– А как у тебя? В твоей жизни кто-то есть? Вэнпопыталась задать вопрос весело, обыденным тоном. Энн как-то уж очень торопливопожала плечами.

– Нет, ничего особенного.

– Совсем нет?

– Не-а.

Вэн поняла, что сестра говорит неправду. Наконец обе обулисьи пошли обратно. Но как-то вечером Вэн не вытерпела и подловила Лайонела, лучшевсех знавшего Энн.

– По-моему, у Энн роман.

– Почему ты так решила?

Лай давно не говорил с сестренкой, – шесть месяцев онпровел во Вьетнаме, и Энн заново привыкала к брату.

– Мне так кажется… Не могу объяснить… Но она сталадругой…

Брат рассмеялся, посмотрев на нее.

– А что у тебя, сестра? Насколько все серьезно с этимпарнем?

Она подумала, что до отъезда, наверное, каждый спросит ее обэтом, и улыбнулась.

– Расслабься. Сегодня такой же вопрос задала Энн, и яответила, что это пока несерьезно. – Вэн не кривила душой. Откуда оназнает, что и как будет дальше?

– Жаль. По-моему, хороший парень.

Она посмотрела на Лая, улыбнулась и впервые решиласьподшутить над ним.

– Но ты не отбирай его, он мой. Он щелкнул пальцами изасмеялся.

– Змея.

К ним сзади подошел Грег и перевел взгляд с Лайонела на Вэн.

– О чем речь?

Ванесса не стала ничего объяснять, сказала что-то незначащееи пошла искать Джейсона, явно ставшего популярным в семье. Она нашла его вобществе Вэл, которая безжалостно насмехалась над ним – ишь, какой он честный,какой надежный. Вард с Фэй сидели на веранде, попивали вино, а Энн была где-тов доме и явно названивала подружке.

– Наверное, опять звонит своей Гейл.

Фэй улыбнулась Варду и пожала плечами. Что ж, все хорошо,нет необходимости что-то выведывать. Се??час они общались с детьми довольнодолго, и Вард с удовольствием отмстил, что все они ему нравились, хотя и невполне оправдали надежды родителей. Они хотели совсем другого для Лайонела, идля Вэл – чтобы она училась в колледже, а не вопила дурным голосом в дурацкихфильмах. Но Энн, похоже, встала на правильный путь, неплохо шли дела у Ванессы,и у Грега, их звезды, казалось, тоже. Но, увы, только казалось… когда братья сдальнего конца пляжа наблюдали заход солнца, Лайонел наконец узнал, чтобеспокоило Грега. Шила в мешке не утаишь.

– Я просто не знаю, что сказать отцу… Если меня выгонятиз команды… – Он закрыл глаза, не в силах закончить мысль, и лицо Лайонелапомрачнело. Ужасное разочарование для Варда. Но было и кое-что похуже. Впоследнее время Лай каждый день видел мальчиков вроде Грега – лежащих на землес внутренностями, развороченными снарядами. Он снимал их кинокамерой.

– Как же ты мог?

Оказывается, весной Грега поймали на допинге и удалили споля; Вард ничего не знал и думал, что сын просто повредил ногу. Кроме того, унего ужасные оценки, так что вполне возможно, его не примут обратно в команду.

– Боже мой, они вообще выкинут меня изуниверситета. – В глазах Грега стояли слезы. Как хорошо, что наконец-томожно хоть кому-то все рассказать. За несколько недель он просто извелся.

Лайонел схватил Грега за руку и заглянул в глаза.

– Ты не должен этого допускать. Возвращайся и делай чтоугодно, нанимай репетиторов, но исправь оценки. – Он знал, о чем говорит,ведь Грег и понятия не имел, что ему грозит. Испуганный, Грег в отчаяниисмотрел на брата.

– Может, я могу запудрить им мозги? Лайонел застонал ипокачал головой.

– Нет, ты просто тупой осел. – Сейчас они велисебя как в детстве и доверяли друг другу. На самом деле они не дружили, покрайней мере с тех пор, как выросли и Грег узнал о его пристрастиях. Но самоестранное, именно Лайонелу хотелось рассказать о своих бедах. Джейсона Грегпочти не знал, отца огорчать не хотел, но молчать не было сил. И сейчас Лайонелв бешенстве смотрел на него. – Если ты смошенничаешь, ослиная задница,тебя наверняка выгонят. Твое спасение только в учебниках. Иначе загремишь воВьетнам, где у тебя вышибут последние мозги. Ты как раз такой, какие тамнужны, – здоровый, сильный… И дурак.

– Спасибо…

– Я знаю, что говорю. И когда называю тебя дураком, тоименно это и имею в виду. Ты еще не в том возрасте, чтобы в джунгляхбеспокоиться о жене и детях. Ты увидишь смерть товарищей, захочешь кинуться иотомстить, ты здоров и молод… – На глаза Лайонела навернулисьслезы. – Ребята вроде тебя гибнут там каждый день. – Он с отвращениемдумал о собственном возвращении через пару недель, а Грег стоял и смотрел набрата с новым чувством: это было уважение. Лай много пережил и стал мужчиной,если, конечно, его можно так называть. Его до сих пор смущало узнанное оЛайонеле, но он внимательно слушал, понимая, что брат и сам боится до смерти.

– Да, мне надо вернуться в команду.

– Исправь оценки, чтобы тебя оставили в университете.

– Я… я постараюсь, Лай. Клянусь.

Лайонел взъерошил волосы брата, совсем как в детстве, и обаулыбнулись. Солнце садилось. Грег обнял Лайонела за плечи, и обоим вспомнилось,как когда-то они жили в лагере.

– Да, тогда я тебя ненавидел, – признался Грег, ибратья мысленно перенеслись в детство. – И еще ненавидел Вэн и Вэл. –Он захохотал. – Мне кажется, тогда я ненавидел всех. Представляешь, всехревновал, хотел быть единственным ребенком в семье.

– Но в каком-то смысле ты и был им. Всегда ходил влюбимчиках у отца.

Грег кивнул, он знал это.

– Тогда я этого не понимал.

На Грега произвело впечатление философское отношение брата кего рассказу. Еще не так давно близость к Варду смущала его, и он поторопилсяперевести разговор на другое:

– По крайней мере, я никогда не относился с ненавистьюк Энн.

Лайонел улыбнулся.

– А никто из нас и не мог ее ненавидеть. Она быласлишком мала.

Сейчас младшая сестренка казалась вполне взрослой. Эннтолько что повесила трубку, в который раз поговорив с Биллом. Быть здесь безнего – настоящая мука. Она звонила ему по три-четыре раза на дню. Все заметили,но считали, что она названивает Гейл; только Ванесса не сомневалась в том, чтоу Энн есть мужчина. Но выяснить не представлялось возможным, как, впрочем, иподелиться с кем-то.

Все прекрасно провели время. В последнюю ночь Валери уселасьна полу в своей комнате, возле двери, ожидая, когда Джейсон с Вэн пройдут мимо.Она каждый вечер слышала, как Ванесса быстро топала к нему по коридору, исегодня решила подкараулить. Переждав пару минут, она кинулась следом ипостучала в дверь Джейсона. Раздалось хихиканье, испуганное «ах» и баритонДжейсона: