одиночку. Боюсь, я могу не справиться… Ты был отличным заместителем, твой вклад в победы над тремя королевствами неоценим. Может, согласишься хотя бы вернуться в звание заместителя императора?

– Ну ты прям гений, из одной горы проблем – в такую же, только менее знатную. Нет уж, снова откажусь. Но не думай, что я не позаботился об этом, – не выпрямляя губы ни на слово, толковал кукловод, источая глазами холодную доброту. – На пост твоего заместителя я подобрал даже более подходящего нэогара, и пусть народ не одобрит мой выбор – «он», быстро получит признание, – растянул человек последние слова.

– А ты что, намерен в тени сидеть? Будешь простым гостем в замке? – не одобрил Кан лень кукольника.

– Что ты, я найду себе не маловажный, но менее проблемный пост. Сейчас куда важнее разобраться с основными проблемами – не дать слететься старым хапугам на беззащитный трон. Нам предстоит масса перемен, а у их истоков не могу стоять лишь я. Теперь Вэнтэра нет, но его наследие, наследие, о котором так мечтал мой отец, не может разлететься пеплом. Ради этого, я останусь в Империи, ради этого соберу всех, кто сможет оказать пользу. Ты одобряешь, мои взгляды? – стрельнув с виду добрым, но в глубине безмерно мрачным взглядом, вопросил кукольник. Прекрасно зная, кто перед ним сидел, Кан взволнованно кивнул, согласившись оказать мальчишке помощь…

27 эпизод. Ветер перемен (часть 2)

Среди множеств дел отвоеванного материка, не мало сил бросили на подготовку центральной площади, а точнее королевского мемориала. Около того места, где некогда был сожжён Джаин, а ныне стояла «Золотая плита почта»– готовили место сыну революционера. Неподалёку от последней обители глав тёплой расы, вовсю возводили сцену, дабы последний день Артура под небом, остался в памяти каждого, жившего в его времена…

Назначенное время прощальной церемонии не заставило себя ждать; полдень быстро вступил в свой разгар. Небо, в центре которого горело осеннее солнце, было спокойно и лишь слегка облачно. Оно уже оплакало невосполнимую утрату, теперь, позволило сделать это остальным.

На главной площади собралось много граждан Евразии; народ отложил работу по восстановлению. Люди, все как один облачные в белые одеяния, с зелёными узорами любимого Артуром плетения, безрадостно стояли у последнего для короля костра. Он горел меж преданными гражданами и сценой, на которой траурно молчал Кир, Лира, держа скромную Милену, капитан шестого отряда, и члены государственного совета. Даже костюмы капитанов на день подверглись изменению – они стали белой основы, с зелёными узорами. Повязки с номерами отрядов сняли; живых капитанов осталось слишком мало, что бы их не различать.

Сквозь языки всеочищавшего огня виднелся не только гроб с королём Артуром. По бокам от него, на ярус ниже пылали его жена, побывшая матерью лишь час, телохранитель, седьмой и пятый по силе капитаны. Пламя на славу постаралось, избавляя их тела от ужасов гниения. Зрителям было отлично известно чьи тела, и благодаря чьим стараниям, сейчас обращались прахом.

Не так уж мало времени требовалось силам огня, чтобы поглотить бренную плоть. Дожидаться окончания пламенного пира верхам Евразии казалось необязательным. Когда самые высокие огненные вспышки опустились хотя бы в половину начальной высоты – Кир, по-прежнему опиравшийся на костыль, огласил:

– Быть королём – тяжкий труд. Не каждый способен с ним совладать, не каждому дано умело править. Первый король Евразии, как и его отец – вёл нас сквозь мрачные дни, будучи готовым ко всему. Вклад Артура, в нашу свободу – ничем не меньше любого, кто бился на фронтах, и погибал. Быть королём сложно. Умереть королём – достойны единицы… Сегодня мы прощаемся с тем, под чьим командованием выиграли войну с ненавистной Империей. Мы прощаемся с сыном великого освободителя, с мужем моей сестры, с основателем когорты «Реокрацу», и с отличным человеком, чья судьба несправедливо жестока. Без Артура, трон Евразии опустел. Любой державе необходим предводитель, что станет поддержкой и защитой народу. Государственный совет проведёт выборы, основанные на голосовании и представленных народом кандидатах. Начало сбора голосов мы…

– Кир! – крикнул вдруг один из толпы, оборвав слова носителя Кулака.

– Кир! – выкрикнул другой человек, огласив своего кандидата.

– Кир! – подхватила девушка, что лично знала его сестру.

– Кир! – тонко прозвенел голосок семилетней девочки, что после войны осталась сиротой.

– Кир!!! – гремело имя хором и поодиночке среди сотен тысяч собравшихся у сцены людей.

– Кир!!! – скандировала толпа имя своего избранника, чьей поддержке и защите она доверяла.

Кира – народ желал видеть на престоле. Киру – люди желали верить и служить. На Кира – возлагалась их надежда и преданность.

Красноволосый паренёк не знал, что делать в такое мгновение. Когда весь видимый люд твоей страны горит желаньем усадить тебя на трон, не хочется даже улыбнуться. Хочется взгромоздить знамя победы над головой, и держать Кулак, в память о свободе и силе.

Имя Кира первым высекли на «Золотой плите почёта» при жизни. В тот же день на главную площадь вызвали мастера, что нанёс теснение в виде имени легендарного героя, его заслуг, и должности, что он занимал. Второй король Евразии со времён Джаина, так вошёл в историю красноволосый капитан первого отряда когорты «Реокрацу». Его имя следовало сразу после великого бунтаря, первейшего человека, славного освободителя от рабства. Его сын, пусть и сидел на троне, не удостоился занять строку на «Золотой плите». Скромный светловолосый король провёл на престоле больше трёх лет, и не вошёл в историю как герой. Кир, ещё ни разу не касался трона, и уже занял почётное место в истории. Осознание этого угнетало лучшего друга убитого короля; Кир был слишком благороден, чтобы не ощущать из-за этого боль.

Одиноко заглянув в пустовавший тронный зал, где и стол, и трон вернули на прежние места, новый король неуверенно подступил к бархатному креслу, узорчатого малахитового цвета, и ностальгично вздохнул. С некой неловкостью, он сел на мягкую обивку. Растаяв на спинке, упиревшись о подлокотники, второй король закрыл глаза. В его памяти неизбежно всплыли моменты того дня, когда госсовет объявил решение назначить его королём. Вскоре после этого, речь зашла об итогах правления Артура. Только узнав, что министры не намеревались выделять ему строку на «Золотой плите почёта», капитан досадно вставил:

– Как вы можете раздумывать об отказе в его геройской славе? Это Артур подарил нам победу! Это он приказал направить мне на помощь Спидрайдэра! Без Артура, был бы убит и я, и все вы!

– Спидрайдэр стал орудием. Спидрайдэр подобен мечу, который Артур вам преподнёс. Но ничего больше, он не сделал. Создан белый барон Джаином, собран мной, а использован вами. Разве, мы ставим памятник тому, кто выковал победный меч? Нет. Мы помним и чтим того, чья рука его держала, в победный момент.

Слова друга великого вождя глубоко ранили Кира. Они ранили дружескую преданность.

– Артур славный парень, но скверный король, – новую рану нанёс генерал. – Ему не стоило так фанатично рваться за Кулаком; не стоило бояться расстаться с лучшим воином; не стоило паниковать и