– Не вижу никакого сходства. Вы ведете себя просто дерзко.

– Простите, миледи, сейчас я тороплюсь, так что позвольте мне пройти. Я нужна королю. – В отличие от вас. Намек ее был ясен, как белый день. Она обошла меня, и я подумала, что она добавит что-то еще. Но она промолчала, продолжая идти в сторону покоев короля. У двери женщина остановилась и оглянулась на меня через плечо.

– Я понимаю, что вы используете все средства, чтобы добиться моего увольнения, миледи. Сейчас из этого ничего не выйдет, но однажды у вас все получится, потому что любая власть имеет свой конец, не правда ли? В один прекрасный день я потеряю защиту, которую дает мне вожделение Эдуарда, или же в дело вмешается смерть, обрывающая последнюю нить. Но до тех пор положение мое неприкосновенно. – Она снова улыбнулась. – И даже, может быть, вы найдете в этом какую-то выгоду для себя, если готовы переступить через свои предубеждения относительно женщин низкого происхождения.

Дверь мягко закрылась у нее за спиной. Линия фронта была прочерчена.

Что она, собственно, имела в виду? Я подумала, что она могла бы иметь неосторожность предложить мне замолвить за меня слово перед Эдуардом после любовных утех в его постели и таким образом добиться для меня его поддержки. Она этого не сделала, и это было мудро. Каким бы достойным противником она ни оказалась, я все равно выиграю эту нашу баталию. Однажды мадам Алису Перрерс выгонят отсюда. Я не хотела признавать сходства между нами, но тем не менее, как бы меня это ни раздражало, должна была согласиться, что, по правде говоря, мне даже понравилась яростная пикировка с этой, безусловно, умной женщиной.

Утро мы провели, осматривая место для нового сооружения, замка в Куинсборо на острове Шеппи; по приглашению Эдуарда я сопровождала его среди прочих зрителей, с одобрением относящихся к его новому начинанию – продукту моей подсказки. Стоял ясный день, а свежий ветер с запада был достаточно прохладным, чтобы взбодрить и поднять настроение тому, кто в этом нуждался. Филиппа казалась более довольной, чем в последнее время, несмотря на присутствие здесь Алисы. Изабелла и де Куси были одеты легко и нарядно, тогда как мне было жарко в моих полностью закрытых одеждах, которые могли намекать на скрываемый под ними живот. Нед держал меня под руку, как я и проинструктировала его.

– Зачем? – Он перестал разглядывать каменную кладку, которая вскоре должна была превратиться в две огромные башни по бокам ворот, ведущих к переходу, который должен был действовать, как барбакан[27] – ловушка для тех, кто будет атаковать стены крепости. Когда Нед перевел взгляд на меня, я поняла, куда он смотрит: оценив роскошь тяжелого бархата, мой принц остановил свое внимание на объемном котарди и плаще, которые я решила надеть. – Может быть, ты уже носишь моего наследника?

Я тепло улыбнулась его сообразительности.

– Нет. Но об этом никто не догадается, если ты будешь подчеркнуто заботиться о моем здоровье.

Брови его слегка приподнялись, но затем глаза согрела застенчивая улыбка, которая никак не подходила будущему королю Англии, зато идеально подходила для меня.

– Какая же ты все-таки двуличная натура, Джанет.

– Для дела будет лучше, если все подумают, что ты в восторге от меня.

– Я всегда от тебя в восторге.

Он ласково похлопал меня по руке, спросил, не желаю ли я присесть, а затем ушел, чтобы принести мне чашу эля. Стоявшая неподалеку королева внимательно смотрела на строительную площадку перед нами, где Эдуард был занят чертежами и строителями.

– Ты никогда не прекращаешь удивлять меня, Джоанна. Будь я женщиной подозрительной, я бы решила, что ты задумала какую-то уловку. Но если это на самом деле беременность, то она будет самой затяжной в мире, готова поспорить.

Филиппа наблюдала за сценой перед ней, но голова ее была занята нездоровыми мыслями о рельефном изображении, которое украсит ее могилу. Я просто улыбнулась, как будто хранила этот секрет глубоко в сердце, а сама настроилась расслабиться, время от времени прихлебывая эль. Филиппа могла сомневаться в моей беременности, но я знала, что из благородства она никогда не предаст меня.

По залам и коридорам королевского дворца гулял ветер перемен, настоящая буря, пролетающая и возвращающаяся снова. Послушался ли король моего совета? Теперь уже можно было с уверенностью сказать, что да. Места, оказавшиеся свободными во время собрания рыцарей ордена Подвязки, были заполнены теми, в чьих жилах текла самая чистая королевская кровь. Их заняли сыновья короля Лайонел, Джон и Эдмунд, облаченные в голубые одежды. Но король хотел обставить это событие как дань памяти ушедшим. Для оформления не жалели алой и черной ткани, так что схватки турнира, сами по себе праздничные, выглядели еще и очень уважительно: оставшиеся в живых рыцари в красном соревновались в мастерстве с теми, кто скорбел об умерших и поэтому был одет в черное. Им были вручены эмблемы и броши ордена Подвязки, щедро раздавались меха. Эдуард не вздыхал и не оплакивал погибших, а, наоборот, говорил о них с большим воодушевлением. Толпы народа, собравшиеся поглазеть на это представление, были рады видеть короля, а когда щедрой рукой монарха стали раздавать бесплатный эль и еду, началось всеобщее веселье под громкие одобрительные крики.

Да, он послушался моего совета. В последующие дни Эдуард появлялся где только мог, проводя много времени в этом новом городе и замке на острове Шеппи, который он назвал в честь королевы. Он встретился со своим парламентом, члены которого были довольны этим. Он много разъезжал, используя придворные мероприятия, чтобы напомнить Англии, кто их король. Свадьба дочери короля Марии с Жаном де Монфором, претендовавшим на трон герцога Бретани, которого мы с Томасом рассматривали как возможную пару для нашей собственной дочери Джоанны, должна была поднять дух в народе, находившийся в упадке после стольких смертей. Эдуард уже почти с улыбкой встречал Изабеллу и ее французского возлюбленного.

Он улыбался даже мне.

Король ничего не мог поделать с продолжавшей свирепствовать чумой, но я уже сделала все, что могла. Эдуард пока не возвращался к вопросу о моем затруднительном положении, и я проявляла в связи с этим просто чудеса терпения. Теперь же король, отослав жестом строителей, присоединился к нам и решительно встал прямо напротив Неда, который как раз разворачивал один из чертежей с подробным планом нового строения Эдуарда.

– Ты просто не оставил мне выбора.

– Я не высказывал своего мнения относительно этого строительства. Но могу, если пожелаете, – ответил немного сбитый с толку Нед чуть более прохладным и чуть более официальным тоном, чем обычно. – Но решение, конечно, принимать вам, сир. Похоже, это прекрасное место для замка, который будет защищать наши берега, и я просто восхищен этим проектом с закругленными крепостными стенами без башен…

– Я сейчас не о замке, – перебил его Эдуард. – А про эту… эту ситуацию между вами двоими. Я проконсультировался со своими юристами и архиепископом. – Лицо его было хмурым и суровым, без какого-то намека на отцовскую мягкость. – Мне сказали, что есть способ распутать этот сложный матримониальный узел, не поднимая много шума и не привлекая к этому лишнего внимания. Мы подадим петицию Иннокентию VI с просьбой выдать вам разрешение на брак.