– И что вы предлагаете? – спросила я, откровенно, но слегка настороженно любуясь своим именем, которое то затейливо извивалось, то мерцало, то торопливо бежало, а то и вообще принималось водить хороводы по экрану. С душой подошел принц вампиров к заражению рабочих компьютеров, творчески. Я даже спрашивать Березина не буду, есть ли какие невосполнимые потери информации, зачем огорчаться и начальника огорчать?

– Останови его, – приказным тоном произнес полковник.

Внутренний голос опять едва не выдал полюбившееся «э-э?», но я успела его одернуть.

– В каком смысле – останови? Как? – Я приподняла брови красивым движением, подсмотренным у того же принца вампиров.

– Как угодно! – выдохнул полковник.

Ответ был эмоционален, но малоинформативен, оттого я поднапрягла лицевые мышцы и оставила бровки в приподнятом положении.

– Он зовет тебя, а значит, настроен на переговоры, – пояснил шеф. – Мы сделали глупость и осознали это.

В этом месте я, если бы могла, подняла брови еще выше: мне плохо верилось в раскаяние властей, скорее уж решили затаиться и месть получше подготовить.

– Не все, конечно, – хмыкнул Березин, отловив, видимо, скептицизм на моей физиономии. – Но главное, стало ясно, что воевать с принцем накладно, и мы к этому не готовы. Так что, Регина, действуй.

– Не уверена, что после всех дел он сохранит свою… лояльность, – тщательно подбирая слова, высказалась я. – И ждать от меня чудес не стоит.

– Сделай все, что сможешь, – решительно тряхнул головой полковник. – И даже больше. Я со всей ответственностью сказал: останови его как угодно. Положение таково, что многое зависит от тебя. Ты теперь очень важна, понимаешь?

Поскольку на моем лице, судя по тяжелому вздоху Березина, понимания не отразилось, он едва слышно продолжил, словно подсказывая:

– Каковы твои условия?

– Что? Мы торгуемся?! – поразилась я и едва не упала со стула. Образно выражаясь, конечно.

Шеф поморщился моей несдержанности, и я застыдилась, что, впрочем, не помешало мне одновременно лихорадочно заняться поиском личной выгоды в сложившейся ситуации.

– Хочу выйти из эксперимента, – выдохнула я. – Никаких обследований, никаких объяснений, никакой слежки… Ничего.

– Ты ценный сотрудник, – заметил полковник. – Как показывают события, у тебя действительно есть паранормальные способности, и они полезны. Ведь принц вампиров выбрал именно тебя, а не кого-нибудь еще?

И шеф в свою очередь приподнял брови, не так изящно, как это делала я, но не менее многозначительно. Я досадливо крякнула, но внутренний голос посоветовал мне скосить глаза налево, на экран с задорно подмигивающим именем, напоминая, что я теперь на коне, а значит, и требовать могу, что хочу.

– Почему он меня выбрал, спросите у него. – Надеюсь, в моих словах не прозвучало хамства. – От способностей своих не отказываюсь, нежить чую, даже в плодотворный контакт с ней вступаю, но отчитываться или наблюдаться у Мориц не стану.

– С работы не отпущу, – безапелляционно заявил полковник. – Не верю я нашим «профессионалам» с четвертого этажа, облажались они неоднократно. Мне нужен свой собственный специалист.

– Я и не увольняюсь, – пошла и я на уступки. – И работать готова.

– А раз не увольняешься, значит, определим тебе новую должность, даже денег добавим, – великодушно пообещал шеф. – А то, что лабораторной крысой быть не хочешь – твое право, принимается.

– Мышью, – поправила я. – Альбиноской.

– Что? – нахмурился полковник, и я язычок прикусила, заодно осознав, что раз шеф так легко согласился, значит, был к этому готов, а может, даже на это и рассчитывал. Внутренний голос подумал и вспомнил, что Березин меня с самого начала делить с Мориц не хотел, а тут такой случай удобный подвернулся.

– А еще меня беспокоит Сара, – вспомнила я. – Никак не могу с ней связаться. Что происходит, я не понимаю?

Шеф глаза отвел и подозрительно притих, повертел задумчиво карандаш в пальцах (я тоже на этот карандаш посмотрела: ничего особенного, честное слово, и какого откровения начальник от него ожидает?).

– За Сару не проси, – вздохнул шеф и набычился. – Она у Мориц в программе, и обратно ее уже не вытащить.

– Что? – недоверчиво протянула я, и на этот раз обошлось без кряканья или писка, удивительно даже.

– Могу только свидание устроить, один раз, – нехотя предложил полковник. – Но и то в виде исключения и в порядке строгой секретности.

– Да, – придушенным голосом согласилась я, пока внутренний голос безуспешно пытался переварить полученную информацию. – Пожалуйста.

– Хорошо, – кивнул Березин. – Регина, это все?

– Что? – заторможенно аукнула я.

– Выйти из эксперимента и разговор с Сарой – это все твои условия? – медленно и терпеливо, как ребенку, повторил шеф.

Я была в таком ступоре, что уже собиралась вяло кивнуть, как внутренний голос встрепенулся и возмущенно призвал меня к порядку: стрессы стрессами (да у меня вся неделя сплошной стресс, пора бы и привыкнуть), а о себе родимой забывать негоже.

– Да, еще повышение зарплаты, – покорно повторила я вслед за ним. – Ко мне кузены приехали из провинции, надо им помочь обустроиться.

– Родственники – это хорошо, – одобрительно прогудел полковник. – А о прибавке к жалованью я уже похлопотал, уладь вопрос с принцем – и, считай, твое повышение дело решенное.

Внутренний голос выразительно закашлялся, и я ему кисло улыбнулась, вернее, им: и полковнику, и внутреннему голосу. Уладь, Регина, вопрос с истинным вампиром после того, как власти сделали все возможное, чтобы его разозлить, восстанови ключевые информационные сети, спаси сотрудников спецгруппы по зачистке… да фигня вопрос!

– Я постараюсь. – Мой голос прозвучал не слишком уверенно, но все же бодрее, чем я ожидала.

Полковник посмотрел на меня внимательно, прищурил глаза, подумал и… придираться не стал. Кивнул понятливо и сказал негромко:

– Подожди пять минут в коридоре, я договорюсь по Саре. Сегодня воскресенье, Мориц в здании нет, так что…

Я с готовностью поднялась и механически промаршировала из кабинета. Внутренний голос тихо удивился моей походке: все-таки стресс, что ли? В коридоре я обессиленно привалилась к стене и пару минут провела бездумно, но потом все-таки собралась и, выудив из сумки мобильник, отстучала сообщение: «Прекрати», отправив его на номер, с которого приходило приглашение на первое свидание. Потом спохватилась и послала вторую эсэмэску: «Пожалуйста». И третью: «Надо переговорить». Я едва успела закончить со своими лихорадочными посланиями, как в коридоре появился Березин и заблокировал дверь ключ-картой.

– Пойдем, – приказал он. – Есть допуск к Саре.

Я поспешила за ним, заскочила в кабину лифта, с некоторой дрожью отметив, что полковник послал ее в самый низ, на минус второй этаж. Ну вот и узнаю, есть у нас пыточные или нет. Судя по всему – есть, и моя подруга в одной из них. Полная недобрых мыслей, я хранила мрачное молчание, да и Березин не изъявлял желания поболтать. Наконец дверцы лифта распахнулись, и мне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы выйти в узкий коридор-тоннель с экономичным освещением.