– Я могу ее увидеть?

Барбара посмотрела на сестру, а та на часы.

– А чуть позже не можете?

– Сестра, – он повернулся к ней и схватился своимикрепкими руками за ее стол, – я семь часов ехал из Нью-Гемпшира, чтобы ееувидеть.

– Ну ладно.

Теперь это было не важно. А через час могло быть слишкомпоздно. Лиз Ваткинс проводила его до открытой двери ярко освещенной палаты, итам лежала Дафна, неподвижная, вся в бинтах и пластырях, окруженнаяаппаратурой. Мэтью ощутил чуть ли не физический шок, когда ее увидел. Прошловсего две недели с тех пор, как она последний раз была в Говарде, и теперьтакая перемена. Он медленно вошел в палату, сел на пустой стул у изголовья истал ласково гладить светлые волосы. Барбара наблюдала эту сцену, а потомотвернулась и вышла следом за Лиз. Она не хотела мешать, да и присутствиемужчины ее ободрило. Для такой женщины, как Дафна, одиночество вредно. А этотмужчина с добрыми карими глазами, казалось, очень Дафне подходил.

– Привет, крошка.

Он рукой коснулся нежной щеки, а потом сел и долго смотрелна нее, снова задаваясь вопросом, почему она не сказала ему о Джастине. Может,зря в нем проснулись надежды, может, она никогда не любила его и никогда неполюбит. Но, если она еще придет в себя, он ей обязательно скажет о своей любвик ней. Так он просидел около часа, глядя на ее лицо, и наконец Лиз пришла впалату проведать ее. – Есть перемены?

Она покачала головой. Жар немного усилился. Лиз не уходилаиз палаты, но и его не прогоняла. Он сидел там до семичасового пересменка, иЛиз сообщила сестре утренней смены, в чем дело.

– Разреши ему там сидеть, Анна. Вреда он не причинит,да и кто знает, вдруг это ей поможет? Она ведь борется за жизнь. Сменщицакивнула. Они обе знали, что иногда выживали люди, находившиеся, казалось, вбезнадежном состоянии, и если присутствие кого-то из близких могло помочь,сестры не возражали. Лиз зашла в палату, чтобы попрощаться и еще взглянуть наДафну. Ей показалось, что Дафна стала чуть менее бледной, но определенносказать было трудно. Он же выглядел просто ужасно: на лице появилась щетина, акруги под глазами стали еще темнее.

– Может, вам что-нибудь принести? – шепнула она ему.Это не полагалось, но она могла принести ему чашку кофе. Но Мэтт только покачалголовой. А когда Лиз уходила, она заметила, что Барбара спит на диване. Она шладомой, думая, будет ли еще Дафна в палате, когда снова наступит ее дежурство.Лиз на это надеялась. Она думала о ней весь день и потом стала перечитыватьфрагменты из «Апачи», ее любимого романа. А когда снова пришла в отделение водиннадцать часов вечера, то боялась спросить. Но сестра сказала ей, что он всееще в палате и Дафна тоже. Барбара после полудня наконец пошла домой немногоотдохнуть. Дафна же все еще держалась, но с трудом.

Лиз молча прошла к двери палаты и заглянула внутрь. Онаувидела, что он стоял рядом с Дафной, смотрел ей в лицо, почти умоляя ееглазами не уходить.

– Чашку кофе не желаете, мистер Дэйн? – Она прошепталаего фамилию, которую ей сказали. Он, судя по всему, целый день ничего не ел,только без конца пил кофе.

– Нет, спасибо. – Он улыбнулся ей, его щетина сталазаметнее, но глаза были сильными и живыми, а улыбка доброй. – По-моему, ейлучше.

Жар прекратился, но за весь день она ни разу нешевельнулась. Он видел, как сестры подключали к ней разные трубки, а Дафна дажене вздрогнула. Он стоял и гладил ее волосы, а Лиз за ним наблюдала.

Она медленно подошла к кровати.

– Это удивительно, знаете. Иногда такие люди, как вы,помогают больному преодолеть кризис.

– Будем надеяться.

Они улыбнулись друг другу, и Лиз вышла, а Мэтью опять сел ипродолжал вглядываться в лицо Дафны, и только на рассвете она наконецпошевелилась. Он в напряжении сидел на стуле и не сводил с нее глаз. Мэтью небыл уверен, что могло означать ее движение, но потом она открыла глаза и обвелаими палату. Она была явно озадачена, видя его, и потом снова забылась, но всегона несколько минут. Мэтью хотел вызвать сестру, но боялся пошевелиться и ещеподумал, что, может, сам отключился и все это ему приснилось. Но она сноваоткрыла глаза и посмотрела долгим, тяжелым взглядом.

– Мэтт? – Ее голос был только чуть громче шепота.

– Доброе утро.

– Ты здесь?

Она говорила очень тихо и скорее всего не поняла, как |онтут оказался, но улыбнулась, а он взял ее руку.

– Да. Ты долго спала.

– Как Эндрю?

– Прекрасно. – Мэтт говорил с ней тоже шепотом. – И стобой все будет хорошо. Ты это знаешь?

Она слабо улыбнулась ему:

– Я себя пока неважно чувствую.

Мэтт оценил ее юмор. Он дежурил двадцать восемь часов встрахе за ее жизнь.

– Дафна... – Он ждал, когда она снова откроет глаза. –Я хочу тебе кое-что сказать.

Он почувствовал в горле комок и только гладил ее руку, а онапосмотрела на него и слегка кивнула.

– Я уже знаю.

– Как? – Он был разочарован. Она уже все знала и нехотела его выслушать?

– Ты... собираешься... жениться...

Она смотрела на него своими большими голубыми печальнымиглазами, а он с изумлением взглянул на нее:

– Неужели ты действительно думаешь, что я сидел здесь иждал, пока ты проснешься, для того чтобы сказать, что собираюсь жениться?

Легкая улыбка скользнула по ее лицу.

– Ты всегда был таким благовоспитанным...

– Не благовоспитанным, глупышка.

Улыбка стала шире, она прикрыла глаза и с минуту неоткрывала их. А когда снова открыла, он пристально смотрел на нее.

– Я люблю тебя, Дафф. Я всегда тебя любил и будулюбить. Вот что я хотел тебе сказать.

– Нет, нет. – Она попыталась покачать головой, новместо этого только поморщилась. – Ты любишь Гарриет... Бато... или как там еезовут...

– Гарриет Боут, как бы ты ее ни назвала, для меняничего не значит. Я перестал с ней встречаться после того, как сказал, что нелюблю ее. Она знала правду. Единственная, кто ничего не знал, – это ты.

Она долго смотрела на него, пытаясь все это уяснить.

– Я винила себя за чувства, которые испытывала к тебе,Мэтт.

– Почему?

– Не знаю... Я думала, что это непорядочно поотношению... к тебе... или к Джастину. – Она снова посмотрела на него долгимвзглядом. – Я рассталась с ним.

– Почему же ты мне не сказала?

– Я думала, что ты любишь другую. – Они оба продолжалиговорить шепотом. – И ты сказал...

– Я знаю, что сказал. Я думал, что вы с этим твоимАполлоном Бельведерским собираетесь пожениться.