Кальни, а на обратном пути выложил приятелю свои планы, инадо сказать, они пришлись ему по вкусу.

— Я задумал это только для твоего блага, —закончил я.

— Мне кажется, — сказал Терговиц, немногоподумав, — что этот план можно расширить. Говорят, этот меняла — один изсамых богатых в Константинополе: почему бы нам не только соблазнить девицу, нои не ограбить ее ангела-хранителя? В таком случае мы могли бы путешествовать поИталии в свое удовольствие и с комфортом.

— Конечно, — согласился я, — но это будетнелегко: мы не можем полагаться здесь на силу — надо прибегнуть к хитрости.Поэтому предлагаю выбросить сотню тысяч крон для того, чтобы снятьдвухмиллионный урожай. Ты не против?

Терговиц отрицательно покачал головой и предоставил мнеполную свободу действий.

Первым делом я снял загородный дом, выбрав роскошныйособняк, расположенный далеко от города. Я наполнил его элегантной мебелью,нанял толпу челяди и каждый вечер устраивал впечатляющие приемы, на которых,естественно, присутствовали Филогона и Кальни. Терговиц был представлен как мойбрат, чтобы дать ему самые благоприятные условия для осуществления нашегообщего плана. Но неожиданно на пути моих желаний возникло непредвиденное препятствие:бедная девочка, против которой я замышлял самые страшные козни, вбила себе вголову, что влюбилась в меня.

— Я понимаю, сударь, что это очень лестноепредложение, — ответила она, когда я рассказал ей о чувствах своегобрата, — но коль скоро мой покровитель предоставил мне свободу выбора, яскажу со всей откровенностью, что предпочла бы услышать такое признание от васлично.

— Милая Филогона, — заявил я, — такие словаочень приятны для гордости и самолюбия любого мужчины, но я должен ответить вамс такой же прямотой. Определенные удручающие обстоятельства, в коих я неповинен, делают меня абсолютно безразличным к женщинам, и если бы вы сталимоей, я не смог бы дать вам счастья, какого вы заслуживаете, так как вампришлось бы копировать противоположный пол, который я предпочитаю. «*

Видя, что Филогона меня совсем не понимает, я призвал напомощь лексику распутства и объяснил ей, что меня не привлекает алтарь, накотором обыкновенно женщины приносят в жертву свою любовь; тогда она, столь жеоткровенно, предложила мне обследовать все ее прелести, иными словами, этадобрая и наивная красавица предлагала мне всю себя без остатка. Явоспользовался столь великодушным предложением, и что же предстало моим глазам?Восхитительнейшие формы, чистые линии, исполненное неги совершенство и самоеглавное — потрясающий воображение зад! Как бы случайно раздвинув белоснежныеполушария и приоткрыв розоватое отверстие, я сказал Филогоне, что хотел бывойти именно в этот храм. И знаете, каким был ответ юной богини?

— Я ничего не смыслю в таких делах, Боршан, но развевсе мое тело не принадлежит человеку, который так властно завладел моимсердцем?

— Нет, сирена, нет! — вскричал я, ласкаянесравненный зад. — Делайте, что хотите.., любите меня, боготворите меня —ничто не поможет ни мне, ни вам, ибо я не чувствую к женщине ни жалости, нижелания; меня волнуют лишь непристойности и безнравственные удовольствия, исердце мое не восприимчиво ни к любви, ни к иной другой человеческойдобродетели. — Потом, опустив ее юбки и поднимаясь на ноги, я добавил: —Нет, Филогона, я не имею права жениться на вас, а мой брат может сделать вассчастливой женщиной и непременно сделает.

Прошел год, и за это время между нами установилисьдоверительные отношения. Впрочем, занимался я не только тем, что приручалдоверчивое семейство: я много времени уделял прекрасным еврейкам, прелестнымюным гречанкам и очаровательным мальчикам и, чтобы наверстать все, упущенное задолгие годы сибирского воздержания, я за этот год имел сношения более, чем с тремястамипредметами сладострастия обоего пола. За тысячу цехинов один еврей, торговецдрагоценными камнями, числившийся среди своих клиенток многих наложниц султанаАхмеда, тайком сопроводил меня в гарем, и там, рискуя своей жизнью, янасладился шестью самыми красивыми женами Великого турка. Все они были привычнык содомии и сами предложили мне способ, который позволяет избежатьбеременности. Султан, всегда сопровождаемый своими кастратами, очень редкосовокуплялся с наложницами с передней стороны; предварительно им смазывализадний проход особым маслом, отчего отверстие сужалось настолько, чтопроникнуть в него без кровопролития было невозможно. Однако мои желания пошлиеще дальше: я страстно захотел поиметь тех знаменитых евнухов, в чьих задницахВеликий турок забывал даже про своих жен, но поскольку их берегли лучше, чемналожниц, я не нашел никакой возможности к ним подступиться. Мне сказали, что уАхмеда есть несколько двенадцатилетних мальчиков, превосходивших красотой всеживущее на земле. А одна из султанских жен подробно рассказала мне обизлюбленных пристрастиях своего господина.

— Двенадцать наложниц, опустившись на корточки,становятся в круг спиной к его центру; посередине располагается султан счетырьмя кастратами. По сигналу господина все женщины начинают одновременноиспражняться в двенадцать фарфоровых чашечек; та, которая не сумеет сделатьэто, обречена на смерть. Не проходит и месяца, чтобы не погибли семь или восемьжен за такой проступок; убивает их сам султан, собственными руками, но это происходитвтайне, и подробности казни никому не известны. После того, как женщины сделаютсвое дело, один кастрат собирает чашки и подносит их его величеству, которыйобнюхивает содержимое, вдыхает его аромат, погружает в него свой член и мажетэкскрементами свое тело; после этого чашки убирают, один кастрат начинаетсодомировать господина, второй сосет ему член; третий и четвертый подставляютдля поцелуев свои прелести. После нескольких минут таких утех четверо маленькихфаворитов по очереди испражняются ему в рот, и он проглатывает дерьмо. Затемкружок распадается: каждая женщина должна целовать господина в губы, а он в этовремя щиплет им груди и терзает ягодицы; исполнив этот ритуал, женщины по однойложатся на длинную широкую кушетку, кастраты берут розги и порют их; когда вседвенадцать задниц будут избиты в кровь, султан проверяет их, облизывая раны иизмазанные испражнениями отверстия. После этого он возвращается к своимпедерастам и содомирует их одного за другим. Но это только начало. Дальше следуеточередная экзекуция: покончив с задницами кастратов, султан принимается поротьих, а женщины снова окружают его и демонстрируют самые живописные инепристойные позы. После экзекуции женщины вновь подводят к нему мальчиков, ион еще раз сношает их, но, почувствовав приближающееся извержение, мгновенновыдергивает свой орган и набрасывается на одну из наложниц, которые неподвижнои безропотно стоят перед ним. Он набрасывается на нее и избивает до тех пор,пока она не падает на пол без сознания; потом продолжает совокупляться соследующим кастратом, которого также оставляет, чтобы избить вторую жену; такпроисходит до тех пор, пока не дойдет очередь до последней, которая частопогибает под его ударами, и тогда его сперма выбрасывается прямо в воздух.После такой процедуры оставшиеся в живых женщины не меньше двух-трех месяцевотлеживаются в постели.