точёными чертами лица. Королевские браслеты на запястьях и ожерелье на тонкой шее – и ещё одно доказательство, что Дэйкен пока ни разу не ошибался.

«Мы сделали то, что были обязаны сделать, и все же у меня ощущение, что мы опять обманулись, – горестно подытожила Гэсса. – Я никогда к этому не привыкну! Мне требуется помощь, или я окончательно почувствую себя глупой, слепой и глухой и в следующий раз поступлю, как он, – доверюсь своему сердцу, а не глазам, ушам и уму!»

Она окинула быстрым взглядом опустевший зал и переместилась к единственному, наверно, человеку, способному её понять.

***

Эльгер тихонько шептала заклятие, и, подчиняясь её воле, деревья оживали, безобразные пятна, покрывавшие листья и ветки приолги, бледнели и исчезали. Нельди одобрительно кивала лобастой головой, мурлыча в такт. Последние уродующие ствол нашлёпки сровнялись с гладкой корой и пропали. Королева удовлетворённо вздохнула и присела на услужливо выступивший из травы корень.

– Замечательно! – восхитилась хоренг и тут же закрутилась во все стороны:

– Дини! Дини, ты где?!

Полосатый хвост маленькой егозы мелькнул далеко среди деревьев, и молодая мать галопом умчалась за непоседливой дочкой. Эльгер с улыбкой следила, как огромные крылья развеваются над полосатой спиной, словно полы гигантского плаща. Наконец, Нельди не выдержала и взлетела, спикировав сверху на Дини и подхватив её за шкирку. Непозволительно пискнув, та обмякла и свесила лапы, весьма довольная такой игрой, да и лицо её матери светилось от счастья.

– Она сама совсем ещё ребёнок. Пятьдесят пять лет – ничто для хоренга.

Королева оглянулась на голос и приветственно кивнула Гэссе.

– Садись, – она приглашающе повела рукой, – я уже закончила. Как всё прошло?

Принцесса вздохнула, послушно усаживаясь.

– Мне пришлось объявлять приговор.

– Понимаю… – На светлое лицо Эльгер набежала тень. – Он выдержал?

Гэсса усмехнулась:

– Которого ты имеешь в виду?

– Конечно, не Дэрэка! Джэд не сорвался? Не сровнял Зал Совета с землёй, не разогнал Круг, не ввязался в Поединок?

– Нет. А мог?

– Вполне. Я давно его таким не видела.

– Эльги, но это же переходит все границы!

– Сами виноваты, – вздёрнула подбородок королева. – Давно пора понять, что, если Синеглазый говорит «не виновен», значит, у него есть основания так утверждать.

– Будь на месте Дэрэка иной…

Эльгер с вызовом посмотрела на принцессу:

– Да, тогда он сохранил бы хладнокровие. Последовательно доказал бы, что вы ошибаетесь. Но когда что-то угрожает Дэрэку – его Дэрэку! – Джэд не в состоянии спокойно рассуждать и выжидать. Разве ты не понимаешь? Какую боль вы ему причинили, отправив в изгнание самого близкого человека?

Настал черёд Гэссы заглянуть в лицо королевы:

– Знаешь, он так и сказал: «ближе и дороже у меня никого нет»… Скажи, ты не ревнуешь? Ты, его первая любовь и жена…

Эльгер засмеялась:

– А твоя правая рука ревнует к левой? Или к ноге? К голове? Ревновать к тому, с кем они стали единым целым? Они соединены прочнее, чем все думают. Ты же видела, как они общаются. Одни чувства и мысли на двоих. Обрывки фраз, не нуждающиеся в продолжении, потому что каждый знает, что другой хочет ему сказать, прежде, чем это будет произнесено вслух… Один поранится – другой чувствует боль. А вы режете по живому и удивляетесь, почему Джэд в ярости! Да я бы на его месте разнесла бы Орж по камешку! Разве вы не понимаете, что они связаны настолько, что просто знают все поступки друг друга раньше, чем те будут совершены? Что обвинить Дэрэка, не поверить ему – то же самое, что назвать убийцей Синеглазого! После Мариника они окончательно слились… – Она оборвала себя и устремила взгляд вдаль, на серебряные шпили Оржа.

– Тебе известно, что на самом деле произошло на Маринике? – нерешительно спросила Гэсса.

– Лишь то, что они сочли нужным сообщить Саору, – покачала головой Эльгер. – Королева Мариэль была убита своим братом Рэгом. Перед смертью она вернула ожерелье Джэду. И я верю, что это так, только это не объясняет возникшую между ними связь, способность чувствовать друг друга, потребность быть вместе… Иногда мне кажется, что Мариник здесь ни при чём – они всегда были удивительно близки. Просто там случилось нечто, проявившее их истинные отношения.

– Ты спрашивала?

– А как же! Джэд отшутился: это тайна Дэрэка. Задала вопрос принцу и в ответ услышала: это касается только Синеглазого и никого больше. Смешно было и надеяться. Один не сказал, другой точно не проговорится. Особенно если этот другой – Дэрэк, его Дэрэк, заявивший Совету, что лишь один человек имеет право на его откровенность – король Саора, и отчитываться он будет только перед ним одним.

– Да уж… Пылкость, с которой принц оберегает своего Синеглазого, может сравниться лишь с той самоотверженностью, с которой Джэд его защищает. Эльги, он считает, что, даже убив, можно не стать убийцей! Как такое возможно?!

– Не знаю. Но Синеглазый весь день занимался розысками. Олерьи, где все случилось, берег Эпша, где жил Бэрн, Апи, родина его отца Вега… Похоже, он уходил и в иные миры. Он ищет что-то или кого-то, и он найдёт.

– О, не сомневаюсь! И тогда я в очередной раз почувствую себя глупой старухой.

– Какая же ты старуха, Гэсса? – Эльгер ласково обняла её. – В твои-то годы! Ты настоящая красавица. Просто ты одинока. У тебя любящее сердце, но ты почему-то прячешь его за внешней суровостью.

– Когда-то, давно, я любила, – вздохнула принцесса. – Мне было восемнадцать лет, а ему – сто семь. Признанный красавец, выдающийся маг, баловень судьбы… Я набралась храбрости и призналась ему на балу в Тери. Он переспал со мной и наутро объявил это ошибкой. Мол, прости меня, девочка, ты прелестная крошка, но меня совсем не знаешь. У нас нет ничего общего. Ты Принцесса и принадлежишь своей Цепи, а я не готов пожертвовать свободой и возможными удовольствиями.

– О Хранитель! И ты?..

– Навсегда запретила себе любить. Даже увлекаться. Саор, Тери, Круг. Всё. Замуж не пошла, хотя пару раз задумывалась о детях. Но жить с мужем из уважения, по обязанности не смогла бы, а воспитывать наследника без отца сочла недостойным Правительницы.

– А тот человек?!

– Мирно живёт в кругу многочисленной родни. Так и не женился, зато доволен, спокоен, счастлив. Милое бальное приключение семидесятилетней давности наверняка вспоминает с гордостью и удовлетворением… Я давно простила его, Эльги. Да я вообще перестала думать о чём-то, кроме долга принцессы, и считала, не буду испытывать даже привязанности… Пока в мою жизнь не ворвалось одно несносное синеглазое создание и заставило почувствовать себя матерью! Его же настоящая мать однажды бросила мне прямо в лицо, что я в него влюбилась.

– А ты влюбилась? – рассмеялась Эльгер.

– Упаси Создатель! Его как сына-то любить не просто, а так, как вы с Дэрэком… Нужно обладать вашим терпением и вашим мужеством. Как вам выдержки хватает! От него и