– Не думаешь ли ты, – сказала я Неду, – что нам следует обратиться к епископу Лондонскому, если Его Преосвященство архиепископа Кентерберийского так мучают угрызения совести? Не так уж и важно, где именно наследник английского трона свяжет себя узами священного брака, в Кентербери или в Лондоне.

Ни секунды не колеблясь, Нед решительно встал:

– Прекрасно! Тем более что помолвка наша все равно состоится.

Упоминание о Лондоне как о возможности обойти церковный протокол, оказалось более чем убедительным доводом. В тот же вечер, как только осенний день начал погружаться в тени, мы с Недом дали свои супружеские клятвы перед лицом архиепископа, внезапно ставшего очень отзывчивым. Несмотря на предварительный отказ, он дал нам свое благословение с некоей видимостью одобрения на лице.

Нед улыбнулся мне:

– Я должен был надеть тебе на палец кольцо в ознаменование этого события. Но забыл принести его с собой. Поэтому возьми вот это.

Он снял с руки свой перстень и надел мне на палец; перстень был очень большой для меня и болтался на моем пальце свободно, но я зажала его в кулак. Он был украшен одиноким аметистом, игравшим на свету загадочным блеском. Итак, первый шаг к истинной законности был сделан. Теперь нам нужны были официальная церемония, одобрение короля и пышная свадьба в Виндзоре.

– Я хочу, чтобы все это состоялось как можно скорее, – заявил Нед, когда мы уже готовились уходить.

– Но я действительно не могу пока объявить о предстоящем бракосочетании, – занервничал священник. – Это нельзя делать, пока это не огласит Папа. Мне не следовало позволять вам обручаться с такой срочностью. Вам нужно планировать церемонию не раньше чем, наверное, на начало следующего месяца. К этому времени Его Святейшество уже должен принять свое решение…

Нед задумался над его словами и посмотрел на меня – я кивнула. Месяц – это вполне приемлемо. У моих женщин будет достаточно времени, чтобы успеть пошить для меня новое платье, в котором я стану принцессой Уэльской. На прощание последовали еще благословения.

Удовлетворенные и с большими планами, мы вернулись в Кеннингтон, но лишь для того, чтобы уже на следующий день последовать за пажом, облаченным в ливрею Кентерберийского собора. Все наше благостное настроение разом слетело, когда нас провели к архиепископу, которого мы нашли в состоянии большой обеспокоенности; я и сама нервничала, но скрывала это гораздо успешнее, чем он. Неужели нам в конце концов отказали? Неужели все, что мы делали с Недом, рассыпалось в самый последний момент из-за того, что, вопреки моим надеждам, Папа увидел в этой ситуации возможность для себя оказать враждебное политическое давление на короля Англии?

– Так мы получили наше разрешение? – с самого порога требовательным тоном спросил Нед, не дожидаясь формальных приветствий. Сегодня он уже не преклонял колено и не целовал епископский перстень.

– Нет, милорд. Все оказалось не так просто.

Меня охватил страх, до этого только зревший во мне. Все мои тщеславные устремления, все властолюбивые запросы Неда будут растоптаны под каблуком папской туфли.

– Я получил от Папы документ, милорд. – Голос Его Преосвященства был суров, отчего лихорадочная пульсация в моем горле только усилилась. – Необходимо, чтобы вы ознакомились с его содержанием и обдумали это.

– Зачем? Что еще я должен обдумывать? Я знаю, чего хочу.

– Там есть определенные условия, милорд…

Мы еще не успели сесть, а Нед уже нетерпеливо махнул ему рукой, чтобы тот начинал.

– Так растолкуйте нам, любезный, чтобы мы могли уладить это дело.

Архиепископ, подгоняемый принцем и вынужденный торопиться, несмотря на важность этой бумаги и наличие на ней папских печатей, положил руки ладонями вниз по обе стороны от послания.

– Я не считаю, что указанные здесь условия невыполнимы, милорд. Его Святейшество согласен благословить ваш дальнейший совместный жизненный путь. Он обратил свое внимание на вашу предыдущую ситуацию, миледи, которая касалась вас и двух ваших мужей. – Он принялся внимательно читать. – Ваш брак с графом Солсбери объявлен потерявшим законную силу согласно папской булле от 1349 года. Его Святейшество признает, что это утверждение абсолютно законно.

– Относительно этого и не было никаких вопросов, Ваше Преосвященство, – заметила я.

Мне ли этого не знать. Кто, как не я, все эти годы хранила подтверждающие этот факт документы у себя под замком?

Он окинул взглядом нас обоих.

– Мы имеем дело со случаем тайных бракосочетаний, которые характеризовали ваш статус замужней женщины. Первый такой ваш брак, миледи, завершен в связи со смертью сэра Томаса Холланда, графа Кентского. Второй – тот, что был заключен этой весной между вами, милорд, и присутствующей здесь леди, – более проблематичен. Такая свадьба без священного благословения подлежит наказанию в виде отлучения от церкви.

– Но Его Святейшество не станет рассматривать вопрос о том, чтобы отлучить меня, – возразил Нед. Сказано это было без страха, но я содрогнулась от прозвучавшей в его голосе угрозы.

– Да, милорд, не станет. Его Святейшество рассудил, что и этот брак следует считать недействительным. С вашей стороны это было просто прискорбным помрачением рассудка, но оно не должно стать помехой любым действиям, которые вы предпримете в дальнейшем. Таким образом, вы оба объявляетесь на данный момент, соответственно, неженатым и незамужней. А следовательно, вы вольны вновь пожениться с благословения Святой церкви. – Он немного прокашлялся. – Однако я должен попросить вас вот о чем. От вас требуется, чтобы вы оба поклялись и дали мне слово никогда больше не вступать в тайные браки. От любого такого брака, если он вдруг будет иметь место, вы должны будете отречься в моем присутствии.

Брови Неда полезли на лоб. Его королевское достоинство было задето, и я даже подумала, что он может отказаться.

– Так вы обещаете мне это?

– Да, – ответила я. – Мы даем вам свое слово. – Успокаивающим жестом я накрыла ладонью руку Неда. – Мы оба.

Пообещать это было легко, особенно когда архиепископ освятил нас своим личным золотым распятием, которое снял с шеи и дал сначала Неду, а затем мне. Всего несколько слов потребовалось для того, чтобы исправить ошибки прошлого и встать на праведный путь. Мы поцеловали золото, инкрустированное драгоценными камнями, и все стало хорошо, наш грех был искуплен. Возможно, слова клятвы из Неда нужно было тащить клещами, но я знала истинную цену этой уступки. Итак, мы пообещали, что никаких тайных бракосочетаний больше не будет. Да и зачем они нам теперь? Мы получили все, что хотели.

– Вот и хорошо. Вот и хорошо. – Архиепископ взял свое распятие и повесил его на место, где оно радостно засияло камнями, как бы напоминая нам о том, что мы только что сделали. – Теперь вы оба избежали наказания в виде отлучения от церкви.

– И это все?