Можно было попробовать зацепиться за водную преграду, но на беду целого континента крупные реки сбегали к океану в одном направлении, и муравьи наступали несколькими параллельными потоками вдоль русел, а не упирались в непреодолимое естественное препятствие. И приходилось создавать искусственные.

Горели леса и поля. Тяжёлый дым удушливой стеной поднимался на протяжении многих сотен километров. Кольцо огня очертило колоссальную область, страшным ожогом обезобразив лик планеты. Бесконечные колонны машин с химикатами, рёв летательных аппаратов, распыляющих над полями реагенты, всё слилось в смертельном урагане. Ветры гнали гарь, насыщенную ядом, заставляя птиц и зверей бежать от человеческого безумия. В отравленных водоёмах не осталось рыбы.

Ататюрк, стоя на балконе президентского дворца, возвёл глаза к светлеющему небосводу. Он не молился Всевышнему, он ждал. По странному стечению обстоятельств гость из далёкого мира, чьё появление на орбите многострадального Измера с нетерпением ждали миллионы людей, в некотором смысле был его тёзкой. Имя и корабля, и правителя планеты имело одну основу — сталь. Символичное созвучие вселяло в его сердце уверенность в благополучном конце затянувшегося кошмара. Так будет, так должно быть!

Он ещё три часа назад распорядился сделать по всем каналам вещания важнейшее сообщение. В холодной бездне, на границе системы станциями слежения вооружённых сил был засечён мощный выброс энергии, чьи характеристики не оставляли сомнения в происхождении аномалии — «Сталинград» вырвался в нормальную метрику пространства, неся на своём борту спасение.

Несмотря на ранний час улицы и площади были полны народа. Взоры людей с надеждой устремились на восточную часть небосвода. Безразличная к людскому горю чернота небес, едва подсвеченная зарождающейся зарёй, сливалась с темнотой пологих гор, что простирались на сотни километров от столицы вглубь континента.

Сколько ни ждали чуда, а произошло всё неожиданно. Сколько бы людей не всматривалось в чернильную ткань неба, всё равно, нашёлся тот самый, единственный, кто заметил первым зарождающуюся рукотворную звезду, тот, кто первым в океане людей вскину руку, указывая на стремительно светлеющую точку над горизонтом, тот, кто первым выкрикнул: «Смотрите!». Неудержимый ураган торжества разорвал напряжённую тишину. Словно получая через бездну пространства энергию ликования всего народа, звезда стремительно росла прямо на глазах, превращаясь из едва заметного пятнышка света в факел огня, несущий в уставший от безнадёжной борьбы и страха за будущее мир тепло и свет спасения. Большинство обезумевших от счастья обывателей не были доками в космических делах, но все осознали разом — это свет фотонного факела. Корабль, вырвавшись из гиперпространства, уже гасит субсветовую скорость.

Овации гигантскими цунами захлёстывали Шендай, её пригороды, и Ататюрк, разделяя всеобщее ликование, не стеснялся слёз радости. Почему-то его преследовала странная мысль: не так ли рождались в древности легенды о богах и спасителях, сошедших на Землю? Не отсюда ли в бесчисленных приданиях всех культур человечества единая основа, объединяющая многие религиозные учения? Не являются ли древние мифы описанием подобных событий, просто за давностью лет изменившимися под перьями бесчисленных «редакторов», волей или неволей вносящих исправления и дополнения в первоначальный текст?

Из размышлений его вырвал голос:

— Господин президент, «Сталинград» вышел на связь. Императрица Анна Вторая приветствует Вас и просит Вашей аудиенции.

— Предайте Её Величеству поздравление с благополучным завершением долгого пути и то, что я с нетерпением жду нашей встречи.

* * *

Их челнок опускался на планету последним, когда все криокамеры с пока ещё спящими существами уже были доставлены на поверхность. Для посадки выбрали район столицы Измера, так как он находился ближе всех к геостационарной орбите звездолёта. Александра, поглощённая подготовкой к предстоящему выходу, не уделяла обзорным экранам почти никакого внимания. Стремительное снижение корабля только нервировало, время, истекающее как крупа из порванного мешка, приводило к бестолковой суете, и женщине стоило немалых трудов правильно застегнуть комбинезон, подключить арматуру связи к терминалу, надеть дыхательную маску с фильтром. Душа ушла в пятки, от волнения мелко дрожали пальцы. Присутствие на борту дюжины накачанных громил из спецназа не способствовало обретению спокойствия — Полякова всё время чувствовала пристальное внимание со стороны мужчин. Хоть те формально и подчинялись сейчас ей, но командиром себя она не ощущала.

Техники, уже готовящиеся отстыковать упоры, не дающие «Мулу» свободно перемещаться по грузовой кабине, так же были собраны и взволнованы. Их чуду техники после приземления предстоял ещё примерно километровый марш, а вот стопроцентной уверенности в том, что какая-нибудь часть из наспех закреплённого оборудования не отвалится от вибрации, не было. Хоть и слыл пилот машины асом, и заслуженно, но поджилки тряслись у всех без исключения.

Единственным, кому происходящие приготовления не доставляли нервотрёпки, был, естественно, виновник торжества. Заварив всю эту кашу, эволэк оставил взрослых разгребать последствия, раз они сохраняли трезвость мышления и ясность рассудка, сам же обитал на грани реальности. Прилипнув к левому борту, он провожал взглядом далёкий объект, словно видя его прямо сквозь обшивку корабля.

— Что это с ним? — спросил у куратора командир бойцов, Виталий Симонов, позывной Леший.

— Под нами и чуть в стороне контейнеры с Вилианами и Верпами, — перекрикивая рёв двигателей, объяснила Полякова. — Он чувствует их присутствие.

Леший бросил взгляд на тактический монитор и присвистнул: до места, о котором говорила «нянька» эволэка было добрых три сотни километров. Контейнеры с живым грузом были разбросаны по гигантской дуге, преграждая путь захватчикам дальше на юг и восток.

К моменту прибытия «Сталинграда» ситуация стала и хуже, и лучше одновременно. Один очаг эпидемии удалось полностью уничтожить, два локализовать, используя удачное сочетание сложной местности и тактики выжженной земли. На них питомцев первой волны решили не тратить. А вот другие разрослись, слившись в единую систему, где царствовали смерть и разрушение, и именно тут были сконцентрированы все усилия. Никто не питал надежды разобраться с гадами в один день, но остановить их натиск имеющими силами уже было можно и нужно.

Полякова не зря была куратором — среагировала раньше тренированного бойца. Что подсказало ей, отскочить от терминала и занять позицию у левой задней ноги «Мула»? Может простая логика смещения челнока относительно криокамер, лежащих где-то далеко внизу и уплывающих за корму? Или высшие силы шепнули? Так или иначе, но когда эволэк неожиданно рванул на всех парах воль борта к корме, на его пути оказалась только она. Ловко поймав подопечного, Саша (откуда столько сил взялось?) сумела погасить его стремительный бег, не дав врезаться в закрытую аппарель. Симонов быстро пришёл на помощь, и, спустя несколько минут яростной борьбы, эволэк прекратил сопротивление, повиснув в железной хватке спецназовца, провожая пустым взглядом удаляющееся слияние двух крупных рек.