правый фланг бился с русскими за линию Гольдбаха, а центр отбирал у них Працен, Ланн и Мюрат на левом фланге сражались с князем Багратионом и всей кавалерией австро-русских войск.

Ланн с дивизиями Сюше и Каффарелли, развернутыми по обеим сторонам дороги на Оломоуц, должен был двигаться прямо вперед. Слева от дороги, там, где возвышался Сантон, местность, сближаясь с лесистыми холмами Моравии, была весьма неровной, покрытой холмами и глубокими оврагами. Именно там была поставлена дивизия Сюше. Более гладкая местность справа постепенно поднималась пологими склонами к Праценским высотам. С этой стороны двигался Каффарелли, прикрываемый кавалерией Мюрата от австро-русской кавалерии.

В этом месте ожидалось сражение в роде Египетского, ибо видны были стоящие в две линии восемьдесят два русско-австрийских эскадрона, под командованием князя Иоганна Лихтенштейна. Дивизии Сюше и Каффарелли представляли несколько развернутых батальонов, а в глубине промежутков между ними находились плотные колонны других батальонов, для поддержки и обеспечения флангов первых. Артиллерия была расставлена по фронту обеих дивизий. Легкая кавалерия Келлермана и драгунские дивизии стояли справа на равнине, тяжелая кавалерия Нансути и д’Опуля – в резерве сзади.

В таком внушительном порядке, заслышав праценские пушки, Ланн двинулся вперед и шагом, будто на плацу, пошел по равнине, освещенной прекрасным зимним солнцем.

Князь Лихтенштейн заставил себя долго ждать из-за ошибки, вынудившей австро-русскую кавалерию бессмысленно переходить с одного фланга на другой. Пустоту, оставленную им между центром и правым флангом армии союзников, в его отсутствие заполнила императорская гвардия Александра. Наконец прибыв и заметив движение корпуса Ланна, князь бросил улан великого князя Константина на дивизию Каффарелли, перед которой Келлерман поставил свою бригаду легкой кавалерии. Генерал Келлерман, один из самых искусных французских кавалерийских офицеров, рассудив, что будет оттеснен на пехоту и, может быть, приведет ее в беспорядок, если встретит неподвижно эту грозную атаку, быстро отвел свои эскадроны через промежутки между батальонами Каффарелли и перестроил их слева, чтобы дождаться благоприятной для атаки минуты. Мчавшиеся галопом уланы не обнаружили французской легкой кавалерии, а натолкнулись на непоколебимую линию пехоты, которая, даже не встав в каре, встретила их смертоносным ружейным огнем. Четыре сотни всадников тотчас полегли перед фронтом дивизии, а возглавлявший атаку русский генерал Эссен получил смертельное ранение. Остальные рассеялись в беспорядке вправо и влево. Ловя удобный случай, Келлерман атаковал улан и множество их порубил саблями. Князь Лихтенштейн послал новые эскадроны на помощь уланам. Драгунские дивизии французов выдвинулись им навстречу, и в течение нескольких минут продолжался ужасный рукопашный бой. Наконец туча всадников рассеялась, и все вернулись на свои линии сражения, оставив землю покрытой ранеными и убитыми, в большинстве русскими и австрийцами.

Тогда твердым и ровным шагом на участок, покинутый кавалерией, выдвинулись два корпуса французской пехоты. Русские открыли по ней огонь из сорока орудий. Один залп унес целиком группу барабанщиков первого полка Каффарелли. На эту страшную канонаду французы ответили огнем всей артиллерии. В ходе артиллерийского боя генералу Валюберу раздробило ядром бедро. Несколько солдат хотели его унести. «Оставайтесь на посту, – сказал он им, – я сумею умереть сам. Не стоит из-за одного терять шестерых».

Затем французы двинулись на деревню Блазовиц в правой части равнины, где местность начинала полого подниматься к Працену. Эта деревня, как и все деревни в округе глубоко угнездившаяся в лощине, угадывалась лишь по языкам пламени, пожиравшим ее. Утром ее захватило подразделение русской императорской гвардии, в ожидании кавалерии князя Лихтенштейна. Ланн приказал 13-му легкому завладеть ею. Полковник Кастекс, командовавший 13-м, двинулся вперед с первым батальоном атакующей колонной и на подходе к деревне был сражен пулей в голову. Батальон бросился вперед и штыковым ударом отомстил за гибель своего полковника. Французы завладели Блазовицем и взяли там несколько сотен пленных, которых отослали в тылы.

На другом крыле корпуса Ланна русские под предводительством князя Багратиона пытались завладеть Сантоном. Они спустились в ложбину у его подножия, захватили деревню Бозениц и безрезультатно перестреливались с многочисленной артиллерией, венчающей холм. Мощный ружейный огонь 17-го линейного не подпускал их ближе.

Остаток своей пехоты князь Багратион выстроил на дороге в Оломоуц перед дивизией Сюше. Вынужденный отступать, он медленно отходил перед корпусом Ланна, который двигался не быстро, но внушительной массой, постоянно отвоевывая местность.

Захватив Блазовиц, Ланн приказал взять деревни Голубиц и Круг, расположенные вдоль дороги в Оломоуц, и настиг пехоту Багратиона. Здесь он разорвал линию атаки, направив дивизию Сюше наискосок влево, а дивизию Каффарелли наискосок вправо, отрезав этим расходящимся движением пехоту Багратиона от кавалерии князя Лихтенштейна и оттеснив первую влево от дороги, а вторую вправо, к склонам Праценского холма.

Тогда кавалерия предприняла последнюю попытку и обрушилась всей массой на дивизию Каффарелли, которая встретила ее со своим обычным хладнокровием и остановила ружейным огнем. Многие эскадроны Лихтенштейна, вначале рассеявшиеся, были затем собраны офицерами и вновь направлены на батальоны французов. По приказу Ланна кирасиры д’Опуля и Нансути, следовавшие за пехотой Каффарелли, прошли крупной рысью за рядами пехоты, выстроились на ее правом фланге, развернулись и бросились в галоп. Земля задрожала под копытами четырехтысячной конницы, сверкающей металлом. С саблями наперевес всадники устремились на перестроившиеся австро-русские эскадроны, оттеснили их своим ударом, рассеяли и обратили в бегство к Аустерлицу, откуда они уже больше не появились.

В это самое время дивизия Сюше атаковала пехоту князя Багратиона. Сначала спокойно и метко обстреляв русских, она двинулась на них в штыковую атаку. Под неудержимым натиском французских батальонов русские отступили, но не рассыпались и не сложили оружия. Они образовали беспорядочную массу, ощетинившуюся ружьями, которую французы вынуждены были теснить перед собой, не имея возможности взять в плен. Избавившись от восьмидесяти двух эскадронов князя Лихтенштейна, Ланн перевел тяжелую кавалерию генерала д’Опуля с правой части равнины на левую и двинул ее на русских. Атаковав со всех сторон этих упорных пехотинцев, отступавших крупными группами, кирасиры вынудили несколько тысяч из них сложить оружие.

Так, на левом фланге Ланн сам дал подлинное сражение. Он взял четыре тысячи пленных. Земля вокруг него была усеяна двумя тысячами раненых и убитых, как русских, так и австрийцев.

Но на Праценских высотах, между неприятельским центром и корпусом маршала Сульта, усиленным всеми резервами, которые привел сам Наполеон, борьба возобновилась. Генерал Кутузов, вместо того чтобы отозвать к себе колонны Дохтурова, Ланжерона и Пшибышевского, застрявшие в низине, надумал лишь соединить свой центр с русской императорской гвардией. Только бригада Каменского из корпуса Ланжерона, заслышав позади горячий огонь, вернулась к Праценскому холму. Генерал Ланжерон возглавил ее бригаду, оставив остаток колонны в Сокольнице.

Возобновив бой в центре, французы столкнулись с бригадой Каменского, пехотой Коловрата и Милорадовича и русской императорской гвардией. Бригада Тьебо,