Голос вампира играл такими проникновенными, откровенно просящими, даже жалобно-умоляющими нотами, каких я бы никогда у него не заподозрила, но отчего-то искренне страдать после его любезного поощрения более не получалось. Я собралась, сделала несчастное лицо и… рассмеялась.

– Я так и знал! – делано расстроился принц вампиров, вызвав у меня новый приступ хохота. – Трудно было постараться для доброго друга?

– Это кто тут добрый друг? – давясь смехом, поразилась я.

– Я, – совершенно искренне ответил истинный вампир и, подумав, удивился: – У тебя еще друзья есть, что ли?

– Ну ты наглец! – покачала я головой. – Хорошо, предположим, ты – друг, но вот добрый ли?

– Но ведь и не злой, – отпарировал Элан. – По крайней мере, ты вон жива-здорова, несмотря на все свое зубоскальство, а ведь это прямой урон моему вампирскому авторитету! – Тут он нахмурился (вероятно, проводя приблизительную оценку понесенного от меня ущерба) и добавил с печальной досадой: – А я две тысячи лет на репутацию работал!

Я сделала сокрушенное лицо и потупилась с подобающим случаю смирением и чувством вины.

– Ты напрасно себе не доверяешь, – сказал Элан совсем другим тоном: спокойным, даже серьезным и к тому же без всякого перехода, отчего мое сокрушенное лицо приобрело оттенок недоумения, если не сказать скудоумия.

– Я о твоих талантах, – великодушно пояснил принц вампиров, понаблюдав за моей поплывшей физиономией.

– Я опасна, – пробормотала я сквозь зубы, и выражение лица поменялось на угрюмое.

– Как оказалось, нет, – усмехнулся вампир и в ответ на мое ироничное фырканье добавил: – Не настолько, как могло показаться.

Он помолчал, я тоже. Лунный свет застенчиво проникал в незашторенное окно и податливо ложился на паркетный пол и частично – на мою постель, таинственно и интригующе подсвечивая жемчужно-серую рубашку Элана, его белозубую улыбку и серебряные глаза. Все звуки активного дня растворились в наступившей безмятежности ночи, и в обволакивающей тишине было отчетливо слышно лишь тиканье фарфоровых часов на прикроватной тумбочке. На какое-то мгновение мне показалось, что и они затихли, погрузившись в атмосферу сумеречного покоя, и я подумала, что это прекрасное время для неспешной задушевной беседы.

– У тебя встроенный ограничитель, – заговорил принц вампиров. – За все время ты никого не убила.

Я расфыркалась:

– Ну вообще-то речь идет всего об одной неделе, а кроме того, я была близка к этому.

– Близка – и только, – качнул головой Элан.

– Но я еще взорвала вазу, кружку и садовый домик, – пожаловалась я. – Сплошные убытки!

– Сочувствую, – серьезно сказал он. – Достаточно было отправлять энергию в резерв или, на худой конец, уводить в землю.

– Что? – сдвинула я брови.

– Пойдем к тебе во двор, или лучше ко мне, и потренируемся, – предложил принц чудовищ и даже с готовностью поднялся со слегка помятых простыней.

– Ничего не получится, – проворчала я.

– Регина! – В его голосе зазвучала сталь (или лучше – зазвенело серебро?), и я поторопилась объясниться:

– Это не депрессняк, это реалии моего магического дара. Я стреляю, только когда злюсь… ну, или опасность серьезная.

Лицо Элана озарилось такой радостью предвкушения, что я содрогнулась.

– Так я тебя разозлю! – уверенно пообещал он.

– Не получится! – упрямо повторила я.

– У меня-то?! – изумился принц вампиров. Его удивление было настолько искренним, а самодовольство таким безудержным и чистым, что я залюбовалась.

– И все же не получится, – не без удовольствия пресекла я его мечты. – У меня.

Я запнулась. Внутренний голос был решительно против того, чтобы раскрывать наши маленькие секреты, но, как я уже говорила, обстановка настолько располагала к разговору по душам и откровенным признаниям, что я сообщила:

– Я не могу на тебя разозлиться.

– Что, вообще?! – опешил принц, и мне было приятно, что удалось шокировать мужчину с трехтысячным жизненным опытом.

– Не вообще, – честно ответила я. – Ты меня подчас жутко раздражаешь, но… – Я хихикнула, подобрав, на мой взгляд, очень точное выражение: – У меня на тебя рука не поднимается. Никогда.

Я помолчала и добавила:

– Знаешь, это не потому, что ты не стараешься. Но я… я не могу.

Я задумалась, доходчиво ли объяснила особенности своего дара и не нужно ли чего добавить, а также – отчего вообще у меня все так устроено, как мои измышления были нагло прерваны.

– Это самое оригинальное признание в любви, которое я слышал, – глубокомысленно молвил принц вампиров с торжественно-важным видом.

И вот тут мне реально захотелось его пристрелить.

– Я тебя недооценила, – хрипло выдохнула я.

– Я о том же постоянно толкую, – ввернул Истинный.

– Ты можешь меня взбесить. Очень даже!

Элан споро перехватил устремившиеся к нему (уже в который раз!) кулаки и радостно расхохотался.

– Ты необыкновенная! – произнес он, стараясь игриво дотянуться губами до моего лица (я отчаянно уклонялась).

– Да, я помню, – мрачно подтвердила я. – Мышь-альбиноска. Редчайший вид.

Элан снова рассмеялся.

– Пойдем во двор, моя царица, – неожиданно сказал он, поменяв тон на задушевный и доверительный, – и я научу тебя управлять твоей силой.

Я задумалась. Вообще-то предложение прозвучало весьма соблазнительно и даже многообещающе, и только привычка ко всему относиться с подозрением и всегда все уточнять помешала мне сразу же согласиться с радостью и благодарностью. «В самом деле, – встрял тут внутренний голос, – ну почему, например, надо выйти во двор? Да и вообще…» Что там вообще, я не дослушала, так как заглянула в лучистые глаза Элана и завороженно кивнула:

– Пойдем.

У порога спальни я споткнулась, живо представив себе реакцию кузенов на мое ночное появление в компании истинного вампира (а в том, что хоть один из них обретается в гостиной, я была уверена). Мое замешательство древний монстр истолковал верно, поскольку с самым серьезным видом наклонился к моему уху и заговорщически прошептал:

– Вылезем в окно?

– Тьфу на тебя! – хихикнула я и толкнула дверь. В конце концов, я уже давно совершеннолетняя! «Вот именно», – поддержал меня верный внутренний голос, и, вдохновленная им и даже раззадоренная, я вплыла в гостиную.

– Чего не спится? – хмуро поинтересовался Ронн, торопливо приподнимаясь с дивана.

– На улицу мы идем, подышать свежим воздухом, – ответила я и тут же воинственно задрала подбородок. – И давай без вопросов!

Но Дарт-средний без вопросов все-таки не обошелся: он потоптался, заглянул мне за плечо, тяжело и протяжно вздохнул и недоуменно поинтересовался: