Именно поэтому почти во всех полицейских управлениях городабыли созданы так называемые «русские отделы», в которых работали либо офицерыполиции, выучившие русский язык, либо бывшие соотечественники «русских» изнекогда единой страны. Именно «русская мафия» начинала новые войны. Именно в еесреде формировались группы, которые не останавливались ни перед чем, угрожая,насилуя, убивая, устраняя неугодных.

В доме, расположенном напротив ресторана, иногда появлялсясам Коготь — один из наиболее известных авторитетов новой «русской мафии», окопавшейсяв самом крупном городе Соединенных Штатов. В Бруклине рассказывали, что Коготьбыл «коронован» еще в конце семидесятых совсем молодым человеком. От остальных«воров в законе» его отличала в молодости отчаянная смелость и вызывающаянаглость. У него всегда находилась заточка для недовольных. Невозможно былопредставить себе этого щуплого худощавого парня небольшого роста без остройзаточки, которой он мастерски орудовал. Именно поэтому он и получил такуюкличку, наводившую ужас на остальных заключенных. Любые обыски, которыеустраивали лагерные надзиратели, заканчивались ничем. Заточки у Когтя никогдане находили. Но едва надзиратели покидали камеру или барак, как в руках бандитаснова появлялось его грозное оружие. Даже грузинские авторитеты, всегдадержавшиеся особняком, признавали авторитет Когтя.

Однажды в Северном Казахстане, куда его перевели ввосемьдесят третьем, он получил восемь ударов, которые поочередно нанесли емудвое соперников, вооруженных ножами. Казалось, он не выживет. Врачи, которыесначала пытались ему помочь, лишь отрицательно качали головами и отмахивались,давая понять, что жить пациенту осталось несколько часов. Но он выкарабкался.Сумел выбраться с того света. И даже покарать своих обидчиков, которых нашлизаколотыми через несколько дней характерными ударами заточкой в сердце. Еслиучесть, что Коготь лежал в это время под капельницей, то у него было почтиабсолютное алиби. А то, что он отдавал своим людям приказы, было невозможнодоказать. По лагерю ходили легенды, что капельница была поставлена для отводаглаз, и бандит сам рассчитался по своим долгам.

Он прилетел в Америку еще в девяностом году, когда появиласьпервая возможность уехать за океан. Коготь был умным человеком и поэтомуостался не только жив, но и на свободе, тогда как другие авторитеты,ввязавшиеся в борьбу, начавшуюся в Москве, погибали один за другим. Кого-тозабирала американская полиция уже в Нью-Йорке. Коготь оказался в стороне именнопотому, что не участвовал в подобных разборках, предпочитая иметь собственныйбизнес, который он контролировал через доверенных людей. Хотя некоторыеутверждали, что он работал довольно ловко, умело прибирая к рукам имущество идела погибших авторитетов, подчищая за ними долги и прибыль.

Как бы там ни было, но именно Коготь стал одним из самыхкрупных авторитетов в Бруклине к началу нового века. И именно с ним вынужденыбыли считаться остальные авторитеты, намерившиеся обосноваться в Нью-Йорке.Сегодня в Бруклине должна была состояться встреча, которую готовили уженесколько дней. На рандеву с местным авторитетом должен был приехать сам сеньорАнчелли, один из главных боссов итальянской мафии, известный во всем мире.

Сеньор Джулио Анчелли редко и неохотно покидал пределы«Маленькой Италии», южного района Манхэттена, где была его настоящая вотчина.Но очевидно, интересы дела требовали, чтобы на этот раз он встретился спредставителем крупнейшей преступной группировки, действовавшей в Бруклине. Задва часа до появления сеньора Анчелли здесь появились другие незнакомцы. Онибыли элегантно одеты и отличались от первой группы охранников, приехавших сюдас самого утра. Итальянцы устраивались в своих роскошных автомобилях, перекрывулицу. Под сиденьями машин были спрятаны автоматы. Это была личная охранасеньора Анчелли, которая отвечала за его безопасность в Бруклине. За пятнадцатьминут до назначенного времени прибыл кортеж, состоящий из «мерседесов». Всалоне одного из них находился Коготь, невысокий, худощавый мужчина с редкимежиком седых волос. В окружении широкоплечих охранников он прошел в здание. Изресторана было видно, как тревожно смотрят по сторонам его люди.

Ровно через пятнадцать минут появились еще три автомобиля.Это были роскошные «кадиллаки» представительского класса. Все три автомобилязамерли у дома, и из салона второго вылез сам Джулио Анчелли. Он тяжеловздохнул, перед тем как войти в дом, и последовал дальше в окружении своихохранников.

Почти сразу дом оцепили автомобили с телохранителямиАнчелли, а бритоголовые охранники, приехавшие с местным авторитетом, перекрыли улицу.На втором этаже дома, в дальнем углу, встретились наконец Анчелли и Коготь.Сначала их представили друг другу, затем стороны перешли к обсуждениюконкретных проблем. Рядом с Анчелли сидел его помощник Чезаре Кантелли,невысокий, лысоватый человек, носивший крупный перстень на указательном пальцеправой руки. Он был доверенным лицом клана Анчелли. По традиции, разговор могпроходить только в присутствии одного свидетеля с каждой стороны. Коготьоставил невзрачного темноволосого мужчину, с мутноватыми глазами и помятымлицом. Это был Ерофеев, Семен Ерофеев, по праву считавшийся мозгом преступнойгруппировки Бруклина. Ерофеев злоупотреблял спиртным и наркотиками, но когдаприходил в себя и начинал мыслить достаточно здраво, давал неоценимые советы ивсегда оказывался очень изобретательным человеком. Очевидно, в его воспаленноммозгу временами рождались какие-то идеи, в том числе под влиянием алкоголя инаркотиков. Кроме того, он прекрасно знал английский язык, поэтому могпереводить своему патрону слова Анчелли. Сам Коготь, находясь более десяти летв Америке, так и не сумел в совершенстве овладеть английским языком.

Когда охранники покинули комнату и разместились в коридоре,сеньор Анчелли удовлетворенно кивнул и достал сигарету. Показав на сигарету,Анчелли поднял бровь, как бы спрашивая разрешения у хозяина дома. Коготьблагожелательно кивнул в знак согласия. Он не курил, но воспринял этот жест каксвидетельство уважения. Ерофеев курил, но он никогда бы не осмелился достатьсигареты в присутствии таких гостей. Чезаре не курил и не выносил сигаретногодыма, но здесь имело значение, кто именно курил. А когда это делал сеньорАнчелли, Чезаре научился не реагировать на сигаретный дым своего шефа.

— У нас появилась небольшая проблема, которую мы хотелибы решить с вашей помощью, — сразу начал Анчелли.

— Мы всегда готовы вам помочь, — подчеркнутолюбезно сказал Коготь.

Он знал, каковы реальные масштабы могущества итальянцев икак много денег у сидевшего напротив господина. Именно поэтому ондемонстрировал крайнюю степень любезности.

— Мы обратились к вам как к нашим друзьям, —пояснил Анчелли. — Мы считаем русских, проживающих в Нью-Йорке, нашимипартнерами и друзьями. Мы — европейцы и должны вместе противостоять разнымэтническим группировкам из Азии и Африки.

Ерофеев, уловив некоторое замешательство на лице босса,перевел для него последнюю фразу. Коготь удовлетворенно кивнул. Как ни странно,это более всего понравилось его собеседнику. Сеньор Анчелли сам приехал вАмерику полвека назад и почти не знал английского, что, однако, не помешало ему«выбиться в люди». Поэтому он снисходительно относился к людям, так и ненаучившимся говорить на чужом для них языке.