– И где же мне взять средства на такой проект, мадам Джоанна?

– То, что вы не тратили на войну, вы потратите на мир. Разве вы не получили деньги в качестве выкупа за короля Франции? Насколько я понимаю, полная сумма была уже полностью согласована и вряд ли вы уже потратили все это на перья и маски.

Я следила за эмоциями короля по его лицу. Кажется, мои слова зажгли его. Я видела, что он встрепенулся; его ожившее сознание уже заглядывало в будущее, а не продолжало тонуть в трясине убожества.

– А если в мирное время налоги станут ниже, – согласился он, – то мой парламент будет приветствовать меня уважительными возгласами, пусть и с кислыми физиономиями.

– Прекрасный проект для мирного времени, Эдуард. – Я как бы ненароком коснулась его руки, как могло бы случиться в старые добрые времена, и он при этом не дернулся. Я слегка перевела дыхание, надеясь, что зашла не слишком далеко и не переборщила с расхваливанием этой конкретной идеи. Тут не помешало бы небольшое отступление с толкованием примет и знаков от умной женщины. – Есть очень много такого, что вы могли бы сделать, Эдуард. А небесные знамения вовсе не обязательно должны быть признаком наказания Англии; наоборот, они могут указывать на поддержку Всевышнего в тяжкие времена испытаний. Кто еще мог послать горящую звезду через все небеса, как не Господь, подающий нам знак, что благословляет эту страну? Одна из армий в видениях прорицателей вся одета в белое. Вы припоминаете? Это, конечно, ваша собственная армия. И вы покорите противника в его черных одеждах. Вероятно, это означает, что мы победим темные силы, воплощением которых есть чума.

Эдуард встал и, протянув руку, поднял на ноги и меня.

– Вы проницательная женщина, Джоанна.

Я думала, что он скажет «хитрая». Не хотелось бы, чтобы меня считали коварной, хотя многие видели меня именно такой. Моя улыбка и мягкий ненавязчивый совет доказали, насколько полезной я могу быть, направив мысли короля в другое русло, пробудив в нем желание смотреть в будущее и использовать власть, которой его благословил Господь. Он как будто возродился, и мне приятно было видеть это.

– Будь вы мужчиной, я хотел бы иметь вас рядом в качестве моего советника.

– Будь я мужчиной, мы не попали бы в столь затруднительное положение с этим браком, милорд.

Но за комплимент я отблагодарила его реверансом.

Уже в дверях я решилась еще на один прощальный жест, который показался мне уместным.

– Эдуард, народ Англии хотел бы видеть вас. Вы его герой. Не запирайтесь в заточении, когда вы можете вселить в ваших подданных новые силы и надежду. Разве не вы покорили Францию? Не вы дали им восхитительного наследника? Ваш народ любит вас, но он любит и принца Уэльского. Не позволяйте вашим подданным чувствовать себя покинутыми из-за вашего отсутствия.

Он как будто стал выше ростом; былое великолепие и величие возвращались к нему буквально на глазах.

– Я последую вашему совету, мадам Джоанна. – Эдуард вдруг нахмурился. – Почему же никто не догадался посоветовать мне это раньше?

– Наверное, потому, что не посмели, потому что боялись попасть к вам в немилость в случае, если вам это не понравится. Обо мне же вы, Эдуард, и так невысокого мнения. И из-за моего совета хуже мне уже все равно не будет.

Эдуард наконец-то рассмеялся; смех этот получился хрипловатым, как будто застоялся из-за того, что в последнее время им редко пользовались.

Открыв дверь, я задержалась на пороге и оглянулась на короля, который стоял среди разбросанных петушиных перьев.

– Королеве сегодня нездоровится. Она хотела бы видеть вас, – сказала я, а потом добавила, потому что не могла сдержаться и не испытывала к нему жалости: – Но еще больше вы, Эдуард, подняли бы ей настроение, если бы отослали Алису Перрерс в самый дальний из всех своих замков.

Лицо его вытянулось от изумления, и я резко захлопнула дверь. Что на меня нашло, чтобы говорить ему такие вещи? И все же я не сожалела об этом. Сказать это все равно нужно было, и я была готова рискнуть, несмотря на возможные последствия.

Таким образом, я не сдержала слова, данного Филиппе. Просто не смогла. У меня не было ни сил, ни желания пройти мимо этой мучительной ситуации, которая доставляла ей столько страданий и боли; в особенности после того, как увидела королевскую любовницу, которая шла мне навстречу по верхней галерее и явно направлялась в покои короля по своим распутным делам. После своей недавней гнетущей беседы с Эдуардом я была настроена скорее воинственно, чем снисходительно.

* * *

– Мадам Перрерс.

Я вполне преднамеренно шагнула к ней, перекрыв дорогу и заставив ее остановиться.

– Миледи, – отозвалась она.

Учтивый реверанс, смиренно потупленный взгляд – просто образец женской скромности. Однако теперь, когда я знала всю правду, мне было очевидно, что все это очень поверхностно. Поэтому я не стала подбирать для нее мягких выражений.

– Ваше положение здесь доставляет страдания королеве.

– Зато приносит утешение королю. Мы с королевой прекрасно понимаем друг друга, миледи.

– Вы ставите себя на один уровень с королевой Англии?

– Нет, это не так. Но лучше быть любовницей короля, которая служит королеве со всем смирением и покорностью, а не той, которая станет болтать языком о победе над ее мужем. Я знаю свое место. Мое благоразумие общеизвестно, миледи. – Она медленно подняла на меня глаза. – В отличие от вашего, если позволите заметить.

Ответила она не хуже, чем я сама, будь я на ее месте. В темных глазах этой молодой женщины горел открытый вызов. Может быть, именно это тревожило меня в ней? То, что у Алисы Перрерс хватило смелости выбрать свой путь в жизни, хотя она и осознавала, что ее неминуемо будут осуждать и поносить за это? Сердце мое учащенно забилось от мысли, что мы в своих действиях не так уж отличаемся друг от друга, попирая условности и выходя за рамки куртуазного поведения.

Мой ответ в такой ситуации мог быть только один.

– Один шаг, мадам Перрерс, всего один неверный шаг вашей прелестной, но амбициозной ножки, который вызовет слезы королевы, – и вы немедленно вылетите отсюда.

На лице мадам Перрерс расцвела улыбка, отчего весьма заурядные ее черты вдруг стали вполне милыми и очаровательными.

– Несмотря на то что король прислушивается к вашим словам, миледи, я сомневаюсь, что у вас получится достичь этого. Эдуард слушает меня, и только меня. Насколько я понимаю, вам не удалось добиться, чтобы он изменил свое отношение к вашему несчастливому браку с принцем.

Ее безошибочность действовала мне на нервы.

– Вы нарушаете всякие приличия.

– Я вынуждена это делать. Как и вы, миледи. Ведь нас обеих власть радует ради самой власти, разве не так? – Должно быть, она прочла на моем лице реакцию на такой ответ простой прислужницы. И слова ее были такими же четкими, как и ее выгнутые, прекрасно очерченные брови. – Полагаю, вы станете это отрицать, однако между нами есть много общего. Королевские любовницы не единственные женщины при дворе, кто разжигает пожар сплетен.