С другой стороны, я уже устроил нечто похожее на «рулетку»,если позволил втянуть себя в такую историю, и теперь за мной нагло едет«Линкольн континенталь», преследуя меня от самого аэропорта. Нет, так дальше нельзя.Нужно было с самого начала как-то объяснить этим типам, что ко мне не стоитотноситься столь пренебрежительно. Но это мой старый трюк. С одной стороны, онизнают, что я бывший профессиональный киллер, а с другой, подсознательно считаютменя инвалидом.

Как не вовремя прилетел Костя. Я все последние годы мечтал отом, как мы с ним встретимся, как поедем на рыбалку. И теперь мечтаю. Когда оннеделю назад позвонил и сказал, что наконец собрался ко мне, со мной чуть неслучилась истерика. Впервые в жизни я не знал, как мне реагировать. Ведь, содной стороны, я так долго его ждал, так мечтал встретиться, много разпридумывал, как заманить его к себе, высылал ему приглашения. А с другойстороны, его приезд именно сейчас означает, что я стал несколько слабее. Мнепридется отвлекаться, чтобы защитить не только Сашу, но и Костю. Насчет Саши яуже давно решил, но теперь пришлось несколько скорректировать свой план.

Никто не знает, что моя дальняя родственница, троюроднаясестра, переехала два года назад в Сиэтл. Даже Саша не знает. Я, словнопредчувствуя подобные неприятности, никому не рассказывал о своей родственнице.Хотя дважды с ней встречался уже здесь, в Америке. Один раз в Нью-Йорке, когдаона только приехала. И второй раз в Сиэтле, куда я летал в прошлом году якобыпо делам. Никто не знает про мою родственницу. Зато она знает про меня и, еслия не ошибаюсь в людях, готова на меня молиться. Дважды при встречах я помогалей деньгами. Один раз дал пять тысяч долларов, а другой раз еще три.

Для американцев подобные подарки немыслимы. Да и для нашихтоже. Я ведь не в долг давал, а просто как помощь. Она плакала в первый раз,когда брала деньги, клялась, что вернет. А во второй раз даже не верила, что яей снова их даю. Уже не плакала, только сказала, что они с мужем будут молитьсяза меня. Не знаю, как она молилась, но, наверное, не слишком усердно, если япопал в такую неприятную историю. С другой стороны, доверие, основанное народственных чувствах, — довольно зыбкое понятие. Тем более — троюроднаясестра. А вот если я перешлю ей десять тысяч долларов вместе с Сашей, она будетохранять мою девочку, как самый драгоценный бриллиант, находящийся в ее доме. Яей, конечно, намекнул и про деньги, и про премию. Объяснил, что в случаенеобходимости отправлю Сашу к ней и девочка должна пожить в Сиэтле несколькомесяцев. Нужно было слышать, с каким восторгом согласилась моя «кузина». Онанеплохой человек, но в Америке все быстро привыкают к тому, что здесь главныйбог — это Доллар. Купюра с изображением американского президента Франклина.Несчастный старик и подумать не мог, что станет всеобщим символом, самымглавным божеством на земле в начале следующего миллениума. Его лысая голова снестриженными длинными волосами, кривой нос, второй подбородок и узкие тонкиегубы известны всему миру. Вот и моя троюродная сестра попала под власть бумажекс изображением этого человека. Я сразу понял, что ее муж — пустое место. Низаработать денег, ни устроиться, ни прокормить семью он не может. Слишком«советским» оказался он в свои сорок пять лет.

Еще когда мы встретились в Нью-Йорке, он долго рассуждал пронедостатки в России, обличал чиновников, порицал существующую налоговуюсистему, рассказывал, как ему не давали работать. Я слушал и понимал, что вижуперед собой танцора, которому мешают его яйца. Слушал и понимал, что мояродственница, обреченная на существование с этим ничтожеством, почти так жеобречена на нищету и жизнь на пособие. У них росла дочь, и я решил им помочь,подумав о Саше. В конце концов получалось, что их дочь и моя Саша —четвероюродные сестры. Не бог весть какая родня, но все-таки приятно, что вАмерике есть родственница. К тому же девочка была на два года старше Саши иросла довольно смышленной для своих лет. Вот тогда я и решил помогать своей родственнице.Она неплохой человек, но если вместе с моей дочерью она получит и приличнуюсумму денег, то за Сашу можно не беспокоиться.

Оставалась проблема Кости. Но он был мужчиной, к тому жепрошедшим службу в пограничных войсках. Я был далек от мысли, что он мне можетпригодиться, хотя это было бы красиво. Даже немного по-голливудски. Сынприезжает из России, чтобы помочь отцу-инвалиду живущему в Америке, справитьсяс мафией. Они вдвоем всех убивают, и потом — «хеппи энд». Только в жизни так небывает. Ни один отец не станет вызывать собственного сына для участия вразборках такого рода. Никогда и нигде. Наоборот, постарается уберечьсобственное чадо от участия в подобной катавасии.

— Ты, наверное, миллионер, если имеешь собственныйсамолет? — слышу я голос Константина.

Он никак не может поверить в само существование этогосамолета. Зачем я про него рассказал! Теперь у Кости будет не совсем верноевосприятие действительности. Впрочем, всегда лучше все говорить честно иоткровенно. Так проще. Не нужно будет потом лгать и изворачиваться.

— Во всяком случае, не бедствую. А что касаетсямиллионеров, то их в Америке столько, что нельзя точно сосчитать. Наверное,каждый сотый или каждый двухсотый. Я где-то читал, но статистику точно непомню. Это у нас в России человек стоил столько, сколько у него было денег насчету или в кармане. Здесь считают по-другому. Твои акции, твоя недвижимость,твои вложения, в общем, набежать может прилично. Но учти, что все акции могут водин день погореть, и ты снова окажешься не очень обеспеченным человеком. Нопока акции компаний у нас растут вот уже десять лет, и количество миллионеров вАмерике за эти годы удвоилось или утроилось.

— Значит, ты тоже миллионер? — Косте важен мойстатус.

— Я ненуждающийся человек.

Ему трудно понять, а мне не хочется говорить на эту тему.Иначе придется объяснить, каким образом однорукий инвалид заработал своимиллионы долларов. На убийствах и элементарном рэкете бандита, семью которого яспас. Зачем Косте знать такие подробности?

Я снова смотрю на преследующий нас «Линкольн континенталь».Если я не ошибаюсь, там сидят мои «старые знакомые». Это даже лучше, чем я могпредположить. Не нужно разыгрывать драму оскорбленного отца. У меня такой зубна этих подонков! Почки болят до сих пор. Кажется, они решили не отставать.Значит, мы с ними встретимся. Я резко сворачиваю на Гринленд. Моипреследователи сразу же поворачивают вслед за мной. Это окончательно убеждаетменя, что я не ошибся. Эти сволочи испортили мне первый день общения с сыном.

— У тебя деньги есть? — неожиданно спрашиваю я уКости.

Он молчит, глядя перед собой.

— Ты не обижайся, — пытаюсь я емувтолковать. — Я спрашиваю не для того, чтобы тебя обидеть. Мы сейчаспойдем обедать. Вдруг ты каким-то образом потеряешься и тебе понадобятсяденьги, чтобы хотя бы позвонить на мой мобильный телефон. Или взять машину,чтобы доехать до нашего городка.

— Немного есть, — нехотя выдавливает он, — ивообще спасибо, денег мне не нужно. Я приехал тебя повидать.