетки в сторону стола, где царил бардак, несколько загадочно утих кукольник. Джой смотрел ему в спину, ожидая что-то увидеть. Но идею мальчишки, он и увидеть не успел. Глаза Стафиса заметили лишь итог действия «мощи», которую обещал кукольник.

Бывший капитан сжимал в кулаке обычную ручку, грифелем нацеленную в его глаз. Расстояние до зрачка сосавляло длину ресниц, что говорило о скорости и ловкости юного первого капитана Фрая. Ведь именно он метнул в чужой глаз стержень для письма. Казалось бы, рука Джоя сама всё сделала, вне зависимости от внимания человека. Такая реакция, такой уровень скорости при угрозе, недоступен обычному люду. Но Джой, перестал таковым являться.

Незримый выпад кукольника впечатлил бывшего капитана. Хотя, больше его впечатлил собственный перехват, но сильнейший в Евразии не захотел прекращать испытания. Его опущенная вниз рука отдёрнулась назад, заставив тонкую, едва заметную на ярком свету нить, привязанную к ноге паренька – потянуть за собой оборотня. Стафис упал на спину, от неожиданности размахнув руками в стороны. Моментом уязвимости бессмертного тела тут же воспользовался кукловод. В этот раз, его руке удалось захватить скальпель, идеально заточенный.

Холодный металл без помех погрузился в грудную клетку упавшего человека. Местом его проникновения стала область сердца; кукольник знал, куда бить. Утонув почти наполовину, скальпель не мог обойти кровавый мотор стороной. Этого не углядеть, но остриё обязано было пронзить незаменимый орган.

Лишь крик и дрожь последовали после удара. Когда мальчишка вырвал окровавленный металл – из раны хлынула кровь. Она густым потоком захватила и одежду Джоя и пол лаборатории, но это только ускорило процесс прекращения кровопотерь.

Раздвинув запачканные вещи, можно было увидеть лишь тонкий след от бывшей раны, и больше ничего. Кроме разводов красной юшки, разумеется…

– Регенерация, в точности как я планировал. Мне – итог по душе, – помогая «кровавому» пареньку встать, улыбаясь, озвучил кукольник.

– Ладно, в этом что-то есть. Но будь добр, впредь готовь к возможной смерти, – не мог отдышаться Джой.

– Тогда, в чём интрига жить? – почти злорадствовало ехидное лицо…

32 эпизод. Ледяные земли

Мир богат удивительными местами. Некоторые потрясают души своей непревзойдённой красотой; некоторые – леденят кровь кишащими отовсюду угрозами. Но существуют и одинокие, всеми забытые, крайне мирные места. Такие, а их очень мало – удивляют холодком отрешённости.

Нэогарам никогда ничего недоставало; требовались солидные усилия, чтобы из их голов вылетели мысли об увеличении своих территории. Порой, об этом заботилась сама природа, создавая непереносимые их телами условия. Но стальные твари те ещё упрямцы; превращали даже самые отхожие места в свои тайные резиденции.

После войны двух континентов, каждый, ввязанный в них, казалось бы, нашёл себе место и в мирное время. Но это коснулось всё же не всех. Ведь только сейчас, лёжа на замёрзшей земле, где сквозь сухой снег местами виднелась чёрная почва, глаза Вайдэра блеснули синим светом жизни. Сквозь помехи, его тусклые очи снова загорелись. На перезапуск систем жизнеобеспечения потребовалось некоторое время. Вайдэр не сразу заметил, что лежал под небольшим слоем мелкого снега, который порой смахивал ветер.