Единственное, что он смог придумать — пройти её до конца. Ион прошёл, хотя это оказалось гораздо сложнее, чем раньше.

Лёгкая рана становилась теперь не просто уменьшившимсяпроцентом жизненных сил на экране, а тем, чем и должна быть рана. Болью,слабостью, страхом. Он обнаружил, что залитый кровью пол становится скользким,что каменная плита, за которой скрывается тайник с патронами, очень тяжёлая,что гильзы горячие, а отдача от гранатомёта едва не сбивает с ног. Эликсир,восстанавливающий здоровье, имел неприятный горький вкус. Бронежилет оказалсясделанным из тонких металлических пластинок и довольно лёгким на теле — затослишком просторным и с неудобными завязочками на спине. Часа через три сталзаедать курок дробовика, его приходилось давить медленно и плавно, покачиваяпальцем в разные стороны.

В пять утра он прошёл игру до конца. Чудовища былиповержены. На каменной стене перед ним проступило игровое меню, и он с воплемткнул дуло дробовика в слово «выход».

Иллюзия рассеялась. Он сидел перед мирно гудящимкомпьютером, глаза слезились, клавиатура под закостеневшими пальцами быларазбита вдрызг. Западала кнопка, которую он в игре принимал за спусковойкрючок.

Паренёк отключил компьютер и уснул прямо на стуле. Пришедшиена работу сотрудники увидели, что всё тело у него покрыто синяками.

Он рассказал о случившемся, и, разумеется, ему никто не поверил.Только к вечеру, вспоминая случившееся, он вспомнил о медитационной программеДибенко и заподозрил неладное.

Через неделю лихорадило весь мир. Корпорации, за исключениемпродающих компьютеры и программы, несли миллиардные убытки — всем, от программистов,до секретарш и наборщиц, хотелось воочию побывать в киберпространстве.

С лёгкой руки Дибенко программа получила название «дип» иначала шествовать по миру. Впереди ещё были исследования, доказавшие, что околосеми процентов людей неподвластны глубине, а пребывание в виртуальности болеедесяти часов в день может привести к нервным расстройствам ипсевдошизофреническому синдрому. Месяц оставался до первой смерти ввиртуальности, когда пожилой мужчина, чей истребитель сожгли в космическойсхватке над планетой разумных фиолетовых рептилий, умер от инфаркта прямо заклавиатурой компьютера.

Это уже не могло никого остановить или напугать.

Мир погрузился в глубину.

«Микрософт», «ИБМ» и компьютерная сеть «Интернет» создалиДиптаун.

Главным преимущество дип-виртуальности была простота. Ненадо детально прорисовывать здания и дворцы, лица людей и детали машин. Лишьобщие очертания и мелкие, узнаваемые детали. Коричневая стена, поделённая напрямоугольники — кирпичная стена. Голубизна сверху — небо. Штаны синего цвета —джинсы.

Мир нырнул. И возвращаться на поверхность не собирался. Вглубине было куда интереснее. Пусть она оставалась доступной не всем, ноинтеллектуальная элита присягнула на верность новой империи.

Глубине…

Когда я очистил компьютер от вируса-открытки и упаковалдобытый файл — теперь он будет выглядеть в виртуальности как обычная дискета —наступила полночь. Голова больше не болела, спать не хотелось совершенно. Ктоже из обитателей Диптауна спит ночью?

— Вика, перезагрузка, — скомандовал я.

Задумчивое женское лицо на экране нахмурилось.

— Правда?

— Конечно.

Экран слегка померк, изображение размазалось. Потомкомпьютер замигал индикатором твёрдого диска, перегружаясь. Машина у менянесерьёзная, «пентиум», но менять её на более совершенную руки не поднимаются.Старый конь борозды не испортит.

— Добрый вечер, Лёня, — сказала Вика. — Я готова к работе.

— Спасибо. Подключайся к Диптауну… через обычный канал.

Защёлкал модем, набирая номер. Я натянул шлем, сел.

— Соединение на двадцать восемь восемьсот, канал стабильный,— сказала Вика.

— Включай дип.

— Выполнено.

Голубизна, белая вспышка в центре экрана, потом —разноцветье.

Как ты смог создать дип-программу, Дима? Со своейрасшатанной психикой, дилетантскими познаниями в психологии, самымиэлементарными знаниями в области нейрофизиологии? Что тебе помогло?

Сейчас, когда ты богат и знаменит, что ты пытаешься сделать?Понять собственное озарение или придумать что-нибудь ещё более удивительное?Или просто распутничаешь и куришь травку в своё удовольствие? Или бродишь дни иночи напролёт по улочкам Диптауна, смотря на дело рук своих?

Я хотел бы знать. Но — не оказаться на твоём месте. Ибо тыпросто рядовой житель виртуальности, со всеми своими миллионами и прототипом«восьмёрки» в качестве домашнего компьютера. Глубина держит тебя так же цепко,как провинциального программиста из российской глубинки, месяцами копящегоденьги на визит в Диптаун.

Ты не дайвер, Дима. И потому я счастливее тебя.

…Комната та же, но за окном всполохи рекламы и лёгкий шуммашин.

— Всё в порядке, Лёня?

Оглядываюсь.

— Да. Я пойду, погуляю, Вика.

Беру со стола дискету с добытым файлом, прячу в карман. Наполке, среди десятка книг и стопки сидишников, лежит плейер. Засовываю в негодиск «ЭЛО», надеваю наушники, включаю. «Roll Over Beethoven». Чего и хотелось.Под бодрую музыку выхожу из квартиры, запираю дверь.

На этот раз жучков нет. На тротуаре я поднимаю руку, торможутакси. Водитель на этот раз — пожилой, грузный, очень интеллигентный мужчина.

— Компания «Дип-проводник» рада приветствовать вас, Лёня!

Киваю, сажусь:

— К ресторану «Три поросёнка».

Водитель кивает, этот адрес ему известен. Едем быстро, параповоротов — и перед нами странное здание — частично каменное, частичнодеревянное, частично из соломенных циновок. Захожу в давно знакомыйресторанчик, осматриваюсь.

Помещение поделено на три части — блюда восточной кухниподают в той, что выстроена из циновок, европейскую можно отведать в каменной,русскую, естественно, — в деревянной.

Есть мне не хочется. Виртуальная еда субъективно насыщает, икогда у меня полный финансовый напряг, я начинаю питаться в «Трех поросятах».Но сейчас надо просто дождаться подельщика.

Иду прямо к стойке бара, за которой стоит плотный молодоймужчина, на ходу стягивая наушники.

— Здравствуй, Андрей.

Иногда хозяин ресторана сам обслуживает виртуальныхклиентов. Однако сегодня явно не тот случай. Глаза бармена оживляются, но эточисто механическая любезность: