мимо последнего придела. Это не ее отец, но для нее столь же значим, и Мег была тронута. Это не компенсировало вред от поведения ее отца, которым воспользовалась пресса, но очень помогло.

  Тетя Джейн встала и прочла в память мамы «Песнь песней Соломона».

  Ее выбрали мы с Мег.

   «Положи меня печатью на сердце,

  Печатью на руку.

  Ибо сильна, как смерть, любовь,

  Люта, как преисподняя, страсть».

  Сильна, как смерть. Люта, как преисподняя. Да, думал я. Да.

  Я увидел, что руки архиепископа дрожали, когда он вручал нам кольца. Я забыл, а вот он, очевидно, нет: на нас были направлены двенадцать камер, два миллиарда человек следили за церемонией по телевизору, фотографы на стропилах, огромные толпы снаружи шумели и веселились.

  Мы обменялись кольцами, кольцо Мег было из того же слитка уэльского золота, что и у Кейт.

  Бабушка сказала, что это были чуть ли не последние крупицы.

  Крупица золота. Вот какие чувства вызывала у меня Мег.

  Архиепископ перешел к официальной части, произнес слова, которые превратили нас в герцога и герцогиню Сассекских - эти титулы даровала нам бабушка, и соединил нас, пока смерть не разлучит, но несколькими днями ранее он уже провел в нашем саду аналогичную церемонию только для нас двоих, Гай и Пула были единственными свидетелями. Неофициально, ни к чему не обязывающе, связь наших душ. Мы были благодарны всем в Соборе святого Георга и за его пределами. всем, кто следил за церемонией по телевизору, но наша любовь зародилась без посторонних глаз, и пребывание на публике приносило нам в основном только боль, поэтому мы хотели, чтобы наша любовь была впервые освящена, чтобы первые клятвы были принесены тоже с глазу на глаз. Сколь ни была волшебной официальная церемония, нас обоих слегка пугали...толпы народу.

  Мы недооценивали это чувство: первое, что мы увидели, пройдя по приделу и выйдя из церкви, оказалось вовсе не морем улыбающихся лиц. Первым делом мы увидели снайперов. На крышах, среди флагов, за водопадами транспарантов. Полицейские мне сказали, что это необычно, но необходимо. Из-за беспрецедентного количества угроз, о которых им стало известно.

  49.

  Подробности нашего медового месяца держали в строжайшей тайне. Мы уехали из Лондона на машине, замаскированной под фургон для перевозки мебели, и на десять дней поехали на Средиземное море. Как восхитительно - уехать к морю и солнцу. Но была и усталость. Подготовка к свадьбе нас вымотала.

  Вернулись мы как раз вовремя - успели к официальному празднованию дня рождения бабушки в июне. Торжественный вынос знамени перед строем, одно из наших первых появлений на публике в качестве молодоженов. У всех присутствующих было хорошее приподнятое настроение. Но потом:

  Кейт спросила у Мег, как ей ее первый вынос знамени.

  И Мег пошутила: «Знаменательно яркий».

  Воцарившаяся тишина угрожала поглотить нас всех.

  Через несколько дней Мег отправилась в свое первое королевское турне с бабушкой. Она волновалась, но они с бабушкой отлично поладили. Подружились на почве любви к собакам.

  Вернувшись из турне, Мег сияла. «Мы подружились, - сказала она мне. - Мы с королевой на самом деле подружились! Мы говорили о том, как мне хочется стать мамой, и она сказала, что самый лучший способ вызвать роды - проехаться в машине по ухабам! Я ответила, что запомню это до поры, когда придет время рожать».

  Мы сказали друг другу: «Теперь дела пойдут».

  А вот в прессе турне назвали полной катастрофой. Мег изобразили чванливой хабалкой, понятия не имеющей о королевском протоколе, потому что она совершила немыслимую ошибку - залезла в машину перед бабушкой.

  На самом деле она делала именно то, что ей говорила бабушка. Бабушка сказала садиться в машину, она и села.

  Не важно. Долго мусолили истории о том, как Мег нарушила этикет, о полнейшем отсутствии у нее чувства стиля, о том, что Мег осмелилась появиться в присутствии бабушки без шляпы. Дворец специально проинструктировал Мег, чтобы она не носила шляпу. Бабушка оделась в зеленое, чтобы почтить память жертв пожара в Гренфелл-Тауэр, а Мег никто не сказал надеть зеленое, поэтому в прессе объявили, что она не почтила память жертв.

  Я сказал:

  - Дворец позвонит им. Они исправятся.

  Но нет.

  50.

  Уилл и Кейт пригласили нас на чай, чтобы разрядить обстановку.

  Июнь 2018-го года.

  Мы пришли вечером. Я заметил, что глаза Мег расширились, когда мы зашли в парадную дверь, прошли мимо гостиной по коридору в кабинет.

  Мег несколько раз сказала: «Вау».

  Обои, лепные короны, книжные полки из орехового дерева, книги на которых расставлены по цвету, бесценные произведения искусства. Поразительно. Как в музее. Мы им так и сказали. Расхваливали их ремонт, застенчиво вспоминая свои лампы из «ИКЕИ», диван, который недавно купили со скидкой на распродаже сайта sofa.com, заплатив кредиткой Мег.

  В кабинете мы с Мег сели на диванчик, а Кейт - напротив нас возле обитой кожей каминной решетки. Уилл - в кресле слева от нее. Принесли поднос с чаем и бисквитами. Десять минут мы поддерживали классическую светсткую беседу: «Как дети? Как ваш медовый месяц?».

  Мег заметила, что в нашей компании из четырех человек существует напряжение, и решила, что мы возвращаемся к временам ее появления в нашей семье, к тому непониманию, которое исчезло почти бесследно. Кейт думает, что Мег нужны контакты ее модельеров. Но у Мег есть свои модельеры. Или, может быть, вы не с той ноги встали? Потом Мег добавила, что всё это усугубила история со свадьбой и адскими платьями подружек невесты.

  Но оказалось, что дело в другом...о чем мы и не подозревали.

  Оказывается, Уилл и Кейт расстроились из-за того, что мы не подарили им подарки на Пасху.

  Подарки на Пасху? В этом проблема? Мы с Уиллом никогда не обменивались подарками на Пасху. Папа действительно придавал Пасхе большое значение, но это ведь - папа.

  Но раз Уилл и Кейт расстроены, мы извинились.

  Мы, со своей стороны, сказали, что нам не очень-то понравилось, что Уилл и Кейт переложили карточки с именами и пересели на нашей свадьбе. Мы следовали американской традиции и посадили пары рядом, а Уиллу и Кейт эта традиция не нравилась, так что только за их столом пары оказались разделены.

  Они настаивали, что они тут ни при чем, карточки переложил кто-то другой.

  И сказали, что мы сделали то же самое на свадьбе Пиппы.

  Мы такого не делали. Как бы нам того ни хотелось. Нас разделяла огромная цветочная композиция, и, хотя нам оточаянно хотелось сидеть рядом, мы