непредсказуемый.

– Ты пришёл… – запинаясь, с трудом выговорила она.

– Я должен сказать, что ты была права, – последовал тихий ответ, – я всё ещё человек.

Принцесса выдохнула и шагнула ему навстречу:

– Это значит…

– Я поступил так, как ты ожидала.

Она сделала ещё шаг:

– Я угадала?!

Он долго смотрел на неё, прежде чем ответить:

– Ты не гадала. Ты знала…

Его силуэт растаял, и голос прозвучал уже откуда-то со стороны:

– Однажды я вернусь к тебе, Гэсса!

***

– …после чего Олах призвал к себе сына и передал ему ожерелье, попросив прощения, что вручает его, не дождавшись положенной поры. Сарх принёс клятву и стал четырнадцатым королём Саора. Первым делом он попросил остаться Илга Советником, но тот возразил, что уже стар и единственное, чем может быть полезен сыну своего друга, – это освободившимся местом для более молодого и способного, упомянув при этом хоренга Кельра…

Эдра слушала, не перебивая. Но её лицо хранило такое рассеянное, отрешённое выражение, что принц терялся в догадках, слышит ли она его или просто делает вид. Взгляд лэктэрха скользил по изображениям на стенах, перескакивая с одного на другое, нигде не задерживаясь подолгу.

– Кто присутствовал при вручении символов власти? – внезапно спросила она.

Дэрэк улыбнулся про себя. Может, мысли Наставницы и витали где-то далеко, но дело она не забывала.

– Советник Илг, Мирра, принцесса Пенша, Лонг, принц Тери, Сэйлин, его дочь и будущая жена Сарха, – без запинки начал перечислять юноша, – Сион, принц Корха, и Риэнэль…

– Достаточно, – прервала его Эдра, – продолжай.

– Кельр, сын Гриона и Диры, стал Советником Сарха на следующий день после этого. Я не просто так упомянул его мать. Именно она потом запечатлела на стене этого зала облик Сарха…

– Откуда ты знаешь? – изумилась Наставница. – Мне это неизвестно!

– Джэд рассказывал.

– Когда?!

– Пока мы были одни в доме Мариэль…

«Как странно: ничего не изменилось. За окном – глубокое чистое небо. Солнечные пятна на мозаиках пола, на узорах крыльев Эдры. Тот же нежный запах лиома, пропитавший одежду Наставницы, и ничем не примечательное утро, и скучные уроки… Но ведь был Мариник, и Мариэль, и Рэг, и Тор…»

Он поднял голову и увидел грубый чёрный талисман на груди Эдры – тот самый, о котором говорил Синеглазый в полумраке комнаты бревенчатого дома, и всё нахлынуло: страх, тусклый мертвенный свет, заливший пустой мир, и навсегда закрытые любимые глаза, и рука в пыли, и боль, и бесконечное отчаяние… Перехватило дыхание.

Юноша очнулся и понял, что Эдра придерживает его, взволнованно заглядывая в лицо:

– Что с тобой, Дэр?!

– Всё хорошо, – встряхнулся он. – Сейчас… хорошо.

Наставница села с ним рядом, заботливо коснулась щеки:

– Ты совсем бледный.

– Ничего, – улыбнулся он, – я остановился на Кельре. Так вот…

– Ты вернулся совсем иным, – вдруг вставила Эдра. – Мне кажется, ты многое держишь в себе – из того, что трудно выносить одному.

– Спасибо, Наставница, – покачал головой Дэрэк, – но я теперь не один, даже в мыслях. Особенно – в мыслях! И надеюсь, навсегда!

Лэктэрх изящно повела крылом:

– Тогда продолжим.

«Дэрэк, ты очень занят?»

Как вовремя этот требовательный и желанный голос! Когда бы ни раздался. Зачем ему теперь магия, если сам Хранитель Саора говорит с ним напрямую!

«Очередной урок истории. Могу прерваться».

«Предупреди Эдру».

Дэриэн повернулся к Наставнице:

– Эдра, Джэд сейчас будет здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Слышу. Мы теперь всегда слышим друг друга. И чувствуем.

Она пристально посмотрела на него:

– Это магия Хранителей?

– Нет. Это иная магия…

Дэйкен появился, весь измазанный грязью, кивнул Эдре:

– Прости, что нарушаю твои занятия, да ещё и пол, похоже, перепачкаю…

Дэрэк строго глянул на сапоги и полы плаща, все в бурых пятнах:

– Где это тебя носило?! Вымок весь, аж дрожишь!

