отправились вниз, к темнице, попутно ловя на себе недоумённые взгляды пилимских стражников, непонимающих откуда здесь взялся вооружённый раскольник. Путь до тюремных камер занял какое-то время, так как пришлось отправиться в конец левого крыла здания, где и находился спуск на нижний уровень, а там преодолеть длинный узкий коридор в конце которого ожидал вооружённый роггский воин, открывший им железную дверь. Правила были таковыми, что рогг запер вход, после того как командир с антийцем зашли внутрь, а перед этим, Аионэ взял у него большую связку ключей от камер. Нужная темница находилась на самом первом уровне, сразу за поворотом от входа, ниже уже были камеры, где держали самых опасных преступников, в основном являющихся чародеями или приговорёнными к смертной казни. Аионэ остановился возле железной двери и обернулся к Асторну.

— Прошу не удивляться, она, как я уже предупреждал, сумасшедшая.

Командующий нашёл нужный ключ, среди других пронумерованных, отомкнул замок и раскрыл двери, впуская внутрь раскольника. Перед ним предстала тёмная сырая камера с большой россыпью соломы в углу, являющейся своего рода кроватью для заключённых. Само помещение небольшого размера, примерно четыре на четыре метра с маленьким решётчатым окном наверху. У стены стояла босая молодая девушка в грязном розовом платье и зелёном фартуке, у неё были золотистые длинные растрёпанные волосы. На вид ей лет четырнадцать, среднего роста, с очень бледной, характерной для её расы, кожей сильно покрытой румянцем.

Исхуды. Внешне они абсолютно ничем не отличались от людей, кроме цвета кожи, что люди приобретают в том случае, когда насмерть замерзают от холода, от которого северяне не получают никакого вреда. Их народ многие столетия населял самые северные земли Междумирья — Белые долины, граничащие с Алькарским Королевством. Несколько столетий назад, тогдашний жестокий алькарский король, положивший начало династии, правящей и по сей день, решил расширить границы своих владений и начал с покорения Белых долин. Исхуды никогда не являлись хорошими воинами и жили мирной жизнью, выживая только за счёт рыболовства и разведения северных животных — бирнов, поэтому не смогли дать достойного отпора и вскоре с треском проиграли. С тех пор Белые долины вошли в состав Алькарского Королевства, а исхуды стали жить так как им диктуют алькары, на которых они непрестанно работают, поставляя рыбу и шкуры бирнов. Дело в том, что северяне не могут жить без холода, поэтому не все отваживаются бежать на юг, и уж тем более оставаться здесь жить на постоянной основе, как эта девчонка.

Исхудка не обращала на пилима и раскольника никакого внимания, а только продолжала что-то вычерчивать острым камнем на стене с невероятной скоростью. Все стены камеры расписаны теми самыми символами, которые Асторн видел на листке бумаги. Девчонка всё продолжала чертить и постоянно что-то шептала себе под нос, но очень тихо, так что никто не смог разобрать её слова. Асторн подошёл чуть ближе и смог отчётливо разглядеть её круглое лицо с зелёными, словно изумруды, глазами, но даже в этот момент она не обращала ни на кого внимания. Лишь продолжала писать символы на стене, на которой уже совсем не оставалось свободного места. Осматривая их, Асторн обернулся к двери и, справа от неё, на стене, увидел вычерченный силуэт странного существа, по формам чем-то, напоминающем женщину с заострённой головой и россыпью множества мелких глаз на лице. Этот рисунок чем-то пугал Асторна. Скорее всего неизвестностью, того, что мог изобразить разум свихнувшейся, а возможно даже одержимой, девчонки.

— Что ты рисуешь? — наконец спросил у неё, Асторн.

— Я не рисую, — несмотря на подростковый возраст, её голос звучал по-детски, — я учу.

— Учишь? — вновь поинтересовался Асторн.

— Учу… Точнее, она учит меня.

Асторн ничего не стал спрашивать, а лишь вновь посмотрел на пугающее изображение на стене возле входа, чем привлёк внимание командующего, которому также стало не по себе, если судить по выражению лица.

— Про кого ты говоришь? — Асторн снова перевёл взгляд от рисунка к северянке.

— Я не знаю кто она, — девчонка даже не думала отвлекаться от своего занятия и говорила с ними, не переставая при этом писать, — но могу слышать её… Она назвала мне своё имя, а я в замен назвала своё… Теперь я учу… Всё это я учу, осталось совсем немного и я буду знать всё. Она продолжает говорить.

— Так кто же? — поинтересовался Аионэ.

— Мегама.

Больше северянка ничего не ответила, и в следующую секунду вновь, что-то зашептала, но теперь Асторн мог расслышать слова, которых он совершенно не понимал по той причине, что это была абсолютно другая речь.

— Ты знаешь, что означают эти символы? — спросил Асторн.

— Конечно! Я ведь учусь, и уже почти всё выучила… Осталось совсем чуть-чуть, она учит меня.

— Вот видишь, — обратился к Асторну командующий, — что я и говорил. Она сумасшедшая.

— Я не был бы так уверен, — Асторн показал ему свёрнутый листок с символами в своей руке.

То, что произошло в следующую секунду, могло повергнуть в ужас даже самого хладнокровного и беспощадного воина. В какой-то момент пространство в камере начало искажаться, и создавалось такое впечатление, что Аионэ и Асторн с девчонкой стали незаметно перемещаться из темницы в другое место и обратно. Пространство мигало, долю секунды они находились в странном тёмном месте с неестественно грязно-жёлтым небом, в следующую секунду снова в сырой темнице. При этом менялось не только окружение, но и звуки. Это были звуки агонии, доносящиеся прямо с того места. Постоянно кто-то кричал, и крик этот совершенно неестественен для каких-либо известных существ. В какой-то момент стало невыносимо страшно. Этот страх очень походил на тот, который источают плакальщики, он просто накатывал на саму психику, и от этого не куда деться. Аионэ и Асторн стояли в оцепенении от всего происходящего, и лишь северянка всё продолжала чертить камнем символы на стене, которая то появлялась, то пропадала каждую секунду времени.

Пейзажи страшного места начали меняться, перенося всю троицу в странную тёмную пустыню с торчащими из земли, чёрными конечностями, титанических размеров, и засохшими головами неизвестных гигантов, на сгнивших лицах которых застыла гримаса ужаса. Астон ощутил, что ходит по чему-то мокрому, и, взглянув под ноги, увидел множественные кровавые лужи, стекающиеся небольшими струйками куда-то в тёмную пустыню. Пространство вновь исказилось, и земля под ногами пропала, но все остались стоять на плотном воздухе, наблюдая за тем, что было там внизу. Сотни, а возможно и тысячи ужасных существ устремили свои взгляды прямо на Асторна, хотя «взгляды» — это слишком грубо сказано, ведь глаз у этих темнокожих существ не было.