Я быстро посмотрел на лица друзей, у всех увидел смущение втой или иной степени. Все-таки этот инстинкт продления рода идет не оттрансчеловека и даже не человека, а от длинного хвоста млекопитающих,позвоночных и беспозвоночных: потомство должно получить что-то и от второйполовины твоего существа.

Бог разорвал первых человеков, гинандроморфов, на двеполовинки и раскидал по свету. Теперь эти половинки должны искать и находитьдруг друга, а найдя, давать общего ребенка. Ибо только от правильно найденнойполовинки получаются самые лучшие дети.

Раздражающе глупое положение, когда голова работает в сотнитысяч раз быстрее, чем тело, длилось немыслимо долго. Нейроны, отвечающие задвигательные функции, как и все остальные, сильно отличаются от задействованныхдля мышления, пришлось долго приспосабливать, подгонять, добиваться наилучшейпропускной способности.

Кондрашов и Пескарькин откровенно завидовали, когда первыесамовоспроизводящиеся «жуки» полезли в мою плоть, но прошли еще мучительнодолгие дни, когда я наконец-то ощутил свое адекватное тело. Теперь ужераздражал излишне плотный воздух. В какую бы сторону я ни пытался двинуться,всюду встречает плотная стена, что превращается в ревущий ураган, когда япытаюсь сделать резкое движение.

Я сцепил челюсти, терпел, я пока что хоть и зачеловек, ноеще с хвостом и жабрами, а Кондрашов, он первым после меня вошел в этотудивительный мир, почти сразу же заявил:

– Шеф, надо что-то делать!

– Не новость, – огрызнулся я. – А что?

– Ну, – сказал он с энтузиазмом, – убрать всюатмосферу к чертовой матери!.. Мешает. Да и вообще – зачеловеки мы альнет?

Оба они еще оставались в телах трансчеловеков, общалисьтолько через широкополосную связь, от них пахнуло таким негодованием, что ясказал вынужденно:

– Вы что, ребята, совсем там обесчеловечились? Кондрашикострит, не замечая, что вы стали чувствительнее тургеневских девушек. Однако онправ, в таких телах нам здесь будет очень неуютно.

Кондрашов спросил с загоревшимися глазами, он нарочитопоблымал ярким светом, как фарами:

– Пора переходить к чистой энергетике?

– Как, – спросил я, их пыл сразу приугас, – ещенадо поискать пути. Паршиво, конечно, на морских свинках не опробуешь.

– Я буду морской свинкой, – вызвался Кондрашов.

– Почему ты? – обиделся Пескарькин. – Я большепохож. Вот смотри в профиль!

– Голограмма, – разоблачил Кондрашов. –Подправленная. У тебя пузо через ремень свисает, а тут такой мускулистый, прямокроносский бык.

– Что за кроносский бык?

– Не знаю, – ответил Кондрашов откровенно. – Нозвучит здорово, верно?

– Сам ты… кроносский. Только не бык.

Кондрашов осматривался с удивлением, прислушиваясь к себе,нам, окружающему миру, который, оказывается, совсем не такой, каким привыкливоспринимать.

– Пожалуй, – сказал он с некоторым удивлением, –недолго мы пробыли трансчеловеками… Глазом не успел моргнуть, как уженачинается переход в зачеловеки.

Я сдвинул плечами.

– Знаешь, мне как-то до фени все термины. Я чувствую себяабсолютно таким же, каким и был. Ну, разве что теперь умнее, чем любой генийтех времен, память абсолютная, здоровье бесконечное… да еще какие-то мелочи,включая бессмертие. Я даже не стал вычеркивать негативные эмоции, так что я всетак же злюсь, раздражаюсь, тоскую, радуюсь, ликую, скучаю…

– Гм, – ответил он с неопределенностью, – кстати,а что о тех, кто полностью отказался от собственных тел и переселяется вкомпьютерные сети? Я пытался, но не могу представить себе жизнь в качествеинформационных структур!

Я подумал, отмахнулся.

– Я тоже. Ну и хрен с ними. У нас что, больше не над чемломать голову?

Он проследил за лучом, которым я указал в звездное небо,вздохнул.

Ощущение внезапного всемогущества бросило меня вверх, ясчастливо заорал и стрелой пошел удаляться от земли, а потом перешел вгоризонтальный полет и понесся, как лермонтовский демон, рассматривая землю стакой высоты уже как планету: горные хребты далеко внизу, зеленые леса выглядятпросто зелеными пятнами, а заснеженные области закрашены белым цветом.

Вон там на серо-коричневой земле лежат красиво вырезанныеснежинки. Некоторые сбились в кучи, другие едва касаются одна другой кончикамилучей, но самые красивые одиночные, нежные, хрупкие, готовые исчезнуть отмалейшего прикосновения.

Мне пришлось напомнить себе, что это не совсем уж снежинки,а заснеженные отроги высоких гор. Снег лежит только на вершинах да отростках,что лучами уходят вниз, но там дальше снег тает, и взгляду с этой высотыпредстают именно снежинки размером в десятки километров.

Некоторые очертания береговой линии кажутся настолькопродуманными и технически точно реализованными, что за время полета время отвремени в череп стучала тревожная мысль: а не создал ли Землю кто-нить иззачеловеков для забавы или чего-то еще, нам неведомого? Вон там ну никак слепаяприрода не могла так грамотно и ювелирно точно отделить горную гряду и оградитьею обширную бухту, чтобы первобытные мореплаватели без помех могли укрыться отбурь, отремонтировать суда.

Чего мы не ожидали, так это целой армии «первопроходцев»,что устремятся в космос в своих летательных шарах. Все-таки зов странствийнастолько у нас в крови, что даже самые что ни есть домоседы обзаводились силовымикоконами и, взяв все необходимое, взмывали в небеса. Правда, большинство лишькружит вокруг Земли, а потом опускаются на прежние места и счастливо балдеют,только уже не перед жвачником, где показывают футбол, а в виртуальных мирах,созданных ими же самими.

Но отыскались и те, что полетели на Луну, а некоторые даженаправились в сторону Марса, Венеры, спутников Юпитера и Сатурна. Некоторые изтех, кто сумели обзавестись силовыми коконами, недолго сидели в виртуальныхмирах, отправились в них путешествовать в океан, что остается все еще кудаболее неисследованной областью, чем Луна, Марс или даже Нептун.

Практически все «простые» погрязли в виртуальных мирах.Соблазн оказался настолько силен, что даже некоторые из наших, из транслюдей,попадали в минуты слабости или душевной усталости в эти сладко-послушныевселенные, где все творится по твоему велению, никто не спорит, не давит, нестарается подчинить, а все соглашаются, поддакивают и со всех ног бросаютсявыполнять твои мудрые указания.

Вернее, не попадали, а пропадали, на самом же деле мало ктоиз нас не посещает такие миры, а то и создает сам под свои причуды, всятрудность в том, чтобы выйти из этих сказочных вселенных, где ты – Бог, ивернуться в не такой уж и уютный реальный мир.

Я включил сканер, выбрал две тысячи седьмой год, дикоевремя, когда я все еще находился в безумно хрупком теле человека, быстроотыскал свой город, квартиру, вошел незримым глазом. Вон я, тот прежний, такойдикий, в зверином теле, покрытом шерстью, отправился… ах, в туалет. Отдельнаятакая тесная комнатка без окон, а единственную дверь я задвинул на щеколду,чтобы никто не вошел, не увидел, каким преступным или непотребным деломзанимаюсь.