– Ты будешь писать сценарий?

– Нет, больше никогда. Хватит с меня одного раза. Янаучилась тому, чему хотела научиться. Но отныне – я пишу книги, они пишутсценарии.

Барбара, казалось, была удручена. Она это предвидела. Дажеесли бы Дафна осталась с Джастином на Западном побережье, маловероятно, что онабы снова взялась за это. Дафна целый год не писала книг и очень об этомсожалела.

– Итак, мы поедем домой.

Это было решение, которому Барбара не решилась прекословить.В тот вечер она бросилась в объятия Тому и, рыдая, рассказала ему.

– Господи Боже мой, Барб. Ты же не обязана ехать с ней.

У него был такой вид, словно он сам тоже вот-вотрасплачется.

Но Барбара покачала головой:

– Я должна. Я не могу ее сейчас бросить. Она совершеннорасклеилась из-за Джастина.

– Ничего, переживет. Я в тебе больше нуждаюсь.

– У нее нет никого, кроме меня и Эндрю.

– А кто в этом виноват? Она сама. Ты что, хочешьпожертвовать нашей жизнью ради нее?

– Нет.

От его объятий она только сильнее расплакалась и успокоиласьлишь через некоторое время.

– Я просто не могу ее сейчас оставить.

Это в какой-то степени напоминало то, что она пережила всвое время со своей матерью, но теперь некому было помочь ей добиться свободы,как это сделала тогда Дафна. Мать Барбары умерла год назад в доме престарелых,и теперь Барбара была привязана к Дафне.

Том удрученно посмотрел на любимую:

– Ну а когда ты сможешь ее оставить?

– Не знаю.

– Это скверно, Барб. Я не могу так. – В полном отчаяниион налил себе виски. – Я не могу поверить, что ты способна на это. После того,что у нас было весь этот год, ты возвращаешься с ней в Нью-Йорк. Черт побери,это глупо!

Он кричал на нее, и она опять начала плакать.

– Я это понимаю. Но она так много для меня сделала, инаступает Рождество, и...

Барбара знала, как тяжело всегда было Дафне в Рождество. Томэтого не понимал, да ему и не обязательно было знать, но она не хотела терятьего. Это была бы непомерная плата за ее преданность Дафне.

– Послушай, я обещаю, что вернусь. Дай мне только времяснова устроить ее в Нью-Йорке, и потом я ей скажу.

– Когда? – Том словно выстрелил этим вопросом. – Назовимне день, и тогда я заставлю тебя сдержать слово.

– Я скажу ей через неделю после Рождества. Обещаю.

– Сколько после этого ты намерена еще у неепроработать? – Он не отступал ни на дюйм.

Барбара хотела сказать месяц, но струсила, когда увиделавыражение его глаз. Том был похож на раненого зверя, и она предпочла бырасстаться с Дафной, а не с ним.

– Две недели.

– Ладно. То есть ты пробудешь там полтора месяца ивернешься.

– Да.

– А ты за меня тогда выйдешь?

У него был все такой же свирепый вид.

– Да.

Том наконец улыбнулся:

– Ладно, черт побери. Тогда я разрешаю тебе погостить унее в Нью-Йорке, но больше мне такого не устраивай. Я этого не потерплю.

– Я тоже. – Барбара прильнула к нему.

– Я буду приезжать в Нью-Йорк на уик-энды.

– Правда? – Она посмотрела на него широко раскрытымисчастливыми глазами, и в этот момент ей можно было дать не больше двадцати лет.

– Обязательно. И если не случится ничегонепредвиденного, я сделаю тебя беременной еще до того, как ты вернешься, итогда я буду точно знать, что ты сдержишь слово.

Барбара засмеялась такому радикальному предложению, но идеяей понравилась. Он уже давно убедил ее, что она вполне еще может иметь одногоили двух детей.

– Это вовсе не обязательно, Том.

– Почему? Мне это только приятно.

Спустя две недели Том приехал в аэропорт проводить их. Дафнавыглядела очень по нью-йоркски в черном костюме, норковой шубе и шапке, а наБарбаре был новый норковый полушубок, который Том купил ей.

– Вы обе действительно выглядите шикарно.

В них не было ничего лос-анджелесского. Когда же он целовалБарбару, то шепнул ей:

– Увидимся в пятницу.

Барбара улыбнулась и крепко обняла его, а потом они зашли всамолет, заняли места, и Дафна посмотрела на Барбару.

– Ты, кажется, не особенно расстроена. Я чувствую, чтовы что-то затеваете.

Дафна рассмеялась, а Барбара зарделась.

– Когда он прилетит в Нью-Йорк? Следующим рейсом?

– В пятницу.

– Тоже неплохо. Будь я немного порядочнее, мнеследовало бы уволить тебя прямо сейчас и сбросить с самолета.

Барбара наблюдала за выражением ее лица, но было очевидно,что Дафна шутит. Дафна казалась очень бледной в своей темной меховой шапке, аБарбара знала, что накануне вечером она встречалась с Джастином и догадывалась,что это было нелегкое свидание. В конце концов, после обеда Дафна рассказала ейоб этом.

– Он уже живет с этой девушкой.

– Из Огайо?

Дафна кивнула.

– Может, он на ней женится? – Барбара сразу пожалела,что сказала это. – Извини, Дафф.

– Ничего. Может, ты и права, но я в этом сомневаюсь.Мне кажется, мужчины вроде Джастина вообще не женятся. Я давно должна была этопонять.

Потом они говорили об Эндрю, и Дафна сказала, что поедетповидать его в ближайший уик-энд.

– Я хотела и тебе предложить, но теперь, раз у тебяболее интересные планы...

Они обменялись улыбками, и тогда Барбара решила затронутьтему, о которой давно думала.

– А как насчет Мэтью?

– Что ты имеешь в виду? – Во взгляде Дафны мгновеннопоявилась настороженность.

– Ты знаешь, что я имею в виду. – Они слишком долгобыли вместе, чтобы играть в загадки.

– Да, знаю. Но он просто друг, Барб. Так оно лучше, –улыбнулась Дафна. – Кроме того, Эндрю говорит, что у него есть девушка. И язнаю, что это правда. Мэтт рассказал мне о ней в сентябре.

– У меня такое ощущение, что, знай он, что ты свободна,он бросил бы ее через десять минут.

– Я в этом сомневаюсь, да это и не важно. Я должнанаверстывать год разлуки с Эндрю, к тому же собираюсь до Рождества начать новуюкнигу.

Барбара хотела сказать, что этого недостаточно, но знала,что Дафна не захочет это обсуждать. Они обе погрузились в свои мысли. Барбарабыла рада молчанию. Ей было неловко темнить насчет Тома, и в то же время она немогла сказать Дафне, что они решили пожениться.