– Ты на маме будешь жениться?

– Это как мама решит. А ты что думаешь?

Катька по-дедовски засунула палец себе в ухо и хитро прищурилась.

– Маме нужен хороший муж. Чтобы был веселый и не пил много пива.

– Ого, это мама сама озвучила такие требования?

– Не-е… мне не нравится, как пивные бутылки пахнут. От папы часто пивом тоже пахнет, невкусно. Люди не могут веселиться, когда выпьют много пива.

– Лады, договорились. Я учту на будущее.

– У тебя машина есть?

– Кое-какая имеется, а что?

– Это хорошо. Будешь нас с мамой на аттракционы возить, а летом купаться.

– Без проблем.

Она удалилась, видимо, оставшись довольной коротким допросом. Славка переваривал произошедшее еще минут пять и в конце концов сделал выводы вслух:

– Молодец, умеет излагать мысли.

– Причем не только свои.

Целый вечер мы трепались. Сколько, оказывается, есть разных тем, интересных для нас обоих. В основном, конечно, больница, больница, больница, и говорила преимущественно я. Славка выражал свои соображения очень кратко. Зато умел слушать, хотя и не всегда было понятно, какие эмоции у него рождались. Хозяйские часы на кухонной стенке бежали очень быстро. Катькино вечернее время наставало около половины девятого: время только ее и мое – с книжкой, сокровенными рассказами мне на ухо и засыпанием с маминым пальцем в кулачке. Так оно было много лет и обязательно должно было оставаться дальше, несмотря ни на что. Пока сама не отпустит мою руку.

Около половины одиннадцатого я прокралась из детской в ванную и обнаружила там зубную щетку синего цвета, а потом, на диване в комнате, нашла почти спящего хозяина щетки. Открыв один глаз, он промямлил:

– Я уже думал, может, ты не со мной ночуешь.

В ту же секунду меня сгребли в охапку огромные хирургические ручищи. И никакой больше комнаты, кроме этой, не осталось, ни крошки свободного пространства. В течение следующих двух недель Славка и Славкины вещи перекочевали к нам, и в двадцатых числах декабря он отдал хозяйке ключи от своей старой квартиры.

Настал момент, когда нужно было идти сдаваться к моим родителям, ибо Катерина выдавала бабушке всю информацию в максимально подробном виде. Домашние уже довольно сильно нервничали, намекая мне на неожиданность появления нового персонажа в моей жизни. Страшно не хотелось напрягать мужика в и так нелегкий для него момент, и я откладывала мероприятие, как только могла.

Однако очередную инспекцию Асрян предотвратить оказалось невозможно. Я решила познакомить Славку с Асрян на ее территории в присутствии ее мужа. Так сказать, посиделки двух пар. Выбор пал на пятницу, дабы мысли о предстоящем дежурстве не дали сильно засидеться. Мы приехали втроем, дети тут же нас покинули, Ирка достала бутылочку красного и какие-то ароматные сигарки. Еще даже не перешагнув через порог, я уже начала сильно нервничать, но через несколько часов успокоилась. Все мило общались, Ирка не проявляла никаких признаков агрессии, а даже, наоборот, как-то притихла. Периодически я ловила ее настороженно-изучающий взгляд. Мужики тем временем были страшно довольны друг другом, проблемы нейрохирургии живо переплетались с острыми вопросами жизни морского врача, а потом уже и «Зенит», и еще что-то, что мы с Асрян уже не слышали, так как потихоньку вышли на балкон.

– Ну что молчишь-то, мозгоправ? Ваш диагноз?

– Да какой тут диагноз. Как я и думала, Ленка: ты самая открытая книга на Земле.

– В чем дело?

– Да ни в чем, все нормально. Красивый слишком, конечно. Ладно… поживи пока. Ты, надеюсь, там у себя в извилинах на сто лет вперед ничего не напланировала в отношении данного персонажа?

– Может, и напланировала. Но ты же знаешь: не смеши Бога своими планами.

– Вот это правильно.

– Господи, я все же не пойму: какой такой тайный изъян ты в нем нашла или, может, не в нем, а во мне?

– Отстань, ничего я не нашла. Жизнь покажет.

– Ладно, так я и поверила. Еще подруга типа.

– Так. Если не хочешь, чтобы я сейчас вышла и начала допрашивать его о планах на будущее, жилье, детей и тэдэ и тэпэ, то уже заткнись и идем обратно.

Доктор Сухарев остался доволен потраченным временем. Около десяти поймали машину, завезли Катрин к матери (Славку я оставила около парадной, посчитав, что с него хватит знакомств на один вечер) и поехали домой.

Ночью, в полумраке, я проваливалась в жаркое небытие и совершенно четко понимала, зачем все это было и есть и что все это не зря, что все правильно. Помнится, пронзила приводящая в ужас мысль: оказывается, можно любить мужчину больше, чем собственного ребенка.

Только бы все это не исчезло, пусть бы длилось и длилось.

Проблема с родителями сохранялась – до Нового года оставалось слишком мало времени, возможности улизнуть от семейных поздравлений не представлялось. Славкина мать проживала в Озерках, но на праздники традиционно уезжала к сестре в Новгород. До отъезда она намекнула Славке по телефону, что ждет его в обновленном составе на Старый Новый год. Новая «свекровь» оставалась для меня загадкой и потому пугала.

По глупости я настырно попыталась узнать о Славкиной семье хоть немного побольше, но меня довольно жестко осекли, сообщив только, что мама вырастила Славку практически одна. Отец ушел из семьи около пятнадцати лет назад, с сыном общался редко. Причина оказалась проста: старший доктор Сухарев служил на Дальнем Востоке, имел там казенное жилье и новую жену с дочерью.

Мое семейство довольно нахраписто пыталось заманить нас на само празднование Нового года, но я, наконец набравшись жизненной мудрости, все же сообразила, что это ни к чему, так как вполне можно справить праздник втроем.

Больше всего преследовал страх того, что в наши планы вмешается Сорокин, однако ничто и никто не меняется на этой земле: Вовка позвонил и сообщил, что поздравит ребенка в последнюю субботу месяца. По инерции он даже поделился своими планами:

– Мне надо отдохнуть. Поеду в Египет на праздники.

Из этого короткого комментария можно было сделать вывод: проблема с погибшим парнем решилась. Причем довольно стремительно. Мадам Сорокина, очевидно, пожертвовала ежегодной сменой машины ради спасения сына. Асрян, услышав от меня эту новость, не преминула едко прокомментировать:

– Вот это правильно! Конечно, надо отдохнуть. Столько неприятностей было у парня. Только что-то не припомню, чтобы хоть раз вас с Катькой за границу вывез. Надо же, как только развелся, и финансы тут же нашлись.

– Пусть катится. Мне спокойнее.

– А ты сама на каком этапе планирования дальнейшей жизни?

– Какой еще этап, Ирка? Работу ищу, все четко по твоим инструкциям.

– Я не пойму: он же вроде и квартиру оплатил, и вроде, ты говоришь, продукты и многое другое тоже на нем…