Эти огни и крики, легко различимые из расположений русской армии, вызвали мрачное предчувствие в немногом числе ее благоразумных офицеров. Они спрашивали себя, таковы ли признаки впавшей в уныние и отступающей армии.

В это время командиры русских корпусов, собравшись у генерала Кутузова в деревне Кршеновиц, также получали инструкции. Старик Кутузов крепко спал, а генерал Вейротер, разостлав перед слушателями карту местности, напыщенно зачитывал памятную записку с планом баталии. Мы сообщили о нем почти полностью, рассказывая о диспозициях Наполеона. Правый фланг русских под командованием князя Багратиона должен был атаковать Ланна по обеим сторонам дороги на Оломоуц, захватить Сантон и двигаться прямо на Брюнн. Кавалерия, собранная в единую массу между корпусом Багратиона и центром русской армии, должна была занять равнину, где Наполеон поставил Мюрата, и связать левый фланг русских с их центром. Основная часть армии в составе четырех колонн под командованием Дохтурова, Ланжерона, Пшибышевского и Коловрата, стоявшая в это время на Праценских высотах, должна была с них спуститься, перейти заболоченный ручей, о котором мы говорили, захватить Тельниц, Сокольниц и Кобельниц, обойти правый фланг французов и двинуться на них с тыла, отрезав от дороги в Вену. Встреча всех корпусов назначалась под стенами Брюнна. Великий князь Константин с русской гвардией в 9–10 тысяч человек должен был отбыть из Аустерлица на восходе, чтобы встать в резерве, за центром армии союзников.

Когда генерал Вейротер завершил свое чтение перед командирами русских корпусов, из которых его внимательно слушал лишь генерал Дохтуров, ему пришлось выслушать некоторые возражения генерала Ланжерона.

Французский эмигрант Ланжерон, служивший против своей родины, бывший фрондером и хорошим офицером, спросил у Вейротера, считает ли он, что в самом деле всё произойдет именно так, как он написал. Но генерал Вейротер не допускал никакой иной мысли, кроме господствовавшей в русском генеральном штабе, а именно, что Наполеон будет отступать и что данные инструкции превосходны. Генерал Кутузов положил конец обсуждению, отправив командиров корпусов в их штабы и приказав разослать всем копии инструкций. Опытный полководец знал, что следует думать о таком способе составлять и предписывать планы баталий, и однако, попустительствовал происходящему.

В четыре часа утра Наполеон покинул свою палатку, чтобы собственными глазами увидеть, совершают ли русские ошибку, к которой он их искусно подтолкнул. Он спустился к Пунтовицу, расположенному на берегу ручья, разделявшего обе армии, и увидел почти погасшие огни русских на Праценских высотах. Доносившийся грохот пушек и конницы указывал на переход слева направо, к прудам, именно туда, куда он и желал их направить.

Наполеон вернулся на возвышенный участок, где ночевал и откуда мог видеть всё поле сражения. Его маршалы, верхом, находились с ним рядом. Начал заниматься день. Зимний туман окутывал всю местность и позволял видеть лишь самые выступающие ее части, которые возвышались над туманом, как острова над морем. Корпуса французской армии пришли в движение и спускались с позиции, занимаемой ночью, готовясь перейти ручей, отделявший их от русских. Но затем они остановились в низине, где были скрыты туманом и удерживались приказом Наполеона до минуты, благоприятной для атаки.

Оживленный огонь уже слышался на оконечности линии у прудов. Движение русских на правый фланг французов стало неопровержимым. Даву поспешно отбыл, чтобы направить дивизию Фриана из Гросс-Райгерна на Тельниц и поддержать 3-й линейный и корсиканских егерей, на которых надвигалась внушительная часть неприятельской армии. Ланн, Мюрат, Сульт с адъютантами окружали императора, дожидаясь приказа вступить в бой в центре и слева. Но Наполеон умерял их пыл, желая дать русским время завершить их ошибку на французском правом фланге, чтобы они не могли уже вернуться из низин, в которые теперь углублялись. Наконец взошло солнце и, рассеяв туман, залило светом обширное поле сражения. Это было солнце Аустерлица, воспоминания о котором, несомненно, никогда не сотрутся из памяти поколений будущих. Праценские высоты постепенно оставлялись войсками. Исполняя принятый план, русские спускались в русло Гольдбаха, дабы завладеть деревнями Тельниц и Сокольниц, вытянутыми вдоль ручья. Тогда Наполеон дал сигнал к атаке, и его маршалы помчались к своим корпусам.

Три колонны русских, которым назначалось атаковать Тельниц и Сокольниц, пришли в движение с семи утра. Они состояли под непосредственным командованием генералов Дохтурова, Ланжерона и Пшибышевского и под общим командованием генерала Буксгевдена, заурядного и инертного офицера. Сам он выступал вместе с колонной Дохтурова, образующей оконечность русской линии и призванной вступить в сражение первой. Об остальных колоннах, как и о том, чтобы согласовать их движения, он совершенно не беспокоился.

Колонна Дохтурова, как и другие, стояла биваком на Праценском плато. У его подножия, в низине, отделявшей французский правый фланг, находилась деревня Уезд, а в этой деревне – авангард генерала Кинмайера, состоявший из пяти австрийских батальонов и четырнадцати эскадронов. Ему назначалось прочесать равнину меж Уездом и Тельницем, в то время как колонна Дохтурова будет спускаться с высот. Желая показать русским, что они сражаются не хуже них, австрийцы приступили к Тельницу с большой решительностью. Нужно было перебраться и через ручей, протекавший здесь в желобах, и через высоту, покрытую виноградниками и домами. В этом месте, помимо 3-го линейного, у французов располагался батальон корсиканских егерей, затаившихся за возвышенными частями местности. Эти искусные стрелки хладнокровно сразили великое множество высланных вперед гусар. Тем же способом они встретили и пехотный полк Сцеклера, за полчаса уложив немалую его часть. Австрийцы, устав от смертоносного и безрезультатного боя, массированно атаковали Тельниц всеми своими пятью батальонами, но не сумели войти в деревню благодаря твердости 3-го линейного, который дал им отпор со всей мощью испытанного войска.

В то время как авангард Кинмайера тратил силы в бесплодных атаках, появилась наконец, заставив прождать себя более часа, колонна Дохтурова из двадцати четырех батальонов под предводительством генерала Буксгевдена и помогла австрийцам завладеть Тельницем, для обороны которого уже недостаточно было сил одного 3-го линейного. Перейдя ручей, Кинмайер бросил свои четырнадцать эскадронов на равнину за Тельницем против легкой кавалерии генерала Маргарона. Последняя доблестно выдержала несколько атак, но всё же не выстояла против такой массы кавалерии. Поскольку дивизия Фриана еще не подоспела из Гросс-Райгерна, французский правый фланг оказался полностью охваченным. Однако генерал Буксгевден, заставив себя долго ждать, теперь сам был вынужден дожидаться второй колонны, которой командовал генерал Ланжерон.

Задержка последней была вызвана чрезвычайным происшествием. Кавалерия, которой предназначалось занять равнину справа от русских и слева от французов, не поняв приказа, прибыла на сам Працен прямо к бивакам колонны Ланжерона. Поняв свою ошибку, она все же отправилась на предписанное ей место, но