Вот обуглившийся мостик через речку, чья серая от пепла вода еле двигалась по узкому, задушенному обгоревшими скелетами деревьев, руслу. Вот обезображенный, почерневший лесок с несколькими чудом уцелевшими соснами, на своё счастье растущими в расщелинах каменных нагромождений, так что, жар лишь оставил шрамы на их раскидистых кронах. Вот остов какого-то строения, оказавшегося на пути огненной стихии, с одной устоявшей стеной.

«Не может быть, этого просто не может быть!» — Александра мотала головой, пытаясь отогнать наваждение. Закрыть глаза, сделать несколько глубоких вдохов. «Этого не может быть» — открыть глаза.

— А-а-а-а-а-а!!!

Неожиданно появившаяся перед ней фигура, вся увешенная оружием с ног до головы, заставила с криком отпрыгнуть в сторону.

— Проклятье!!! Вы не могли бы топать погромче?! — Испуг тут же сменился злостью, стоило ей узнать под маской Лешего.

— Простите, профессиональная привычка.

Извинение спецназовца прозвучало неискренне, по тону чувствовалось — он явно был доволен произведённым эффектом.

— Вы говорили: это не может быть. Не может быть чего?

— Неужели я произнесла всё вслух? — Александра вернулась к терминалу, пытаясь изобразить занятость.

— Да, — командир охраны кивнул, подойдя ближе. — Итак, не расскажите? Я всё-таки отвечаю за вас двоих.

Поляковой очень не хотелось открывать потаённые страхи постороннему, в общем-то, человеку, но тишина умерших холмов давила на психику. Лешего в кошмаре не было, это точно, и его присутствие давало возможность убеждённо твердить самой себе, что все пророчества в той или иной степени не точны.

— Я уже видела это место… В кошмарном сне, ещё дома, на Новой России…

— Он погиб в вашем сне? — Симонов указал рукой на Элана.

Тот сидел, поджав ноги под себя, чертя пальцами на пепле замысловатые рисунки. Саша заметно потеплела, глядя на своего эволэка.

— Не знаю, — хрипло сказала она. — Пыталась спасти, но сумела ли, не помню…

Проклятый сон действительно оборвался в самый неподходящий момент, оставив неопределённость концовки жуткой сцены.

— Во сне всё было немного не так. — Поляковой после долгих недель заточения в ИБиСе просто хотелось поговорить с нормальным живым человеком, и она стала вываливать на Лешего свои мысли. — Место очень похоже, даже многие детали совпадают.

Она оторвалась от монитора, устремив взор вдаль. Даже мёртвый пригород Шендай потрясал своим сходством с картинами сна.

— Вас не было… Не было видно небоскрёбов… Лава была, она текла с холмов сюда, а сейчас её нет.

— Это как сказать, нет, — Леший вытер пот со лба.

— В смысле?

Спецназовец встал за спину Поляковой, повернул её голову в нужном направлении, и, вытянув руку, указал на балку, почему-то почти не пострадавшую от огня.

Лава. Живая река красных насекомых медленно вытекала на открытую местность, заполоняя всё вокруг. Явственно видимые на зелёном и сером фоне полчища муравьёв, как огромная армия, двигались прямо на них.

— Ёлки зелёные! — Сердцебиение женщины участилось. — Сколько у нас времени?

— Думаю, часа три, не больше, и придётся отступать.

— Скорее всего, успеем.

Александра опустилась на землю в позу лотоса и, закрыв глаза, стала медленно и глубоко дышать, беря в узду эмоции. Свежий воздух, из которого фильтры заботливо убрали неприятные запахи, бодрил уставшее тело. Страх отодвинулся на задворки сознания. Шевельнулось где-то в глубине раздражение — Леший едва слышно подошёл ещё ближе, но заговорить не решался, стоя безмолвной статуей за спиной. Терпение и спокойствие. Даже приближение гостей воспринималось как естественный ход событий, без закипающей злости.

Солнце карабкалось всё выше, растапливая лёд миллионов сердец, пробуждая миллионы огоньков ото сна в мире, скованном стужей. Их пламя уже не норовило погаснуть от случайного дуновения ветерка Времени, а разгоралось постепенно, медленно, но неудержимо. Он жаждал их пробуждения, в нетерпении рисуя на разноцветных потоках Реки замысловатые картины.

— Что это с ним? — Вопрос, который задал Ататюрк, уже становился классическим.

Недоумённо разглядывая видеоряд, Челик решительно не понимал происходящего. Парящие камеры транслировали в реальном времени происходящее, передавая всю информацию на терминал куратора, возле которого и собрались главы планет со своими немногочисленными свитами. Эволэк с поразительной быстротой пальцами на пепле ваял одно полотно за другим, несколькими штрихами умудряясь обозначить и действие, и обстановку каждого сюжета.

Александра, научившись у своего подопечного фокусу с раздвоением сознания, легко сосредотачивалась сразу на всех задачах: и следила за Эланом, и вела беседу с президентом Измера, и со своей Владычицей:

— Это пробой, видимо с элементом предвидения. Многие картинки скоро получат живое воплощение, можете не сомневаться!

Удивительно, но высокопоставленные зрители вели себя тише воды и ниже травы, только Ататюрк иногда задавал вопросы, но чаще на них отвечала Императрица, и отвечала очень грамотно.

Новое полотно. Они гнулись к самой земле, испуганные безмолвным ураганом снега, но не способные убежать от настигающей их белой пелены. Вал сорвавшейся лавины в стремительном беге захлёстывает одну человеческую фигуру за другой, но их жизни не обрываются предсмертным криком, ибо сама лавина несёт жизнь и надежду, смерть не её сестра.

А вот и первая снежинка!

Эволэк резко обернулся, вслед за ним повторили движение и все присутствующие. Леший первым (интеллектуальная оптика тактического шлема не подвёла!) вычленил из пейзажа предмет его интереса. Бабочка. Первый Вилиан поднялся над контейнером, пока неуверенно прокладывая себе дорогу среди воздушных ям. Наблюдая за направлением полёта, Полякова уверенно сказала, даже не глядя на мониторы:

— Есть контакт.

Действительно, бабочка направилась прямиком к Элану, тот, стоя на коленях, протянул руки к своему дитю, и крылатое чудо доверчиво опустилось на сложенные лодочкой ладони.

— Ну, же, ребята, просыпайтесь! — почти крикнула Полякова.

Словно услышав её зов, над распахнутым чревом всех криокамер стали одна за другой появляться смазанные расстоянием белые точки. Вырываясь на свободу, они все без исключения цепочками потянулись к эволэку.

Александра припала на миг к монитору. Так и есть. Канал связи стремительно терял монолитность, разбиваясь на бесчисленное множество жилок, да так стремительно, что счётчик едва успевал менять цифры на табло. Она достала из ящика совсем уж древний инструмент — песочные часы, и торжественно водрузила их на стол, к немалому удивлению всех присутствующих. Тоненький ручеёк частичек кремния потёк из верхней половины прозрачной колбы в нижнюю.