Так что давайте уже, жители самого культурного города в нашей стране, идите, товарищи, по домам. Мать Тереза почти что спит.

Ура, наконец-то десятое число! Моисеевна с утра пребывала в прекрасном расположении духа, почти не кашляла, была красива, весела и, что меня не очень радовало, безмерно энергична. Все остальные вяло улыбались, пытаясь наладить внутри себя рабочий механизм. Отделение непривычно пустовало. По коридорам печально слонялись доставленные по «Скорой» диабеты, вышедшие из строя на фоне праздничных тортов. В ординаторской также чувствовался неприятный осадок десятидневного обжорства: народ принес в крохотных судочках огурцы и помидоры, литровые бутылки кефира заполонили холодильник до отказа.

Дела переделались быстро, хотелось домой, ведь теперь мое расписание несколько усложнилось вместе с переменой места жительства. Славка из-за операций в будние дни, как правило, заканчивал позже меня. Я пользовалась этим, чтобы забрать Катерину из школы и побыть с ней подольше один на один. Теперь путь домой занимал две остановки на метро, утром же ехали все вместе, на Славкиной машине. Катька после Нового года загорелась идеей посещения спортивной школы: соседка по парте занималась гимнастикой и неоднократно хвасталась фотографиями в прекрасных блестящих купальниках. Идея и без купальников была хороша, ибо уроки не представляли для нас никакого труда, в бассейн мы ходили из-под палки (уточнение: бабушкиной палки), так что наконец должно было появиться что-то для души. Постановили сильно не тянуть с решением данного вопроса и сразу отправиться посмотреть что да как. Спортивная школа находилась в трех дополнительных остановках метро, дорога занимала около сорока минут от школы, а обратно до дома – около получаса. Совершенно славно для нашего большого города. Тренер скептически осмотрела сначала Катерину, а потом, как ни странно, меня и вынесла приговор:

– Возьму, хотя, если честно, поздновато.

– Спасибо, да мы же не за медалями пришли. Так, для себя.

– А вот этого вы ребенку не говорите. Пусть сама себе планку определяет.

Катрина прыгала от радости всю обратную дорогу, я же перебирала в голове варианты, как теперь будем выкручиваться и таскать сокровище на тренировки пять раз в неделю. А еще как это все совместить с присутствием Славки, транспортными, временными и прочими расходами, дежурствами и уставшим взглядом маман. Вот была бы машина…

Так, стоп. Остановились и проснулись.

Славка приезжал около семи, ел мало и каждый раз с удивлением: не привык, что в доме почти всегда имеется кастрюля борща или картошки с мясом. Остаток дня я проводила в метаниях между ним и ребенком. Полвечера доктор Сухарев терпеливо читал хирургические журналы или пялился в телевизор. В будние дни ему приходилось довольно долго ожидать меня в одиночестве: сначала проверка домашнего задания, потом мытье, кормление, укладывание и т. д. Катерина проявляла все больше любопытства к новой мужской персоне: каждый вечер непременно проводила минут двадцать в попытках поточить об него свои детские, но уже весьма острые коготки.

– Ты доктор, как мама?

– Ага.

– Значит, ты тоже мало зарабатываешь?

– Откуда это такие сведения?

– Папа говорил, что мама мало зарабатывает. Я не буду врачом.

– Ну, это дело хозяйское. В любой работе есть те, кто много зарабатывает, а есть те, кто мало.

Почувствовав, как Славка крепко держит удар, она неслась за своими тетрадками, а потом еще минут десять демонстрировала красные цветочки, палочки и загогулинки, в переводе – просто пятерки всевозможных разновидностей, дожидалась усталого и довольно сдержанного Славкиного одобрения и, наконец удовлетворившись, оставляла его в покое. Мы оба жили ожиданием ночной тишины, все дневные заботы и неприятности компенсировались под большим маминым одеялом. На этом держался наш мир и согласие.

В Старый Новый год завершили эпопею под названием «мучительная процедура знакомства с родственниками», посетив маму доктора Сухарева. Наталья Семеновна оказалась страшно похожа на Валентину: высока, красива, много сигарет и мало еды, отчего не по годам стройна. Плохие предчувствия меня не обманули: новая «свекровь» вкладывала всю себя в ненаглядное, лучшее, талантливейшее чадо. Причем явно не для того, чтобы какая-то дамочка с малолетним ребенком надела на него хомут. Нет, все прошло очень тихо и интеллигентно. Никаких салатов с майонезом – было обжаренное куриное филе и салатик из помидоров. Закруглились быстро, к чаю легкое печенье. Славка в беседе не участвовал: по Пятому каналу шла прямая трансляция игры «Зенита». Помочь убрать посуду – святое, но в итоге благородный порыв оказался моим просчетом. На кухне, оставшись вдалеке от предмета дележа, Наталья Семеновна резко переменилась в лице.

– Леночка, где вы с девочкой сейчас проживаете? Насколько я понимаю, вы ушли от мужа совсем недавно?

– Мы живем со Славой, снимаем квартиру.

Наступала короткая пауза, продолжение вполне предсказуемо.

– Лена, я не буду ходить вокруг да около. Вы оба врачи, и у вас, я так понимаю, своего жилья нет. Так же, как и у Славы, нет отдельной квартиры. Только вот эта однушка, но в нагрузку со мной. Как вы планируете жить дальше и планировать ваш быт, я с трудом представляю. Особенно если это у вас серьезно и появится ребенок. Я хочу вам сказать сразу и в лицо: я не против вас. Вы хорошая девушка, любите моего сына, это видно. Иначе бы не стали с ним жить. Это тоже понятно по многим причинам. Но у вас в отличие от него есть опыт. Подумайте и не обижайтесь на меня.

Ответа она дожидаться не стала и направилась прямиком в комнату.

Я не обижаюсь. Я просто не могу дышать.

В двадцатых числах зашевелились работодатели. Опять начались звонки и письма, но все одно и то же. Я расслаивалась в собственной неопределенности, прикладывая кучу усилий и тратя массу времени, упорно искала хоть что-то подходящее, рассылала свои доведенные с помощью Асрян до ума резюме по нескольку раз в неделю. Однако как только доходило до конкретных решений, каждый раз обнаруживалось какое-то очень важное обстоятельство, удерживающее меня от последнего шага. Надо полагать, таких вот товарищей рекрутинговые агентства со временем заносят в черные списки. Денег нам в целом хватало, но пока не нужно было покупать никаких крупных вещей из одежды для взрослых членов семьи, а Катерину одевал Вовка. К тому же я не решалась завести вопрос о покупке необходимой мебели. Не хватало еще хотя бы небольшого шкафа, стульев и стола. В целом и так понятно: на это мы и зарабатываем вместе, со всеми левыми доходами – еда, кое-какая одежда, бензин, квартира и, может быть, летом Крым. Ну что ж, так многие и живут. Так и живут.

Душа и тело питались ожиданием вечера. Весь наш день был посвящен только одному: утро, работа, потом немного хозяйственных дел, скорее, скорее, потом Катерина и ее заботы. По прошествии некоторого времени Славка вошел в колею и научился занимать Катерину всякой ерундой, пока я готовила или мыла посуду, дабы ускорить все домашние процедуры. И наконец рано наступающая зимняя темнота… Тихо, никого больше нет. Весь день только ради этого одного. Прижаться покрепче, глубоко вздохнуть и закрыть глаза. Разве наличие ребенка подразумевает, что тебя уже нет, ты не имеешь права на счастье? Или в лучшем случае можешь попытаться найти достойного отца. А что, если хочешь любви? Мать с отцом любили друг друга и, наверное, еще любят. Это очевидно и никогда не скрывалось. Интересно, а бабушка с дедом? Просто здоровый мужик после войны с руками и ногами или что-то между дедом и бабушкой было? Эх, интересно у деда спросить… хотя он все равно прямо не скажет, можно и не надеяться.