– Спасибо, Анджей, – негромко сказала я.

Целитель попытался было сделать непонимающий вид, но под нашими прямыми взглядами стушевался и просто кивнул.

– Спасибо. – Дилан протянул Сташеку руку, и тот ее пожал.

– Спасибо, что сообщил, – присоединился и Брэд, правда, все так же недовольно хмурясь.

– Э-э… может, ты перекусить хочешь? – предложил Ронн, роняя обратно в тарелку последний бутерброд, и я поразилась силе его самопожертвования.

Сташека, надо сказать, это тоже впечатлило, как и все прочее выражение солидарной благодарности. Он удивленно рассматривал всех нас по очереди и выглядел при этом почти растроганным.

– Мне пора, – наконец произнес визитер, прокашлялся и поднялся.

Ронн воспринял это как благоприятный знак, и бутерброд вернулся в его цепкие руки.

Я тоже поднялась, чтобы проводить гостя до двери. Кузены ситуацию оценили верно и под ногами мешаться не стали. Это я про Брэда с Диланом, разумеется: Ронн был всецело поглощен остатками завтрака, ревниво и заботливо следя, чтобы ни крошки не упало мимо его рта.

Мы со Сташеком вышли в прихожую: я пропустила его вперед, а сама задумчивым взглядом сверлила его спину. Но, как я поняла еще во время нашей первой встречи, тыльная его часть не обладала достаточной выразительностью, оттого мне пришлось поднапрячься и задать мучивший меня вопрос вслух:

– Ты сказал, мужчина совсем не пострадал. Это точно?

Сташек оглянулся, и я успела разглядеть легкую тень, скользнувшую по его лицу, перед тем как он беспечно ответил:

– Ну конечно!

– Сташек, не ври мне! – нахмурилась я, а внутренний голос посоветовал для острастки пригрозить ему чем-нибудь. Но поскольку пригрозить целителю чем-нибудь существенным я не могла (а вот он мне как раз мог!), то пришлось скромно промолчать и ограничиться только злым и сокрушенным видом.

Коллега отвел глаза.

– У него ожог на подбородке, – нехотя признался он, и не успело у меня екнуть сердце, как торопливо добавил: – Но это он сам прижег, когда пытался сорвать шлем.

– И… – Я нервно сглотнула. – След останется на всю жизнь?

– Нет, конечно! – уверил меня коллега. – Никакого следа, парень стал краше, чем был!

Он проговорил все это быстро, стремясь меня успокоить, и тут же прикусил язык, сказав больше, чем собирался. «Ага, – пробормотал внутренний голос, и еще раз так протяжно и глубокомысленно: – Ага. Значит, стал лучше, чем был… Да и потеря памяти, значит… Поработал, коллега. Как сильно? Действительно ли ущерб настолько мал, как он уверяет?»

– Ты больше ничего не скрываешь? – спросила я. Планировала сказать грозно, но по факту получилось жалобно как-то, даже плаксиво.

– Нет, – очень четко ответил Сташек, и я выдохнула, а он неожиданно шагнул вперед и порывисто меня обнял. Внутренний голос громко и оживленно убеждал меня, что я не оттолкнула коллегу исключительно из вежливости и благодарности, но мое лицо, охотно уткнувшееся Сташеку в плечо, судорожно обвившие его руки и подозрительно шмыгающий нос с этой лестной для меня версией входили в диссонанс. От парня пошла волна энергии: мощной, звенящей, выравнивающей, успокаивающей, и я не стала ей противиться. Тогда внутренний голос попытался меня пристыдить, и я, выждав минутку, сообщила:

– Я в порядке.

– Теперь – да, – легко согласился Сташек и объятия тут же разомкнул, отступил даже, словно боялся, что я… Что, интересно? Отшатнусь брезгливо?

Быстро подходящего ответа я отыскать не смогла, тем более что без кольца его рук мне вдруг стало… сиротливо. Хотелось еще этого тепла, уверенности и чувства полной безопасности, если не сказать безмятежности. Ощущения настолько неожиданные, да еще по отношению к коллеге, что внутренний голос озадаченно крякнул и настоятельно советовал более со Сташеком не обниматься, дабы дурную привычку не приобрести.

Целитель взялся за ручку двери, а я, известная своей дотошностью, не удержалась от последнего вопроса:

– Ты ведь все понял, да?

Это прозвучало скорее даже как утверждение, но я все-таки пораженно вздрогнула, когда Сташек негромко ответил:

– Давно.

– Давно? – недоуменно вскинула я брови.

– Да, я давно понял. – Сташек задержал на мне внимательный взгляд. – Ты очень добрая.

Тут он улыбнулся: озорно, лучисто, проникновенно и как-то… слишком – и поспешно вышел.

* * *

Около девяти утра позвонил Березин, задал какие-то общие вопросы – скорее для проформы. Я, следуя советам Сташека, отвечала, что рассталась с истинным вампиром в районе Делегатской улицы и с тех пор ничего о нем не знаю. Шеф никакой информации мне давать не стал, порадовался, что я в порядке, многозначительно пообещал трудный и насыщенный понедельник и отключился. Я была настолько счастлива, что ночью никого не прикончила и вдобавок сумела остаться на свободе, что на его мрачные предсказания внимания не обратила и, полностью успокоенная, тотчас же бухнулась спать. Вернулась в текущую реальность только ближе к обеду, приняла душ и отправилась на поиски живых людей. Они (вернее, он) обнаружились на кухне, слившись в сладострастных объятиях с холодильником. Исходя из этого факта, уточнение, кто именно из братьев был мною отловлен, представляется излишним.

– А где все? – спросила я, ненавязчиво оттесняя Ронна от дверцы и самолично заглядывая в недра хранилища припасов.

– У Дилана дневная смена, а Брэд отправился за покупками, – отрапортовал Дарт-средний, уступая мне место с некоторой обидой.

Я вопросительно приподняла брови, совершенно позабыв, что у нас связь с Ронном не по мозгам, а по телу. Итак, мой телепатический посыл пропал втуне, и пришлось напрячь голосовые связки:

– За какими покупками? Откуда деньги?

Я достала из холодильника бутылку минералки (вздохнула с явным облегчением, поскольку не очень-то и рассчитывала на такую удачу), плюхнулась на стул и налила себе живительной влаги в стакан.

– Так, немного продуктов подкупить. – Тут Ронн сменил интонацию на укоризненную и устремил на меня уничижительный взгляд. – Позаканчивалось все! Есть совершенно нечего!

Я и от реплики, и от взгляда отмахнулась, как от надоедливых мух, и кузен продолжил:

– Твоих денег немного осталось от прошлых покупок, и еще Дилан дал. В общем, на полноценный ужин должно хватить.

Тут Ронн прервался, покряхтел и снова посмотрел на меня выразительно:

– А вот что завтра будет – неизвестно.

Я опять помахала рукой, наслаждаясь минералкой. Настроение было самым лучезарным (это по контрасту-то с утренним, когда я со всем миром прощалась), оттого мне подумалось, что суббота – это классический день для шопинга. Заниматься продуктами не хотелось (к тому же я заметила, что у нас осталась огромная пачка спагетти, литр оливкового масла, связка чеснока и несколько помидоров, так что не все так печально, как вещал Ронн), но вот прикупить что-нибудь по хозяйству – пару банных полотенец, например, или набор расчесок, или новый шампунь, или упаковку мыла для кузенов – не мешало. Ну и, может, новый атласный или шелковый халатик и бутылку хорошего шампанского для меня. Я сегодня, можно сказать, родилась заново, а это следует отпраздновать. Да и легализацию Элана мы так и не отметили, а ведь это историческое событие. Да и вообще выходной день…