Хоган судорожно вздохнул и вдруг услышал звук, похожий насвист закипающего чайника.

Это от меня такой звук? Господи, что это со мной?

Он еще раз перевел дыхание. В воздухе было полно пыли, онзакашлялся, но все равно это было божественно. Он взглянул на свой кулак иувидел, что внутри мешка четко вырисовываются контуры Кусачих Зубов.

И вдруг ощутил, что они движутся.

В этом движении было нечто настолько человеческое, что Хоганвздрогнул и выронил мешок; это было все равно, что коснуться человеческойчелюсти, которая вдруг затевает беседу с вашей рукой.

Мешок ударил парнишку по спине и свалился на покрытый ковромпол машины, пока «Брайан Адамс» с трудом поднимался на колени. Хоган слышал,как щелкнула резиновая лента… и раздались звуки, в которых безошибочноугадывалось клацанье сходящихся и расходящихся зубцов.

«Видимо, зубчик немного съехал, – говорил Скутер. – Рукастыймужик может сделать так, чтобы они снова топали и хлопали».

«А может, это сделалось от сильного удара, – подумал Хоган.– Если я останусь жив и еще раз проеду здесь, я обязательно расскажу Скутеру,что все, что нужно для того, чтобы завести пару поломанных Кусачих Зубов, -этоперевернуть машину, а потом двинуть ими чокнутого пассажира, который хочетзадушить тебя; так просто, что и ребенок поймет».

Зубы клацали и щелкали внутри порванного бумажного мешка,бока которого вздувались, будто трепещущее ампутированное легкое. Мальчишкаотползал от мешка, даже не глядя на него, – полз в конец фургона, качая головойиз стороны в сторону. Кровь мелким дождем стекала с его слипшихся волос.

Хоган сообразил, что зажат ремнем, и попытался расстегнутьего. Ничего не вышло. Квадрат в середине пряжки не сдвинулся ни на миллиметр, алямки будто судорогой свело, и они по-прежнему врезались в слой жирка выше еготалии и больно давили на грудь. Он стал ерзать в кресле, надеясь таким образомослабить ремень. Кровь отлила у него от лица, щеки начали хлопать, какотклеившиеся обои, – и только. В ужасе он принялся брыкаться, но при этомповернул голову, чтобы проследить за парнишкой.

Ничего хорошего. В дальнем углу фургона он отыскал свой нож,заваленный кучей реклам и инструкций. Он схватил его, отбросил волосы с лиц а ивзглянул на Хогана. Он ухмылялся, и в этой ухмылке было что-то такое, отчегомошонка у Хогана съежилась до размеров двух персиковых косточек.

«Ага, вот ты где! – говорила эта ухмылка. – На пару минут явышел из строя – это было всерьез, но вот со мной все в порядке. Было небольшоеотклонение от текста, но теперь мы будем опять строго следовать ему».

– Ты застрял, Этикеточный Чувак? – спросил юнец, стараясьперекричать рев ветра. – Ну да. У тебя заело ремень да? Класс.

Парнишка попробовал встать, но у него подкосились колени.Лицо его приняло удивленное выражение, которое в других обстоятельствах можнобыло бы счесть комичным. Он снова откинул с лица окровавленные волосы и поползк Хогану, сжимая сделанную под кость рукоятку ножа левой рукой. С каждымсокращением его хилого бицепса показывалась татуировка «Деф Лаппард», напоминаяХогану, как менялись на ходу слова «НЕВАДА – СТРАНА ГОСПОДНЯ» на майке Майры.

Хоган, схватившись обеими руками за пряжку ремня, вцепился взахваты большими пальцами с не меньшей силой, чем мальчишка в его дыхательноегорло. Никакой реакции. Ремень заморозило. Он снова обернулся к мальчишке. Тотдополз до складной постели и остановился, его лицо снова приняло комичноевыражение крайней растерянности. Он смотрел прямо перед собой -видимо, на что-тона полу, и Хоган вдруг вспомнил о Китовых Кусачих Зубах. Они все еще клацали.

Вдруг Зубы вышли из раскрытого конца порванного бумажногомешка на своих смешных оранжевых ножках. Клыки, резцы и коренные зубы быстросходились и расходились, производя звуки, подобные биению кусочка льда вшейкере. оранжевые, в крохотных белых пятнышках туфельки, казалось, шлепали посерому ковру. Хогану вспомнила Фред Астер с тросточкой под мышкой и ссоломенной шляпой в вытянутой руке.

– О, дерьмо! – насмешливо произнес подросток. – Этим ты менябил? Я убью тебя, Этикеточный Чувак, и тем принесу пользу миру.

«Ключ, – подумал Хоган. – Ключик сбоку, которым онизаводятся… не вращается».

И вдруг его опять осенило: он точно понял, что сейчаспроизойдет. Мальчишка хотел их достать.

Зубы вдруг перестали идти и клацать. Они просто остановилисьна наклонном полу фургона, чуть-чуть разведя челюсти. Хотя у них не было глаз,они, казалось, с любопытством рассматривали молокососа.

– Кусачие Зубы, – удивленно произнес мистер Брайан Адамс изНиоткуда, США. Он потянулся и обхватил их правой рукой точно так, как предвиделХоган.

– Кусайте его! – закричал Хоган. – Откусите ему чертовыпальцы немедленно!

Голова сосунка отдернулась, в серовато-зеленых глазахзастыло изумление. Он взглянул на Хогана с идиотским видом, а потом принялсяхохотать. Смех его звучал на высоких тонах визгливо, в унисон с ветром, которыйзавывал о всем фургоне и развевал шторы, словно призрак.

– Кусайте меня! Кусайте меня! Ку-у-у-сайте меня! – причиталюнец, будто это был самый страшный анекдот, который он слышал в жизни. – Эй,Этикеточный Чувак! А я-то думал, что это я ударился головой!

Он зажал рукоятку ножа в зубах и сунул указательный палецлевой руки между Кусачими Зубами.

– …сайте-е-е! – кричал он с ножом во рту. Он хихикал ивертел пальцем между гигантскими челюстями. – Сайте-е-е!…вайте… сайте-е-е! Зубыне двигались. Оранжевые ножки тоже. Предчувствие Хогана улетучилось, как сон.Парнишка еще раз повертел пальцем между Кусачими Зубами, начал вытягивать его…и вдруг завопил во всю глотку:

– О, дерьмо! ДЕРЬМО! СВОЛОЧЬ!

У Хогана сердце чуть не выскочило из груди, а потом онпонял, что, хотя юнец еще вопит, на самом деле он смеется. Смеется над ним,Зубы все это время оставались совершенно неподвижными.

Сопляк взял Зубы в руки, чтобы присмотреться к ним, а ножвынул изо рта. Он поводил длинным лезвием перед Зубами, словно учитель переднерадивым учеником.

– Кусаться нельзя, – сказал он. – Это очень плохое повед…

Одна оранжевая ножка вдруг сделала шаг вперед на грязнойладони подростка. Тут же раскрылись челюсти. И прежде чем Хоган сообразил, чтопроисходит, Кусачие Зубы сомкнулись на носу сопляка.

Тут уж Брайан Адамс завопил по-настоящему – от боли инеизбывного изумления. Он вцепился в Зубы правой рукой, пытаясь стащить их, ноони вцепились в его нос так же крепко, как ремень вокруг Хогана. Кровь собломками хрящей потекла красными струйками между клыками. Парень подалсяназад, и какое-то время Хоган видел только его дергающееся тело, мельтешащиелокти и брыкающиеся ноги. Потом сверкнул нож.