– На Земле идёт дождь.

– Немедленно высуши одежду! Замёрзнешь.

Эдра тактично растаяла в воздухе.

– Что ты там делал?

– Навещал Сэрша. Она жива, Дэрэк! Я говорил с ней, Сэрш взял её под свою опеку.

– Она?

– Диарена.

Юноша ахнул:

– Но как?!

– Не знаю. Возможно, это произошло, когда я восстанавливал миры. Или вмешался кто-то более могущественный, чем я. Но она жива, понимаешь? Она получила второй шанс, как и её мир!

– Как и мы все, Синеглазый. Я рад! Она всё-таки существует, справедливость, значит, всё было не зря.

– Кроме…

– Кроме Мариэль.

Они, не сговариваясь, повернулись в сторону нового изображения на стене зала Совета. Девушка с серебряным обручем на лбу печально улыбнулась им. Лучи Сэрбэл, скользя по её прекрасному лицу, придали тонким чертам выражение мягкой грусти.

– Ответь мне, Синеглазый, только честно. Не вмешайся Мариэль, ты справился бы с Рэгом?

– Да. Я вымотал бы его и обезвредил. Зачем она только встряла!

– Она любила, – возразил Дэриэн. – Тот, кто любит, не может оставаться безучастным. Я это знаю, и ты, надеюсь, и даже Тор понял.

– Как ты думаешь, он вернётся?

– Обязательно, – уверенно кивнул Дэрэк, – он кое-что забыл… Да и я тоже.

Он достал мерцающий сиреневый кристалл:

– Спрячь его подальше, Синеглазый.

«И в следующий раз не смей подпихивать его тайком!»

«Ты смотрел?..»

«Нет. Всё, что ты хочешь мне сказать, ты скажешь мне сам. Когда захочешь, когда сочтёшь нужным…»

«Если наберусь мужества…»

«Неужели есть что-то, чего ты боишься?!»

«И даже очень».

– Чего?

– Например, потерять тебя…

Дэрэк протянул ему раскрытую руку:

– Тогда тебе нечего бояться… мой Синеглазый.

Джэд переплёл свои пальцы с пальцами юноши:

– Если ты так говоришь, то да.

ОСТАНОВКА

– Дэр, сын Дэфка, принц Соледжа!

Голос Гэссы разорвал звенящую тишину зала.

Дэрэк поднял голову. Если уж услышать это, так глядя прямо в лицо.

– Королевский Круг Саора признал тебя виновным в убийстве Бэрна, сына Вега.

Кто сказал, что слова не могут причинить вреда? Иногда они бьют сильнее, чем плеть, и от этих ударов невозможно уклониться.

– Но, учитывая, что убийство случилось из самозащиты, и Бэрн первый напал на тебя, Круг приговаривает тебя к изгнанию на Землю на два года.

Какое неслыханно мягкое наказание! Любому другому запретили бы при этом использование магии. Но ему, и так лишённому её от рождения, что ещё запрещать?

– Ты отправишься в изгнание завтра утром. Цепь Соледжа переходит к принцессе Дейзи, дочери Дорга. Твой меч будет храниться Кругом до твоего возвращения.

Если он когда-нибудь сможет вновь взять его в руки – такое простое и страшное оружие, в секунду оставляющее от живого человека оплавленные дымящиеся останки. Кто вообще придумал эти одновременно прекрасные и ужасные игрушки! Такие безобидные на вид и оборачивающиеся невообразимой мощью в руках Правителей Саора!

– Желаешь ли ты что-нибудь сказать Кругу?

Дэриэн перевёл взгляд чуть в сторону – туда, где неподвижно застыла прямая высокая фигура, и столкнулся с горящими болью синими глазами:

– Я принимаю наказание.

«Не смей, не соглашайся! Это же неправильно, мы оба знаем это! Не признавай себя виновным, Дэрэк!»

Принц вздрогнул. Редко, ох как редко Джэд бывал зол, как сейчас. Голос Дэйкена звучал гневно и яростно. Казалось, ещё секунда – и король не сдержится, взорвётся бешеным ураганом, сметя всех присутствующих в Зале Совета. Неужели никто больше не чувствует, что он на пределе? Что за заледеневшим лицом скрывается буря?!

Дэриэн невольно дёрнулся к Синеглазому, но вовремя вспомнил о Стражах. Застывшие