Любить и умереть только в Андорре - Чингиз Абдуллаев

— Какие они счастливые, — сказала Офра, глядя на окружающиегоры, — они даже сами не знают, какие они счастливые.

— Да, — согласился я, — знаешь, по-моему, это Ибсен сказал,что большинство людей умирает, не зная, что они так и не жили. Но умираютсчастливыми, так как этого не знают. За точность фразы не ручаюсь, но смыслтакой.

— Да, — сказала Офра, отворачиваясь от гор, — КГБ всегдаготовил высококлассных агентов. Ты даже читал Ибсена. К своему стыду, я еговообще не читала.

— При чем тут КГБ? — Я даже немного обиделся: — Можноподумать, у вас в МОССАДе подготавливают только идиотов. Я просто всегда любилмного читать. А ты наверняка слышала об Ибсене, но сейчас прикидываешьсядурочкой. Это, кстати, в традициях вашей разведки всегда делать вид, что знаешьменьше обычного. По-моему, это, вообще, чисто еврейская черта.

— Ты антисемит, — с наигранным отвращением сказала Офра, — яеще могу понять Гусейна, который считает всех евреев исчадием ада, но тыинтеллигентный человек. Фу, какая гадость.

— Это тоже в ваших традициях. Достаточно сказать что-нибудьплохое, как вы сразу приклеиваете ярлык «антисемит», хотя ты могла бы мне этогоне говорить. Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так.

— А в традициях твоего любимого КГБ вообще дарить людямцветы, — довольно ловко парировала Офра, — да мы ангелы божьи по сравнению стакими сволочами, как вы. Ты вспомни, что только вы ни делали. И еще смеешьобвинять несчастных иудеев? А сколько людей истребили в ваших лагерях. Думаю,больше, чем у Гитлера.

— Правильно, ты меня еще фашистом назови. — Я на нее несердился, это было обычное мышление западного человека, проникнутого дурацкойпропагандой и агрессивно невежественного.

— Я этого не говорила. И вообще нам пора в отель, становитсяхолодно. Если мы вовремя не вернемся, этот английский шпион будет считать, чтомы занимались любовью где-нибудь в укромном уголке Андорры. У него всегда такиенепонятные пустые глаза. А ведь английскую разведку считают одной из лучших вмире.

— Это он притворяется. Хочет выглядеть невозмутимым ДжеймсомБондом. Они, вообще, все снобы. Все английские шпионы в конце жизни начинаютписать мемуары или становятся писателями — Сомерсет Моэм, Грэм Грин, ЯнФлеминг, Джон Ле Карре, — список можно долго продолжать. Они, видимо, настолькодовольны собой, что хотят рассказать всему миру о своих рассуждениях. Новообще-то лучше бы было, чтобы англичанин оказался прав.

— Ты думаешь? — Она повернулась ко мне.

— Убежден. Мы вместе уже вторые сутки и только ругаемся.По-моему, это ненормально. Вообще, при чем тут КГБ и МОССАД? Встретились дваприятных человека, что здесь особенного?

— Это ты приятный человек?

— Я сказал «два приятных человека».

— Какая разница? Дай мне твою руку, осторожнее, здесьскользко. Заманчивая перспектива. Я подумаю. Очень хочется насолитьангличанину. Он даже ухаживает за мной с каким-то скучающим видом. Словноотбывает некую трудовую повинность.

— Что ему остается делать? Здесь всего две женщины. Ты иЭльза. Приходится за кем-то ухаживать.

— Только не говори об этой корове. — Она невольно чуть сжаламне руку. — Я ходила еще в детский сад, когда она уже работала в «Штази».

— А вот это типичный женский сволочизм. Она старше тебявсего на два года.

— Да ты что? — искренне возмутилась Офра. — Имей совесть,прибавь еще один нуль. Она же работала еще на Гитлера.

Честное слово, когда одна женщина говорит гадости продругую, это лучший юмор на свете. И самый точный. Хотя в этом случае Офранемного кокетничает. Во-первых, ей самой уже явно за тридцать, хотя она исохранила удивительно стройную, почти девичью фигуру. На ее фоне мощная ЭльзаШернер, конечно, смотрится не особенно привлекательно, но это смотря на чейвкус. Иранец и правоверный мусульманин Гусейн от нее без ума. Правда, я недумаю, что он сумеет добиться успеха. Но это уже его личное дело.

Вы, наверное, решили, что я ненормальный. В каком местеземного шара можно собрать столь разноликую толпу агентов самых известныхразведок мира? Оказывается, можно. И это прекрасное место называется Андорра.Здесь сейчас лучшее время года, почти нет туристов, тишина и спокойствие. Всястрана насчитывает тридцать шесть тысяч человек, а в столице живут девять тысяччеловек. Представляете? Настоящая большая деревня, но какая деревня! Сказка.

И вот в этой маленькой стране оказалось сразу восемь агентоввсех крупнейших разведок мира. Во-первых, российской, бывшей советской. Это,как вы догадались по колкостям Офры, ваш покорный слуга. Сама Офра Мандель изМОССАДа. Если они всегда используют таких очаровательных женщин, то понятно,почему по своей эффективности они входят в пятерку лучших разведок мира. Кроменас, есть англичанин Питер Мортимер, зануда и флегматик, как, впрочем, многие англичане.Может, поэтому они так восхищаются Джеймсом Бондом. Для Питера сделать парулишних шагов уже целое событие, но это так, к слову.

Приехал, конечно, представитель ЦРУ, господин ДжулиоАнчелли. Он американец итальянского происхождения. Если в аду будет свойсводник, то это, конечно, он. Сколько крови он попортил всему бывшему аппаратуКГБ, а теперь Службе внешней разведки, даже представить трудно. Мне вообщекажется, что скоро на его поиски будут брошены лучшие силы. И тогда его простообязаны будут найти и ликвидировать. Конечно, лучше это сделать в Андорре, ноздесь нельзя, мы все на виду, у нас слишком важное задание. Хотя, конечно, прижелании можно было бы незаметно убрать этого сукина сына Анчелли.

У нас еще есть представитель иранской разведки Гусейн,который приехал сюда последним и, конечно, без галстука, как велят строгиезаконы его страны. Вот он-то и ухаживает за Эльзой Шернер. Я ее давно знаю.Раньше она работала, и неплохо работала, на «Штази». Помните, была такаяразведка в ГДР? Потом не стало ГДР и, естественно, ее разведки. А через годЭльзу взяли на работу уже в разведку ФРГ, где она успешно трудится до сих пор.

Конечно, не обошлось без француза. Хотя если он настоящийфранцуз, то я настоящая Галина Уланова. Каким вы обычно представляете себефранцуза? Правильно. Высоким, красивым, обаятельным. А этот маленький, лысый искучный. Всегда сидит в углу и читает свои газеты. Как будто дома он не могделать то же самое. Хотя можно считать Андорру и его домом. Здесь до сих порсовместное правление Франции и Испании. И многие даже говорят по-французски.Зато в магазинах больше принимают испанские песеты. Но и от французских франковсовсем не отказываются.

Этого маленького француза зовут Поль, и мы уже называем егомежду собой Малыш Поль. Хотя недавно я узнал, что он служил во Французскомлегионе. И был даже офицером. Придется приглядеться к этому Малышуповнимательнее.