Полякова, понимая, что заснуть уже не получится, быстро перекусила и снова заняла рабочее место. Часы медленно отсчитывали минуты. Она «отдыхала» почти всё запланированное время, и скоро начнётся трудная и опасная процедура вывода эволэка из погружения.

Не считая себя особо суеверной, она, тем не менее, снова и снова возвращалась мыслями к пережитому ночью. Что такое пророческий дар, любой куратор знает не понаслышке, ведь девушки и парни с завидным постоянством демонстрировали способность в той или иной степени предсказывать недалёкое будущее.

Некстати припомнился случай с Лисом.

Они на пару рванули на выходные к горному озеру, где она иногда отдыхала, вдали от людской суеты. Элан, всё ещё находясь в лёгкой прострации после комплекса упражнений по отрыву сознания, был необычайно молчалив и сосредоточен. Пока Саша вела машину по серпантину, он ловко вписывал буквы в тетрадь, безошибочно ловя моменты, когда автомобиль не юлил из стороны в сторону, хотя дорогу не удостоил ни единым взглядом.

Куратор очень хотела удивить своего напарника захватывающей красотой водопада и озера, ведь он не был тут никогда, да и сама Полякова крайний раз наведывалась больше года назад. И она специально не рассказывала, припася лакомый кусочек на подходящий день — от одного вида таких красот быстрее восстанавливались силы.

Но на месте ранее почти нетронутого уголка природы их ждала грандиозная стройка. Рабочие возводили дом отдыха для горняков. Выбравшись из автомобиля, Александра вся в расстроенных чувствах медленно шла вдоль дороги, пытаясь узреть знакомые по прошлым визитам картины, но тщетно. Эволэк, прижавшись к её боку, шёл рядом, не выпуская из рук тетради, не обращая внимания ни на суету строителей, ни на то и дело проезжающие мимо грузовики. Неожиданно он запел, читая написанное в пути.

Сказать, что Александру первые же строки песни вогнали в шок — не сказать ничего. На входе в узкое живописное ущелье действительно уже не было ни старого дома, сложенного из сруба, ни каштановой аллеи, ведущей от разобранной ныне по брёвнышкам двухэтажной гостиницы к озеру. Исчез куда-то пёс Палкан, огромная, но добродушная овчарка, вечно клянчащий у постояльцев всякую вкуснятину, и норовящий завалиться спать у камина, прямо в зале для гостей. Перепаханные техникой лужайки с дикими травами и цветами быстро превращались в облагороженный сад, с аккуратными дорожками и клумбами.

Впервые она оказалась тут действительно летом, с родителями, много лет назад. Приехали уже ночью, и девятилетняя девчонка, почти всю сознательную жизнь проведшая в городе, как зачарованная шла под раскидистыми кронами каштанов, подсвеченных двумя спутниками планеты.

Проходящие мимо рабочие бросали удивлённые взгляды, гадая, что это за странная парочка? Паренёк вдохновенно пел, будучи явно немного не в себе, женщина судорожно обхватила его грудь сзади, прижав спиной к себе, до смерти напуганная «выступлением». Они неплохо смотрелись, точно как пациент психиатрической клиники и лечащий врач, выбравшиеся «на природу». Пришлось по окончании короткой песни тащить эволэка в машину и стремительно ретироваться.

Много месяцев спустя Элан, при очередной встрече, с восторгом расписывал песню, которую ему дала послушать Мирра, и прокрутил её своему куратору. У Александры едва не приключился обморок. Это была та самая песня, только в оригинальном исполнении. Какими путями подопечный нашёл её в ментальном мире в нужный момент и в нужном месте? Почему забыл, чтобы встретить вновь, но уже наяву?

Так было… Она часто пересказывала этот необычный случай знакомым и друзьям, и те, открыв рты от изумления, и верили, и не верили ей одновременно. Но было именно так…

Попытка успокоить себя мыслью, что она не эволэк, и её сон не может получить материального воплощения, помогала слабо, так как столь реалистичных видений она за собой не припоминала — обычные сны обычного человека, вот её удел. В основном… Саша не завидовала своему подопечному, слишком часто Элан получал от своего шестого чувства такой «заряд бодрости» за ночь, что парня скорее можно было пожалеть.

Сейчас же он тихо сопел, лёжа на животе, устроив голову на руках. Ему остались считанные минуты безмятежного спокойствия.

— Вы готовы? — Амма даже удосужилась появиться заранее.

— Да, как пионер.

Полякова связалась с медблоком, убедившись, что дежурная бригада врачей бодрствует в этот ранний час: при «всплытии» наиболее опасны самое начало и самый конец процедуры, так что лучше подстраховаться.

— Ну, в добрый путь, — она бы перекрестилась, но особо религиозной не была.

Сначала эволэка надо позвать, причём именно эволэка, а не то создание, которым он стал в Океанесе. Во время погружения осуществляется жёсткая блокада сознания контактёра, это необходимо, чтобы он не отвлекся на происходящее в материальном мире, не разорвал ненароком связь.

Именно поэтому кураторы все как один терпеть не могли визитов к подопечным родственников. Эта неприязнь не имела ничего общего с действительными отношениями между наставниками и родителями подростков, которые наоборот чаше были вполне дружескими. Простой страх необратимых последствий заставлял ограничивать число посещений до возможного минимума, делал нежелательным прямой контакт, отгораживал родных людей друг от друга пусть прозрачной, но всё же стеной, не пропускающей ни единого звука, ни единого запаха в стерильное помещение. Правило иногда нарушалось, к детям допускали матерей и отцов, но только тогда, когда эволэки были в отключке и там, и здесь. Но даже на такие поступки кураторы редко шли, предпочитая не испытывать Судьбу.

Всё остальное время девушки и парни проводили в почти абсолютной тишине, быстро и надолго теряя способность воспринимать окружающую действительность, так что многомесячный плен в четырёх стенах белоснежной комнаты их ни чуть не тяготил. Они обитали в собственных мирах, где проводили нередко многие «годы», и эта жизнь в зазеркалье, наполненная радостью и беззаботностью, простотой и понятностью, захватывала их сознания куда сильнее, чем человеческая жизнь. Погружение — это перетягивание каната. Кто кого?

Первыми комнату наполнили звуки морского прибоя. Сначала очень тихие, начали с едва заметной зыби. Много часов шум накатывающихся на берег волн нарастал, словно крепчающий ветер поднимал валы солёной воды всё выше и выше. Александра пыталась завладеть вниманием эволэка нехитрым способом — никого моря в мире Верпы и Вилиана не было и в помине, а вот Элан не понаслышке знающий, что такое настоящий океан, должен был встрепенуться, уловить грань между Океанесом и родной Вселенной. Это первый шаг. Процесс «всплытия» может быть более долог, чем «погружение», с камнем в руках опускаться на дно проще, чем рваться потом сквозь толщу воды наверх.