Рюрик кривился: насмешки над простодушным Асмундомраздражали — княгиня и юный наследник в опасности. Кто знает обычаиурюпинцев... могут не дождаться общего жертвоприношения — бросить на домашнийжертвенник.

Олег неслышно сполз в ров. Запах затхлой воды стал мощнее.Рудый полез было следом, внезапно замер:

— Там жабы... Вон сидят!

— Не кусаются, — процедил Рюрик сквозь зубы.

— От них бородавки. А моя красивая внешность — оружие.

Асмунд слез последним, пихнул Рудого в спину. Тот вынужденнодвинулся через темную воду, погружаясь все глубже. Когда вода дошла до груди,прошептал зло:

— Перепороть строителей — не рассчитали стока... Водыдолжны быть проточными!

Впереди послышался легкий плеск. Асмунд, обогнав всех, исчезпод водой. Все замерли, наконец на том краю рва чуть слышно хлюпнуло. Из темнойводы поднялся остроконечный шлем Асмунда — уже без блеска, облепленный чем-тогадостным. Рюрик перевел дыхание, Рудый в это время шагнул дальше, водаподнялась до подбородка. Он судорожно задирал нос вверх, ноздри породистогоноса дергались, вдруг он проговорил в ужасе:

— Как эта вода пахнет... Как ужасно пахнет!

Пещерник уже выбирался на противоположный край рва, с неготекло в три ручья. Асмунд лежал внизу, брезгливо обирал с себя петли водяныхрастений, пиявок.

— "Пахнет", — передразнил он. —Воняет! Хуже, чем в свинарнике.

Рюрик вышел бесшумно, лицо князя было каменным. Рудыйвыбрался последним, со стонами и всхлипами ощупал себя, сдавленно вскрикнул,отшвырнул что-то блеснувшее в слабом свете звезд, что ползло, выгибая спину, пошее.

Асмунд прошипел зло:

— Тихо, трус поганый... Безобидная улитка, не пиявка!

— А что бывает от улиток?

Олег предостерегающе поднял руку, все застыли. Над стенойпоявилась голова, донесся равнодушный голос:

— Почудилось... С тех пор как в этот ров начали литьвсе дерьмо, развелась всякая дрянь. А гадят в замке много.

— Много жрут, много и... гадят.

— Пойдем отсюда, — предложила перваяголова. — На той стороне чище. Сюда сбросили и те две сотни крыс, которыхперебили вчера в подвалах!

Рудый вжался лицом в землю, плечи его задергались. Асмундпоспешно зажал огромными ладонями рот нежному воеводе. Головы двинулись влево,Олег некоторое время видел тени, потом они исчезли в ночи.

Олег поднялся, взмахнул рукой резко. Рюрику показалось, чтоиз руки пещерника что-то выскользнуло, но клясться бы не стал, а пещерник вдругпрыгнул на стену и побежал вверх, как огромный паук. В считанные мгновения онподнялся наверх и пропал из виду. Рюрик поднялся, но Рудый отпихнул князя,прошептал отчаянно:

— Больше не могу... Пустите!

Он полез вверх медленно, Рюрик и Асмунд зло сжимали кулаки.Наконец Рудый исчез за краем стены, Рюрик нащупал в темноте тонкую веревку,подергал — больно выглядела ненадежно, запоздало вспомнил, что пещерник ещетяжелее. Начал карабкаться — там были навязаны толстые узлы, но карабкалсямедленнее Рудого, дважды срывался, обдирая кожу с ладоней.

Едва перевалил через стену, как от угловой башни послышалисьшаги. Страж медленно брел по дощатому настилу, кулаки сунул под мышки —холодало. В том месте, где была переброшена веревка, остановился, внимательновсмотрелся вниз, в черноту. Асмунд готов был поклясться, что его не видно, какне видно и тонкой веревки, но страж что-то учуял, не зря остановился, и Асмундмедленно положил ладонь на рукоять топора.

Внезапно рядом с ним застучали частые капли. В лицо брызнулогорячим. Страж мочился долго, откинувшись всем корпусом назад, зевал с жуткимзавыванием, запрокидывал лицо, подставляя лунному свету. Когда заскрипели доскинастила, Асмунд еще долго лежал неподвижно, не смея оторвать лицо от земли. Неподнимаясь, он нащупал веревку, она внезапно ожила, с силой началавыскальзывать из рук. Асмунд вцепился крепче, его потащило наверх, как мешок сотрубями. Он выставил локти, охраняя лицо от ударов о бревна, благословляяпещерника: кто еще догадается втащить его, как подобает воеводе? Если поджарыйРудый едва вскарабкался, то настоящему мужчине, кем, без сомнения, является он,Асмунд, залезть непросто, да и недостойно его звания лезть по стене, подобномартовскому коту.

Он стукнулся локтями, коленями, наконец сверху ухватилируки, голос Рудого потихоньку произнес совсем близко:

— Смолоду ворона в поднебесьях не летала, не полетит ипод старость... Фу, как от кого-то смердит!.. Асмунд, ты без нас не пустил подсебя лужу?

Асмунд побрел за маячащей тенью Рудого, ступеньки вели вниз,в еще большую темноту. Повезло, что под стеной остался он, а не дерганый Рудый.Если жаб боится, то тут вообще бы заорал или метнул нож, страж бы завопил впредсмертном крике, ляпнулся бы, как сырое тесто, с такой высоты. Набежали бывсякие, начался бы шум и гам, но он, Асмунд, человек мирный, привык без лишнейдраки...

— Вперед не суйся, — произнес голос Рудого надсамым ухом, — позади не оставайся, в середке не болтайся! Тогда все пойдетхорошо.

Асмунд остановился, пытаясь выполнить все сразу, понял, чтовсе тоже остановились, вслушивались, затаившись в темноте. Они находилисьвнутри двора, в углу между двух стен. Двор был слабо освещен ныряющей в тучахлуной и красноватым светом из окон терема. Олег сказал свистящим шепотом:

— Двоим, самым смелым, надо остаться здесь. Возможно,им придется сражаться с целой дружиной, всем войском Твердыни... Пока чтостарайтесь не выдать себя. Ждите сигнала. Рудый, ты пойдешь со мной.

— Куда угодно от этой вони, — пробормотал Рудый сготовностью.

Асмунд сердито засопел, потребовал сдавленным голосом:

— Почему именно Рудый?

— Нужна лиса, а не лев, — объяснил Олег. — Мылишь поглазеем, понюхаем.

— Не произноси этого слова, — простонал Рудый. Онзажимал себе нос. — Пойдем. Ну пойдем же!.. Асмунд, насчет глотания жаб поутрам... Можешь завтра утром поймать для меня самую крупную! С бородавками. Сперепонками на лапах!

Они исчезли, прошло немало времени, прежде чем Асмундзаподозрил, что его подло надули. Причем кто — святой человек! Он обернулся ккнязю, тот шепнул успокаивающе:

— Мне кажется, он Рудому не очень доверяет. Потому истарается не спускать с него глаз.

Олег и Рудый долго крались вдоль стены, а когда луна зашлаза облачко, перебежали двор. Ворота терема, который Рудый упорно называл назападный лад замком, были заперты на огромный висячий замок. Рудый быстровытащил крохотный ножик с длинным узким лезвием, сунул в щель, потряс. Дужкасдвинулась и снова застряла в невидимых капканах. Рудый приложил ухо, бережноповертел кончиком лезвия, дужка осталась в петлях массивного засова, а тяжелыйзамок сорвался вниз.