Землями, которые он собирался забрать у нее в Германии, Наполеон предполагал дополнить владения трех германских государств, бывших его союзниками, – Баварии, Бадена и Вюртемберга. Посредством этих трех государств он намеревался обеспечить себе влияние на Сейм, путь к Дунаю и наглядно показать всю выгоду союза с Францией.

Наполеон подразумевал также благоприятное решение для этих государей вопроса об имперском дворянстве и уничтожение этого дворянства, создававшего им врагов внутри страны; равным образом он хотел решить все вопросы суверенитета и отменить множество феодальных прав, весьма тягостных и кабальных для германских государств.

Наконец, Наполеон предполагал еще крепче привязать к себе трех государей Южной Германии посредством заключения брачных союзов. Для династических браков ему нужны были принцы и принцессы. Он рассчитывал найти их в Германии.

Евгений Богарне был дорог сердцу императора. Он сделал его вице-королем Италии и теперь подыскал ему супругу, приметив дочь курфюрста Баварского, замечательную принцессу, достойную того, кому она предназначалась. Определив наибольшую часть австрийских трофеев для Баварии, что вполне оправдывалось опасным положением этого курфюршества, Наполеон задумал часть этих трофеев сделать приданым французского принца.

Но принцесса Августа была обещана наследнику Бадена, и ее мать [Августа Вильгельмина Гессен-Дармштадская], страстный враг Франции, ссылалась на это обязательство, чтобы отвергнуть брачный союз, который был ей неприятен. Генерал Тиар, завязавший связи с мелкими германскими дворами, когда служил в армии Конде, был послан в Мюнхен и Баден, дабы устранить помехи запланированным брачным союзам. Этот офицер, искусный переговорщик, воспользовался помощью графини Гохберг, состоявшей в морганатическом браке с правящим курфюрстом Баденским и нуждавшейся во Франции, чтобы заставить признать ее детей. Благодаря влиянию этой особы он добился от баденского двора щекотливого демарша, состоявшего в отказе от всяких видов на руку принцессы Августы Баварской. После чего курфюрст Баварский и его жена лишились предлога для отказа в брачном союзе, который доставил им Тироль и часть Швабии в качестве приданого.

Это был не единственный брачный союз с германцами, задуманный Наполеоном. Оставалось женить наследника Баденского [Карла], у которого отняли принцессу Августу Баварскую. Ему Наполеон предназначил Стефанию Богарне, особу, наделенную изяществом и умом, которую он хотел сделать императорской принцессой. Он поручил генералу Тиару заключить и этот брак. К приращению территории, которое он готовил для Баварии, Вюртемберга и Бадена, Наполеон хотел добавить и королевские титулы, оставив за этими домами место, занимаемое ими в Германской конфедерации.

Вот какие преимущества надеялся извлечь Наполеон из последних побед. Требование всей Италии было с его стороны естественным и последовательным. Вознаграждение союзных государей австрийскими владениями в Швабии подразумевало удаление Австрии за Инн и ее союз с Францией, что также было полезно. Отнять у Австрии Форарльберг и отдать его Баварии было также благоразумно, ибо таким образом Австрию отделяли от Швейцарии. Но отнимать у нее Тироль, хоть это и было хорошей комбинацией относительно Италии, значило предоставить венскому двору возможность копить в своем сердце непримиримую злобу, которая, будучи до времени скрытой, рано или поздно выйдет наружу. Чрезмерно возвеличивать государей Баварии, Вюртемберга и Бадена, привязывать их к Франции до такой степени, чтобы они сделались подозрительны остальной Германии, значило ставить их в ложное положение, из которого они попытаются однажды выйти, предав своего покровителя. Это значило создать себе врагов в лице остальных германских государей: опять обидеть Австрию, уже обиженную столькими способами; причинить неприятность самой Пруссии; и наконец, это значило вмешаться более допустимого в дела Германии и подготовить великую зависть и великую неблагодарность.

Такие идеи и послужили основой инструкций, оставленных Талейрану для начавшихся переговоров с Дьюлаи и Лихтенштейном. Наполеон добавил к ним еще условие в пользу армии, которая была ему не менее дорога, чем его братья и племянницы: он потребовал 100 миллионов контрибуций, не только для командиров всех званий, но и для вдов и сирот тех, кто погиб в сражениях. Не теряя времени, он подписал союзные договоры с Баденом, Вюртембергом и Баварией. Баденскому дому он дал Ортенау и часть Брисгау, несколько городов на берегу Боденского озера, то есть 113 тысяч жителей, что представляло для этого дома увеличение его земель примерно на четверть. Дому Вюртемберга он дал остаток Брисгау и значительные куски Швабии, то есть 183 тысячи жителей, что представляло для последнего увеличение более чем на четверть и доводило численность его населения почти до миллиона человек. Наконец, Баварии он дал Форарльберг, епископства Айхштет и Пассау, всю австрийскую Швабию, город и епископство Аугсбург, то есть миллион жителей, что увеличивало численность населения Баварии от 2 до 3 миллионов и ее территорию – на треть. Ход переговоров с Австрией не позволял пока говорить о Тироле.

Кроме того, этим государям были присвоены все суверенные права в отношении имперского дворянства и они были освобождены от феодальной зависимости, на которую притязал император Германии в отношении некоторых частей их территории.

Поскольку курфюрст Баденский имел скромность отказаться от королевского титула как слишком превосходящего его доходы, ему оставили титул курфюрста; но тотчас пожаловали королевский титул курфюрстам Баварскому и Вюртембергскому.

Взамен три государя обязались воевать совместно с Францией всякий раз, когда она будет нуждаться в защите ее нынешних границ, а также тех, которые станут следствием предстоящего договора с Австрией. Франция, в свою очередь, обязывалась в случае необходимости оказывать вооруженную поддержку этим государям в их новом положении.

Эти договоры были подписаны 10, 12 и 20 декабря. Генерал Тиар получил их в качестве залога при отъезде на переговоры о запланированных брачных союзах.

Таким образом, часть австрийских земель была распределена заранее, еще прежде достижения договоренности с самой Австрией. Но о последствиях нимало не беспокоились.

Проследив за перевозкой раненых в Вену и отправкой во Францию пленных, а также захваченных у неприятеля пушек, Наполеон покинул Брюнн, оставив Талейрана обсуждать с Дьюлаи и Лихтенштейном его условия. Ему не терпелось побеседовать с Гаугвицем и разгадать прусские тайны.

Талейран без промедления вступил в переговоры с двумя австрийскими переговорщиками. Узнав о притязаниях французского министра, они пришли в негодование, а ведь тот говорил пока лишь об удалении Австрии из Италии и Швейцарии и не дошел до объяснений по поводу Тироля.

После бурных дебатов, продлившихся, однако, не более трех-четырех дней, ибо со всех сторон их торопили покончить с этим, князь Лихтенштейн отбыл в замок императора Франца в Голиче за новыми инструкциями, поскольку ранее полученные не позволяли ему подписываться под теми жертвами, каких требовал Наполеон.

Талейран оставался в Брюнне до его возвращения. Теряя время, австрийцы совершали большую ошибку, ибо то, что происходило в Вене между Наполеоном и Гаугвицем, должно было только ухудшить их положение.

Талейран, ежедневно писавший из Брюнна в Вену, дал