– Когда леди Виктория сказала, что ее муж – воплощениеблагородства и доброты, я подумала, что она говорит о ком-то другом!

– Он не только благороден, но и храбр, – прокудахтала самаяпожилая леди, наблюдая, как экипаж супружеской пары с опасным креном делаетповорот. – Они уже дважды чуть не перевернули фаэтон!

Для Виктории жизнь превратилась в сплошное наслаждение. Поночам Джейсон доставлял ей океан удовольствия и учил ее делать то же самое. Ондобивался от нее такой бурной страсти, о существовании которой она даже неподозревала, а затем делил ее с ней. Она же, в свою очередь, научила егодоверять ей, и теперь он целиком отдался жене – всем телом, сердцем и душой. Ондарил ей всю свою любовь и внимание, делал невообразимые подарки.

Свою роскошную яхту он переименовал в «Викторию» и уговорилсупругу совершить на ней прогулку по Темзе. Когда Виктория отметила, чтопутешествие по реке ей понравилось несравненно больше, чем по морю, он затеялпостройку новой яхты, исключительно для нее, с интерьером в бледно-голубых изолотистых тонах и почти дворцовой обстановкой для пущего комфорта жены и ееподруг.

Эта причуда заставила мисс Уильбер ревниво сказать своимприятелям на балу:

– Теперь остается только сидеть как на иголках и ждать, чтоже такого еще Уэйкфилд надумает купить ей, что превзойдет по своейэкстравагантности яхту!

Роберт Коллингвуд поднял бровь и ухмыльнулся, глядя назавистливую даму.

– Возможно, Темзу?

Для Джейсона, который прежде не знал, что можно быть любимыми обожаемым не за богатства, которыми владеешь, и не за положение в обществе,жизнь с Викторией стала сплошной чередой праздничных дней. По ночам не былопредела их близости и длительности утех. Днем он брал ее на пикники и купался сней в речушке Уэйкфилд-Парка.

Когда Джейсон работал, жена все равно, занимала его мысли,заставляя улыбаться. Ему хотелось положить к ее ногам весь мир, но ей был нужентолько он сам; сознание этого наполняло его глубочайшей нежностью. Он внескрупную сумму на строительство больницы вблизи Уэйкфилда, назвав ее именемПатрика Ситона, а затем начал готовиться к постройке еще одной – в Портидже(штат Нью-Йорк), которая должна была также носить имя отца Виктории.

Когда со дня их свадьбы прошел месяц, Джейсон получилсообщение, потребовавшее его присутствия в Портсмуте, куда как раз пришел одиниз его кораблей.

Утром в день отъезда он на прощание поцеловал жену наступеньках у входа в дом с таким пылом, что она сконфузилась, а кучер незаметноухмыльнулся.

– Как мне не хочется, чтобы ты уезжал, – сказала Виктория,прижавшись к его широкой груди и обнимая его за талию. – Шесть дней – это целаявечность, а мне без тебя будет ужасно одиноко.

– Ничего, Чарльз составит тебе компанию, радость моя, –улыбнулся он, скрывая свое собственное нежелание уезжать. – Майк Фаррел живетсовсем рядом, и ты можешь навещать его. И можешь съездить к прабабушке. А вовторник к ужину я уже буду дома.

Она кивнула и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать егов гладко выбритую щеку.

Виктория решительно взялась за дела, постаравшисьмаксимально занять себя работой в приюте и в поместье, но время без мужа всеравно тянулось чертовски медленно, а иногда казалось, и вовсе стоит на месте. Аночами было еще тяжелее. Вечера она проводила с Чарльзом, приехавшим погостить,но когда он уходил спать, становилось невыносимо скучно.

Накануне возвращения Джейсона она бродила по спальне, неиспытывая никакого желания ложиться в пустую холодную постель. Она прошла впокои Джейсона, улыбаясь контрасту между его сугубо мужской, выдержанной встрогом стиле обстановкой темного цвета и интерьером своей спальни, несшейотпечаток влияния легкомысленных французов – с легкими, прозрачными шелковыми портьерамии розово-золотистым балдахином. С любовью она погладила инкрустированнуюзолотом щетку для волос, принадлежащую мужу. Затем неохотно вернулась к себе инаконец улеглась в постель.

Утром Виктория проснулась ни свет ни заря; возбужденнаяожиданием предстоящего приезда любимого, она начала обдумывать, что бы такоеособенное приготовить к его возвращению домой.

Вечерние тени сгустились в сумерки, а затем стало зябко исовсем темно и на небе засверкали звезды, когда она ждала в гостиной,прислушиваясь, не стучат ли по дорожке колеса кареты супруга.

– Он едет, дядя Чарльз! – восторженно воскликнула она,увидев в окно огни кареты, приближающейся к дому.

– Должно быть, это Майк Фаррел. Джейсон появится не раньшечем через два-три часа, – заметил герцог, с любовью глядя на свою красавицуродственницу, в волнении расправлявшую юбки. – Я знаю, сколько времени уходитна эту поездку, а он и так сократил пребывание в Портсмуте на один день, чтобывернуться сегодня, а не завтра.

– Наверное, вы правы, но сейчас только половина восьмого, ая просила капитана Фаррела приехать на ужин к восьми. – Ее улыбка увяла, когдаэкипаж остановился у подъезда и она поняла, что это вовсе не карета мужа. – Пожалуй,попрошу миссис Крэддок задержаться с ужином, – сказала она, когда в дверяхгостиной появился Нортроп, которому, казалось, изменила его обычнаясдержанность.

– Вас спрашивает джентльмен, миледи, – объявил он.

– Джентльмен? – удивленно переспросила она.

– Некий мистер Эндрю Бэйнбридж из Америки. Викторияпротянула враз ослабевшую руку к спинке ближайшего кресла и схватилась за неепобелевшими от напряжения пальцами.

– Пригласить его?

Она резко кивнула, пытаясь взять себя в руки и не показать горечи,совладать с незабытой обидой, которую он причинил ей своим бессердечнымотказом, и молясь о том, чтобы не выдать своих чувств. Она была так поглощенавсем этим, что не заметила неожиданно побледневшего лица герцога и того, как онмедленно встал и какой взгляд устремил на дверь, как будто готовился к казни.

А еще через минуту в гостиной появился Эндрю. Его прекрасноелицо было таким до боли знакомым, что от воспоминания о его предательстве у неезащемило сердце.

Он остановился возле нее, удивленно глядя на элегантнуюмолодую красавицу в роскошном шелковом платье, подчеркивавшем ее пышные формы,на ее чудные волосы, волнами ниспадавшие на плечи и стройную спину.

– Тори! – выдохнул он, заглянув в ее глубокие синие глаза. Ибез предупреждения протянул руки и чуть ли не рывком привлек ее к себе,заключил в объятия и зарылся лицом в ее дивные волосы. – Я уже подзабыл, как тыпрекрасна, – хрипло прошептал он, притягивая ее еще ближе.