class="p1">  - Что мы будем делать?

  - Пусть всё идет своим чередом.

  - Что это, в конце концов, значит? Я живу в Канаде. Завтра возвращаюсь домой!

  Мы встретимся. Я приеду надолго. Этим летом.

  - Мое лето уже распланировано.

  - Мое - тоже.

  Но, конечно же, в длинном лете мы найдем небольшой отрезок времени.

  Меган покачала головой. Она выполняет план «Ешь, молись, люби».

  - Эмм, «ешь» что?

  - Это книга.

  - О, прости, я не силен по части книг.

  Мне стало страшно. Меган - моя полная противоположность. Она - интеллектуалка.

  Меган рассмеялась и ответила, что это не имеет значения. Дело в том, что она собирается полететь с тремя подружками в Испанию, потом - с двумя подружками в Италию, а потом...

  Она посмотрела в свой календарь. Я - в свой.

  Меган посмотрела на меня и улыбнулась.

  - Что там? Скажи мне.

  - На самом деле, есть тут одно маленькое оконце...

  Она объяснила, что недавно коллега по фильму посоветовала ей не применять столь структурный подход к своему лету еды, молитвы и любви. Эта коллега сказала, что нужно оставить одну неделю открытой, оставить пространство для волшебства, так что она тут перечислила не всё - одну неделю Меган оставила свободной, отказавшись ради этого от путешествия на велосипедах по лавандовым полям юга Франции, о котором давно мечтала...

  Я посмотрел в свой календарь и сказал:

  - У меня тоже одна неделя свободна.

  - Что если это - одна и та же неделя?

  - Да, что если одна и та же?

  - Возможно ли такое?

  - Насколько безумно такое предположение?

  Это была одна и та же неделя.

  Я предложил провести ее в Ботсване. Рассказал ей всё самое интересное об этой стране. Это - колыбель цивилизации. Самая низкая плотность населения в мире. Истинный Эдем. Сорок процентов территории принадлежат Природе.

  Кроме того, страна с самым большим количеством слонов в мире.

  И главное - в этой стране я нашел себя, там я всегда нахожу себя заново, всегда чувствую себя ближе - к волшебству? Если Меган интересуется волшебством, ей необходимо полететь туда со мной. Палаточный лагерь под звездами, затерянный мир, а на самом деле - центр цивилизации.

  Меган смотрела на меня.

  - Понимаю, что это - безумие, - сказал я. - Но это всё вообще в целом - безумие.

  6.

  Мы не могли лететь вместе по одной единственной причине:- я уже буду в Африке. По моему расписанию я должен быть в Малави, проводить консервационные работы в африканских заповедниках.

  Но я не назвал ей другую причину: мы не должны рисковать - нас могут увидеть вместе, о нас узнает пресса. Не сейчас.

  Так что Меган завершила свою программу «Ешь, молись, люби», потом полетела из Лондона в Йоханнесбург, потом - в Маун, а я попросил Тидж ее там встретить. (Конечно, хотелось бы встретить Меган лично, но не получилось бы без сцен). По окончании одиннадцатичасовой одиссеи, включая занявшую три часа пересадку в Йоханнесбурге и головокружительную поездку домой, Меган имела полное право злиться. Но она не злилась. Глаза горят, полна энтузиазма, готова ко всему.

  И выглядит...идеально. Подрезанные шорты, любимые походные ботинки, мятая панама - всё это я видел на ее странице в инстаграме.

  Я открыл ворота дома Тидж и Майка и протянул Меган сэндвич с куриным салатом, завернутый в пищевую пленку: «Я подумал, что ты, наверное, проголодалась». Вдруг пожалел, что не купил цветы, подарок, что-нибудь кроме этого несчастного сэндвича. Мы обнялись, испытывая чувство неловкости, но не из-за этого сэндвича, а из-за неотвратимого напряжения. Мы разговаривали лично и по FaceTime бессчетное множество раз со дня нашего первого свидания, но сейчас всё было внове, всё было совсем иначе. И немного странно.

  Мы думали об одном и том же:

  - Будет ли на другом континенте всё так, как раньше?

  - А если нет?

  Я спросил, как она долетела. Меган посмеялась над экипажем «Авиалиний Ботсваны». Они оказались большими фанатами «Форс-мажоров» и попросили разрешения с нею сфотографироваться.

  Я сказал: «Да уж», а про себя подумал: «Вот черт». Если кто-то из членов экипажа выложит в интернете это фото, шила в мешке больше не утаишь.

  Мы запрыгнули в грузовик с тремя сиденьями, который вел Майк, грузовик тронулся, мои телохранители ехали следом. Прямо по солнцу. Час мы ехали по гудроновой дороге, потом четыре часа - по грязи. Чтобы скоротать время, я указывал на каждый цветок, растение, птицу: «Это - франколин. Это - птица-носорог. Как Зазу из «Короля Льва». Это - сиреневогрудая сизоворонка, самец, кажется, исполняет брачный танец».

  Выждав должное время, я взял Меган за руку.

  Когда дорога стала ровнее, отважился на поцелуй.

  Насколько мы оба помним.

  Мои телохранители ехали на расстоянии пятидесяти метров позади нас, но притворились, что ничего не видят.

  Мы углублялись в буш, приближались к Окаванго, фауна начала меняться.

  - Вот! Посмотри!

  - О боже. Это ведь...жирафы!

  - А вон там, смотри!

  Семья бородавочников.

  Мы увидели племенное стадо слонов. Отцы, матери, малыши. «Привет, ребята». Выехали на просеку, тут птицы просто с ума посходили, по спине пошел холодок.

  - Здесь где-то - львы.

  - Да ладно, - сказала Меган.

  Что-то заставило меня оглянуться. Ну точно, мелькнул хвост. Я крикнул Майку, чтобы он остановил грузовик. Майк нажал на тормоза и включил задний ход. Вот - стоит прямо перед нами, здоровяк. Папаша. А вон - пять подростков развалились под тенистыми кустами. Со своими мамочками.

  Мы полюбовались ими какое-то время, потом поехали дальше.

  Незадолго до наступления сумерек мы приехали в небольшой перевалочный лагерь, который разбили Тидж с Майком. Я перенес наши сумки в круглую палатку под огромной кигелией. Мы находились на краю большого леса, перед нами был пологий склон, ведущий к реке, а там - пойма, в которой кипела жизнь.

  Меган - которую я теперь называл Мег, а иногда - просто М. - была ошеломлена. Яркие цвета. Чистый свежий воздух. Она много путешествовала, но никогда не видела ничего подобного. Это был мир до сотворения мира.

  Она открыла чемоданчик, хотела что-то достать. Я подумал: «Ну вот, начинается». Зеркальце, фен, косметичка, дутая стеганая куртка, дюжина пар туфель. Я мыслил позорными стереотипами: американская актриса - значит, примадонна. К моему удивлению и радости, в этом чемодане было лишь самое необходимое: шорты, потертые джинсы и снеки. И коврик для йоги.

  Мы сидели на парусиновых стульях, наблюдали, как село солнце и взошла луна. Я