уже вытащил из твоих спутанных мыслей нужную нам информацию. Пойду подготовлю чертёж.

— Да ты погоди пока! Я, ик, может, чё-нить ещё придумаю покруче. Всем привет, короче! Пойду завалюсь где-нибудь.

— Каюту тебе соорудить? — спрашивает Джекс.

— На фиг надо, — отзывается Стефан и пытается выбраться из удобного сиденья.

Пока Стефан выбирается, вся команда успевает разойтись по своим каютам. Быстрее всех это делает Тецклай, который просто сгорает от стыда. Слова Стефана очень больно укололи его. Неужели он, талантливый техник, ошибся? Эта ошибка могла стоить жизни всей команде, если бы за неё уцепились двумперцы! Нельзя, нельзя было так глупо ошибаться! Нельзя ошибаться вообще!

Болезненно-перфекционистские мысли Тецклая достигают мозга Млема, и оно решает помочь хриввалэйтну избавиться от них.

— Тецклай, можно с тобой поговорить? — мягко обращается к хриввалэйтну центор.

— Если хочешь снова напомнить, что я облажался, то нет, — угрюмо отвечает с потолка Тецклай.

— Ты не облажался. Никто тебя ни в чём не винит. Нельзя так относиться к мелким ошибкам.

— Мелким? Гррр! Из-за меня вы все могли погибнуть! Что, если бы двумперцы нас нашли и застали врасплох? Нет, я всех подвёл. Я плохой техник. Я ошибся в расчётах. Двигатель несовершенен! А мне всегда говорили в училище: либо делай правильно, либо вообще не делай! Гррр!

— Тецклай, успокойся. Не стоит укорять себя за то, чего не случилось.

— А где-то в параллельной Вселенной наверняка случилось!

— Правильно. А где-то в другой параллельной Вселенной ты — муравьед. А ещё в одной параллельной Вселенной все звёзды слились воедино и превратились в копчёный сыр. Наконец, в третьей параллельной Вселенной мы с тобой живём внутри фотоэлектронного оптического музыкального инструмента и питаемся честным словом сикильдявского крокозябра.

Тецклай медленно подползает почти вплотную к Млему.

— К чему. Весь. Этот. Абсурд? — тщательно выговаривая каждое слово, интересуется хриввалэйтн, пытаясь заглянуть одновременно во все пять глаз центора.

— К тому, что мы с тобой живём здесь и сейчас, — успокаивающим тоном отвечает Млем. — То, что происходит в параллельных Вселенных — происходит в параллельных Вселенных. Если бояться последствий каждого твоего поступка в всех частях Мультиверса, тогда вообще не стоит вставать утром с постели. Ты же можешь одним неосторожным движением изменить всю историю в каком-нибудь мире.

— Гррр! Это же глупо!

— Именно. Тецклай, не нужно бояться ошибок. Нужно просто вовремя их замечать и устранять. И, конечно, учиться на них.

— На ошибках учатся только глупцы. Умный сразу всё делает правильно.

— Так тебе говорили в училище, да?

— Гррр… да.

— Тецклай, подумай вот о чём: ведь получилось так, что твоя ошибка привела к нам того, кто её исправит. Может, иногда ошибаться даже неплохо?

Хриввалэйтн задумчиво сползает с потолка.

— Гррр… возможно, ты право. Наверное, я зациклился на том, что мне вбили в училище. И ведь… Стефан же всё обязательно поправит?

— Конечно. И ты ему поможешь.

— И я ему помогу! Спасибо, Млем. Хотя… я всё равно нервничаю. Гррр!

Тецклай начинает беспокойно оглядываться и чесаться, всё яростнее с каждым мигом.

— Гррр! Линька! Я опять забыл! Млем, не могло бы ты выйти?

— Хорошо-хорошо, — с совершенно незаметным лукавством отзывается центор и покидает каюту Тецклая. — Карл, Джекс! Тецклай линяет! — зовёт оно друзей, когда отходит от каюты достаточно далеко.

