– Если бы мне пришлось выступать посредником между двумя баронами, претендующими на один и тот же участок реки, я бы просто дал обоим дубинкой по голове.

– У наших ворот, – предупредила я, – стоит делегация купцов из города, которые рассержены, что…

Нед скорчил гримасу и, не переставая слушать меня, отправился разбираться с этим вопросом.

На помощь нам пришел мой кузен Эдуард, причем сделал это в стиле истинного Плантагенета, изящно и с демонстрацией своего могущества. В результате 9 июня 1363 года мы отплыли из Плимута, оставив после себя одну из двух часовен, которые поклялись построить во искупление своего греха; она была уже почти полностью закончена в крипте Кентерберийского собора. Эдуард и Филиппа благословили нас; король выглядел гордым, а королева – смиренной, но безмерно любящей. Я быстро поцеловала своих сыновей от Холланда, Тома и Джона, которым предстояло остаться в Англии, чтобы продолжить образование под опекой королевской семьи, после чего пожелала им мудрости. Первое они восприняли с неохотой, как и положено подросткам, а второе, вероятно, просто проигнорировали. Нед на прощание обнялся со своим братом Джоном Ланкастером, за чьими властными амбициями я начала пристально следить после услышанных от сэра Бартоломью Бургхерша спорных высказываний о пророчествах Мерлина.

– Если ты столкнешься с каким-то сопротивлением, я приду тебе на помощь, – предложил Джон.

– Мне не понадобится твоя помощь, дорогой мой младший брат.

– Знаешь, меня гложет зависть. Иметь свое собственное княжество…

Они были очень схожи, несмотря на десять лет разницы в возрасте. Оба высокие, с ловким мускулистым телом хороших турнирных бойцов и фехтовальщиков на мечах. Оба гордые, как Люцифер. Оба не терпели дураков, но Джон наживал врагов быстрее, чем друзей, – вероятно, в силу юности. Мне хотелось трактовать свои сомнения в его пользу, меня подкупало море его обаяния, которое он при надобности использовал.

– Последи тут за порядком, пока нас не будет. Не допуская слишком много хаоса, – посоветовала я.

– Хорошо, если вы обещаете пожалеть гасконских лордов, которые еще никогда не были под правлением англичанина, живущего среди них. И готов биться об заклад, что им этот новый опыт не понравится. – В циничном заявлении Джона угадывалась необычная для него серьезность.

– Они скоро привыкнут, – ответила я. Почему бы им не привыкнуть?

Я по-родственному обняла его.

– Позаботься о моих сыновьях, – добавила я.

– Я научу их парочке хороших приемов обращения с мечом и копьем. Ты их не узнаешь, когда вы с ними встретитесь в следующий раз.

– Хорошо, не проливайте слишком много крови. Не учи их неистовой нетерпимости. И еще приглядывай за мадам Перрерс.

Мне не хотелось оставлять эту женщину, аппетиты которой все нарастали, в ее нынешней роли, но не в моей власти было пресечь это. И пока я буду в далекой Аквитании, крыса эта, без сомнения, будет резвиться вовсю.

Джон только пожал плечами, словно любовница его отца была чем-то малозначительным. Иногда я ловила себя на том, что мне трудно верить герцогу Ланкастеру.

Перед нами открывалось новое начинание, нам предстояло править целой провинцией. Нед воздал должное отцу за это новое, доставшееся нам княжество, которое, согласно Договору в Бретиньи, было полностью автономным. Мы стали принцем и принцессой Аквитании, правителями Аквитании, Гаскони и Гиени, и все за символическую плату в одну унцию золота в качестве дани моему кузену королю Эдуарду. Наша власть была верховной, без каких-либо ограничений со стороны Англии или Франции. Это было как раз то, чего хотел Нед. И что требовалось нам.

– На следующей неделе хочу сделать выезд в Ангулем, – рассказывал мне Нед, перекладывая одной рукой документы и параллельно попивая эль из прекрасного золотого кубка с геометрическим рисунком из драгоценных камней, который он держал в другой. – Я соберу там двор и возьму с гасконских лордов вассальную присягу их феодалу, чтобы привязать их к себе, а затем…

Прихлебывая эль из точно такого же кубка – их подарил нам на прощание Джон Ланкастер, – я не чувствовала в связи с его планом никакого энтузиазма. Как новоиспеченная принцесса Аквитании, я должна была бы испытывать возбуждение в ожидании возможности увидеть нашу власть, которая так шла Неду, в действии, а вместо этого я погрузилась в темные пучины тревоги и дурных предчувствий.

– Мы устроим им всплеск, демонстрацию нашего богатства и покровительства, – пояснил Нед. – Это заставит всех мятежников, которые до сих пор лояльны королю Франции, подчиниться.

Нед пребывал в приподнятом настроении, тогда как я могла думать только о том, что наш дом здесь гудел от пересудов. Как точно так же гудел двор короля перед нашим отъездом. Я воспринимала это с неприязнью, но что я могла сделать? Шли разговоры, что принц был послан в Аквитанию его отцом, королем, в наказание за наш брак, который был мезальянсом, нарушившим планы короля в отношении своего сына на блестящую партию с иностранной принцессой. Нас с принцем заслали в Аквитанию, чтобы удалить меня от двора, чтобы сплетни обо мне улеглись и мы могли начать новую жизнь подальше от глаз соотечественников. Мы были помехой ему. Я была ему помехой. Я была для него неправильной невесткой, и король, принимая меня на публике, в душе все равно никогда не простит за это своего сына. Потому-то и не было никаких торжеств в связи с нашей свадьбой. И король, продолжая выражать свое недовольство, просто выслал нас в одну из самых удаленных провинций.

Прочь с королевских глаз, прочь из мыслей. Прочь из Англии.

Так писали в своих хрониках летописцы, и каждое их слово неизменно сочилось ядом.

– Ты слышишь, что о нас говорят? – перебила я Неда.

Нед отмел эту проблему горделивым, достойным восхищения движением, подняв подбородок.

– Да что они все знают? Никто не слышал, о чем мы говорили с моим отцом с глазу на глаз. То, что я буду править этой провинцией, обсуждалось задолго до того, как мы шокировали всех своим брачным союзом.

– Трудно сохранять оптимизм, – заметила я, – если при твоем появлении все разговоры сразу умолкают.

– Тогда просто не слушай их. Игнорируй. В этой болтовне нет ни слова правды. Мне было суждено стать принцем Аквитании, еще когда ты была замужем за Холландом.

Это я и сама знала, но мне все равно было трудно подняться над темными, плещущими волнами инсинуациями. И если когда-то мне удавалось с ними справляться, то в это утро я буквально тонула под их тяжестью. Я отодвинула кубок с элем и тарелку с прекрасным белым хлебом в сторону.

Нисколько не смутившийся Нед, который расхаживал от окна и обратно, продолжал рассуждать, сконцентрировав все свое внимание исключительно на Аквитании.

– Таков мой план, если только какая-нибудь вспышка несогласия не помешает нашему королевскому турне по нашим владениям. А потом мы просто изменим маршрут, и я применю силу, чтобы надавить на них.