Дарт-младший потянул время, поморщился, сказал неохотно:

– У меня сжалось сердце. Навалилась тяжесть, даже тоска.

Было видно, что признание ему неприятно: то ли стеснялся подобной слабости, то ли еще не привык к нашей связи, то ли его бесило и то и другое.

– Никогда не думал, что когда-нибудь вообще слово такое вспомню – «тоска», не говоря уж о том, чтобы чувствовать, – словно в ответ на мои мысли фыркнул Дилан. – А тут тоска, хоть волком вой. Даже хуже – предчувствие вселенской катастрофы.

Я не выдержала его прямого взгляда и виновато уставилась в бокал с шампанским. Вселенская катастрофа, фу-ты ну-ты! И от кого это слышишь? От вчерашнего киллера?! Внутренний голос пребывал в полном обалдении, да и я тоже.

– Вот фигня, – пробормотала я с намеком на сочувствие.

– И не говори, – усмехнулся Дилан. – Так зачем звонил Сташек?

Теперь этот вопрос светлоглазый кузен задал совсем другим тоном, чем раньше, дружелюбно и спокойно.

– Да откуда я знаю? – отмахнулась я. – Меня больше волнует, что понадобилось Березину, – и вздохнула: – Надо бы ему перезвонить.

– А Сташек бы пригодился, – неожиданно вынырнул из-за барной стойки Брэд.

– Зачем это?! – Смешно, но мы произнесли это втроем: я, Ронн и Дилан, и одинаково неприязненно.

– Отдадим ему духи на анализ, – сказал Брэд, дивясь нашей тупости.

– Ой, нет! – Я даже подпрыгнула. – Еще неизвестно, будет ли от этого польза, а вопросов не оберешься. А мне как-то… – Я смущенно помялась, пожалась, оглядела братцев-вампиров в душевном смятении и, наконец, произнесла: – Хотелось бы все сохранить в тайне.

– Разумно, – поддержал меня Дилан. – Это наше внутреннее дело.

Ронн безмолвно кивнул, задумчиво вертя в сильных пальцах хрупкую тоненькую ножку бокала (я начала посматривать на него с нарастающим беспокойством: не переломил бы случайно, ведь только-только набор купила!). Внутренний голос отметил ехидно, что я уже в норме, раз волнуюсь из-за таких вещей, и я искренне с ним согласилась. Ну их, этих недругов корявых, и застрелить не смогли, и наколдовать больше чем на пятнадцать минут не сумели! Я развеселилась.

– Как хотите, – обиделся Брэд. – Враги устраивают одну ловушку за другой, а вам все хиханьки да хаханьки.

К слову сказать, хихикала я одна, да и то резко перестала после такой-то отповеди, но повинно опустили головы отчего-то все трое. Вот ведь Брэд, вот ведь менталист, умеет же!

– Ты лучше ужин готовь, – ворчливо посоветовала я, чтобы последнее слово осталось все-таки за Мастером, и тут же смягчила реплику, заметив с уважением: – Столько всего вкусного принес!

Дарт-старший бросил на меня взгляд через плечо и с достоинством выпрямился.

– А я на работу позвоню, – спохватился Дилан, – если она у меня еще есть. Я ж все бросил, когда… Ну, вы понимаете.

И мой младшенький исчез в коридоре.

– Хорошо, что Брэд такой холодный, – заговорщически склонилась я к Ронну. – Представляешь, если б он все продукты побросал, когда домой помчался? Вот это была бы…

Я не удержалась от ехидства и, подзадориваемая принятым шампанским и внутренним голосом, едва слышно закончила:

– Вселенская катастрофа!

Ронн сдавленно фыркнул, а Брэд отозвался от плиты:

– Я все слышу! Сами готовить будете!

– Что ты, что ты! – испугалась я и пообещала: – Молчу!

Но сдержать обещание не получилось. Игривое искристое вино приятно бурлило в крови, и душе (ну, и телу, само собой) хотелось праздника, хотя бы гастрономического.

– Брэд, – мечтательно молвила я, покачивая свисающей с ноги изящной домашней туфелькой в такт ярким образам, – а сделай-ка фаршированные перепелиные яйца, крабовый салат-коктейль с авокадо и запеченную свинину с белыми грибами, брусникой и соусом бешамель!

– Чем? – невозмутимо поинтересовался Дарт-старший.

– Что? – удивилась я. Нога ритм не удержала, судорожно дернулась, и туфелька со стуком упала на пол.

– Яйца, фаршированные чем? – уточнил Брэд, уставив на меня угольно-черные мерцающие глазищи.

– Тебя только это смутило?! – восхитилась я, взмахнув руками, и едва не последовала за туфелькой, спасибо Ронну, крепко ухватившему меня за талию и этим нехитрым, но своевременным действием удержавшему на барном табурете.

– Вы теперь все время жаться друг к другу будете? – невинно поинтересовался Дилан, внезапно появляясь за нашими спинами, и я все-таки сползла с табурета, но проделала это уже по собственной инициативе. Поджав губы, я пересела за стол, решительно настроившись дождаться от Брэда изысканных яств.

– Региночка, – Дарт-младший был вновь ласков и почтителен, но это меня не убедило, – я вернусь на работу, там меня пока подменяют, но еще вся ночь впереди. Вы как, справитесь?

– С ужином? – осведомилась я, решив слегка ему отомстить за ревнивое поведение. – Вполне.

Дилан сузил серо-голубые глаза, сверкнувшие льдом, но промолчал. Я молчала тоже, прикидывая в уме, открывать ли вторую бутылку шампанского или оставить ее на праздник делегализации Элана? Что-то мне подсказывало, что принц вампиров как зарегистрировался, так и разрегистрироваться может.

– Региночка, – Дилан вздохнул, присел рядом, посмотрел проникновенно и осторожно взял меня за руку, – прости, я перепсиховал.

О, какое искушение! Какой необыкновенный соблазн отыграться: поскандалить, понадувать губы, отчитать, поставить на место! Я аж задохнулась от сладости самых разных вариантов!

– Бывает, – пожала я плечами, и внутренний голос разочарованно охнул. – И ты прости.

Дилан кивнул и спросил робко:

– Так я пойду?

И эта его неуверенность и явная от меня зависимость растопили мое оскорбленное сердце, и я, потянувшись, чмокнула его в щеку:

– Иди, конечно!

Тут внутренний голос решил взять реванш за невысказанные обиды и подал мне на язык реплику, которую я не успела удержать:

– И заработай побольше!

Дилан улыбнулся, задержав на мне взгляд, а в руках – мои пальцы, и легким гибким движением поднялся.

– Поставь защиту вокруг дома и никуда не выходите, – распорядился он и здесь обратил внимание на мое лицо, враз принявшее независимый и даже отчужденный вид, и торопливо добавил просительно: – Пожалуйста, Региночка!

Я милостиво улыбнулась, демонстрируя согласие (мной нельзя командовать, только просить), и Дарт-младший повернулся к среднему брату.

– Ронн! – повысил он голос, теперь уже нимало не смущаясь, и в нем зазвенели предупреждение и даже скрытая угроза. – Я могу уйти?

– С каких пор ты это у меня спрашиваешь? – фыркнул великан.