К Индлову присоединился еще отряд – и его охраняли двое на лошадях. Тау всмотрелся сквозь сумерки и с удивлением обнаружил, что всадники были ему знакомы. На лошадях восседали чемпион королевы и КаЭйд Цитадели Одаренных. За ними шагали три Одаренных в капюшонах и двое мужчин в темных кожаных доспехах Ингоньямы.

Тау поразмыслил, не стоит ли ему убраться прочь. Там происходило нечто, от чего он был крайне далек, и ему стало не по себе от мысли, что Избранные, за которыми он следил, вместе с этими Одаренными представляли силу, достаточную, чтобы сразить четыре Чешуя Ихаше.

Лошадь чемпиона издала носом звук, от которого Тау едва не подскочил в своем укрытии. Он опасался, что животное поймет, что он там, но больше никто встревоженным не выглядел. Тау заставил себя успокоиться и остался на месте, наблюдая за чемпионом: не догадался ли он по поведению лошади о присутствии Тау.

Чемпион Абшир Окар был в точности таким, каким Тау его запомнил: высоким и сильным. Его бритую макушку обрамляла седая щетина, словно мерцающая в тусклом лунном свете, и на бедре у него висел меч Стражи. КаЭйд, одного возраста с чемпионом, выглядела изящной и привлекательной, пусть и казалась суровой. Лица Одаренных в капюшонах Тау не видел и опасался, что среди них может быть Зури, но отверг эту мысль. Она должна была еще находиться в Кереме, а здесь собрались самые важные люди во всем полуострове. Одаренные, сопровождавшие КаЭйд, должны были быть полнокровными, а не посвященными, как Зури.

После краткой беседы, которой Тау не слышал, восемнадцать Индлову остались сторожить лошадей и снаряжение, а Джавьед, Одили, чемпион королевы и КаЭйд принялись взбираться на Утесы с тремя Одаренными и тремя Ингоньямами. Они разделились, и лошади, чьих способностей Тау не знал, остались на месте. Тау подумал, не вернуться ли ему обратно, но отказался от этой мысли. Ему нужно было быть осторожным, чрезвычайно осторожным, и он собирался продержаться эту ночь до конца.

Одили со своей группой пошел по легкой и широкой тропе, что вела на Утесы. Тау не мог идти следом по ней же: его бы увидели Индлову, охранявшие лошадей. Нужно было пятиться назад и обходить Утесы в поисках участка, где сможет взобраться незамеченным. Тропы там не было, но восхождение на Утесы не сулило сложностей человеку, который родился и вырос в Южных горах.

Группа Одили взбиралась вверх вдоль боевых полей, к самому Кулаку. Было уже далеко за полночь, и Тау не мог избавиться от ощущения, будто что-то не так. И это чувство усилилось, когда он заметил движение выше по склону. Это был человек, и он петлял среди больших камней.

Сперва Тау подумал, у группы, за которой он следил, был разведчик. Хотя это и не имело смысла. Как бы разведчик ушел так далеко вперед? К тому же он, похоже, вглядывался вниз, на группу Одили, вместо того чтобы смотреть выше, защищая их от посторонних.

Тау ускорил шаг, обогнав Одили и подобравшись ближе к месту, где видел разведчика в последний раз. При этом старался издавать как можно меньше шума. Лазил он неплохо, но горцем не был и понимал: если его заметят – он мертв.

Он вскарабкался на большую скалу и хотел уже перебраться на еще одну, побольше, когда услышал, как из-под ноги разведчика покатился вниз камень. Женщина выругалась, и Тау застыл на месте. Он не сумел понять ее речи.

Он мотнул головой в ее сторону и, не веря своим глазам, скользнул за скалу, скрывшись из виду. Он услышал еще голоса – кто-то поднимался в гору. Их он уже понимал – говорили по-эмпирийски.

Группа Одили, подойдя ближе, направилась к поляне под скалой, за которой спрятался Тау. Поляна поднималась к гребню, и группа подходила к ней снизу. В отличие от Тау, они не видели того, что находилось за возвышением. В отличие от Тау, они не видели разведчицы хедени и отряда налетчиков.

У Тау заколотилось сердце. Нужно было предупредить Джавьеда. Ей-богине, нужно было предупредить Одили. Он ругнулся себе под нос. Даже если он всех спасет, его все равно повесят за то, что оказался здесь. Времени было в обрез, хедени стояли всего в нескольких шагах, и их было больше, чем людей Одили. У Одили была Одаренная и Ингоньяма. Это имело значение, хотя и не слишком бы помогло, если группа попала бы в засаду. Тау принял решение и потянулся за бронзой: первым он собирался убить разведчика.

– Мы здесь, – крикнул Абшир Окар, чемпион королевы, когда мечи Тау наполовину показались из ножен.

– Вы здесь, – последовал ответ от человека, стоявшего впереди отряда налетчиков. Он говорил на ломаном эмпирийском.

Тау замер, надеясь, что разведчица не услышала, как его бронза прошептала по ножнам. За камнем, где та пряталась, было тихо. Хороший знак. Тау взглянул на поляну. Дядя Келлана вышел на середину.

– Мы пришли сюда с добрыми намерениями, – сказал чемпион Окар.

Похоже, они знали о хедени.

– Это мы посмотрим, – ответил хедени, также шагая на поляну.

Тау вздрогнул. Это был тот обожженный, который возглавлял налет в Дабе.

– Вождь Ачак, – сказал чемпион Окар.

– Вижу тебя, чемпион королевы Огненного Демона, – проговорил Ачак, и несколько его людей поднялись на возвышение.

С вождем Ачаком, как назвал обожженного Абшир, было более шестидесяти воинов – только тех, кого видел Тау. И женщины, и мужчины держали зловещего вида копья с зазубренными бронзовыми наконечниками.

Абшир остановился в нескольких шагах от центра поляны. Ачак вышел к нему навстречу. Вождь хедени был в кожаной одежде, но в отличие от доспехов Индлову она была без защитных пластин из бронзы. У него не было шлема, и он держал копье, как настоящий боец.

– Моя королева принимает условия и сроки, – заявил Абшир достаточно громко, чтобы его услышал и вождь, и его люди, и Ингоньяма с Одаренной. – Она соберет военное руководство, чтобы устроить сокращение наших сил. Мы заключим мир с ксиддинами.

Тау сглотнул ком в горле, чуть не подавившись слюной.

Чемпион, прочистив горло, продолжил:

– Как условлено, при заключении мира королева Циора провозгласит Кану, сына вождя Ачака, правителем полуострова Ксидда. Он разделит власть с королевой Циорой при слиянии омехи и ксиддинов. – Вождь кивнул. – Тогда королева Циора поклянется на верность шулу, который принесет ответную присягу, в присутствии всего Конклава, защищать и хранить всех Избранных, всех омехи.

Затем наступила пауза – вождь ожидал продолжения.

– После заключения мира и обещания безопасности Избранных, – сказал чемпион Абшир, – Стражи покинут Ксидду.

Тау сел на корточки, прислонившись спиной к камню, чтобы не упасть.

Затем заговорил вождь, его акцент сильно искажал эмпирийские слова, и их было тяжело понимать.

– Величайший на памяти Конклав собран. Все ксиддины встанут как один, чтобы увидеть мир или гибель врагов. Вы, в своей малой долине, не сосчитаете людей, которые стоят против вас. Людей, которых больше, чем песчинок, что касаются бескрайней воды.