К Млему тут же подлетают всегда готовые посмеяться над хорошим другом и вместе с ним Карл и Джекс. Вся троица, хихикая, пристраивается у каюты Тецклая, выжидая подходящий момент.

— Кстати, Млем, ты же проиграло спор, — передаёт мысль центору полупротоплазмик-получеловек. — Самое время кукарекать!

— Так и быть, спор есть спор… — думает в ответ Млем.

Пока трое друзей ждут, когда вломиться к Тецклаю, мимо них дефилирует Стефан, который наконец-то выбрался из отсека управления. Правда, видно, что с конечным пунктом своего маршрута он так и не определился. Пока он определяется, с ним сталкивается Веншамея.

— О, как приятно вид-деть ещё одно, ик, фордокс-приманское лицо, — улыбается ей Стефан.

— Я, вообще-то, теэклавеллянка, — поправляет Веншамея.

После небольшой неловкой паузы Стефан, как ему кажется, изящно выкручивается из недоразумения:

— Тогда сделай, что я тебе считал комплимент!

С победным смехом доктор Фэлконинг разворачивается и снова останавливается в раздумье. Наконец, он замечает почти в конце коридора одну приоткрытую дверь.

Это оказывается каюта Леода. Ягулярр мирно спит на специальном коврике посередине каюты. Ровно до тех пор, пока прямо на него не обрушивается Стефан.

— Добрый вечер, — стараясь не терять самообладания, тихо обращается Леод к виновнику своего пробуждения.

— Привет, — почти неразборчиво отзывается пьяный доктор. — Стефан Фэлконинг, — представляется он, протягивая ягулярру руку.

— Леод Назарх, очень приятно.

После руко- и лапопожатия Стефан безапелляционно сообщает о своих планах на ближайшее время:

— Я тут, эт-то, посплю, да, пока не т-того, ик, не про-трезвею.

— Ладно, — вздыхает Леод и пытается снова заснуть.

Но это ему не удаётся. Буквально через несколько мгновений на весь корабль раздаётся громогласное центорское «КУКАРЕКУ!!!», за которым следует брань Тецклая — не столь изящная и многогранная, как у Накета, но тоже вполне площадная. А когда кожа у хриввалэйтна полностью сменяется, брань сменяется на слова благодарности — к счастью для уставшего ягулярра, уже не столь громкие:

— Вы мне каждый раз помогаете. С вашими шуточками быстрее. Простите, что огрызаюсь!

— Так же веселее! — похлопав Тецклая по плечу, восклицает Джекс.

— А теперь — всё-таки выйдите, пожалуйста. Я уберусь в каюте.

Когда Джекс, Млем и Карл оставляют Тецклая одного, у него вдруг возникает сильное желание избавиться от старой кожи древним нецивилизованным способом: съесть её. Подавив это желание, он берётся за традиционную уборку. Набрав целую охапку лоскутов старой кожи, Тецклай вновь ощущает недостойный, как он считает, разумного существа порыв.

— Ладно, пока никто не видит, — решает для себя хриввалэйтн, берёт в зубы один лоскут и… тут же встречается глазами с Ксандером, который проходит мимо. Если бы хриввалэйтн умел краснеть, он покраснел бы до самых кончиков рогов.

— Ой, я тебя смущаю? — мягко спрашивает Ксандер.

— Не ты, а я сам себя, — отвечает Тецклай, выпустив из зубов лоскут. — Разумное существо — а веду себя как дикая ящерица.

— Это поведение кому-то вредит?

— Нет…

— Ну, я тебя и не останавливаю. Есть такие естественные вещи, которые мешают разумным существам, а есть безобидные проявления природы.

— Нет, пойду лучше выброшу. Гррр, не хочу быть дикарём.

— Постой… у тебя же гемоцианиновая кровь, да? У кожи должен быть приятный привкус.

— Тогда забирай на здоровье!

— Ну, не всё, мне только чуть-чуть закусить… спасибо. То есть, мои низменные порывы тебя не задевают?

— Нет. Ты — совершенно другое существо. Ты даже не животное. У тебя могут быть