Это было слишком хорошо, чтобы оказаться простой удачей. По наводке первого же встречного анвилла, которого пришлось жестоко выдернуть из его обыденного состояния, Уни обнаружил торгового представителя Вирилана в общей (если можно было так сказать, забыв про элегантно изолированные помещения) трапезной монастыря. Терпеливо ожидая в сторонке, пока тот поест, переводчик улыбался сам себе одновременно озорно и глуповато. Бывают, право, такие моменты, когда шалость сама по себе является основным побудительным стимулом.

– Энель Такатин, встреча с вами для меня просто чудо!

Вирилан спокойно поклонился в ответ.

– Могу ли я обратиться к вам с вопросом? Благодарю. Дело в том, что вы продаете товары этой земли капоштийским купцам. Позвольте узнать, возможно ли для вас точно так же обмениваться товарами с купцами из Герандийской империи?

Нимер Такатин медленно поднял глаза. Уни показалось, что за один миг вирилан словно вынул из его головы все то, что случилось с посольством со времени их расставания в речном порту.

– Для орла, парящего высоко в небе, и мышь, и лошадь кажутся одного роста, – вкрадчиво произнес Такатин.

– В таком случае, – поспешно перебил его Уни, – могут ли наши купцы…

– Да, – с легким кивком вставил слово в незавершенную тираду переводчика вирилан. – И по уточняющим вопросам, которые вы так спешите задать, – тоже да.

– Ох! – только и выдал Уни, не в силах произнести ни слова. – Я… Мы все вам так признательны… со всем почтением и благоговением…

– Конечно, – вежливо ответил Такатин.

Уни почувствовал, что тот прощается. Но когда вирилан уже сделал пару шагов, резким порывом за гранью всякой вежливости переводчик вновь остановил его.

– Энель Такатин, еще раз простите меня за то, что было тогда, в Манибортише… Весь этот спектакль с хоровым пением… Так глупо выглядело, наверное… Но мне, то есть нам, было так важно попасть сюда!

Такатин смотрел на него спокойным взглядом человека, искусно демонстрирующего сдержанную вежливость.

– Я просто хотел спросить, если позволите… – быстро произнес Уни, тщательно подбирая слова. – Скажите, а вы ведь тоже анвилл?

Кончики глаз Такатина неуловимо чуть приподнялись, придавая его лицу неожиданно хитрое, даже заговорщицкое выражение. Но длилось это не дольше, чем капля падает с листа на землю.

– Иногда цели, которые мы ставим, – это просто попытка заполнить пробел между собственными действиями и реальностью.

– Что вы хотите сказать? – недоверчиво отстранился Уни.

– Что такая связь зачастую существует только в вашем сознании, – спокойно произнес вирилан. – Возможно, вы поймете это, когда будете… о чем-либо жалеть.

«Ну вот, и он тоже. Впрочем, сейчас все это уже совсем не важно. Нужно бежать, пока еще есть время».

* * *

– Энель Вирандо, ну что же это!

Посол Санери выглядел весьма раздосадованным, но в его словах чувствовалось и облегчение от того, что вдруг потерявшийся на полдня переводчик наконец-то нашелся.

– Простите, энель Санери, мое присутствие срочно понадобилось во дворце!

– Что там? – посол чуть не раскрыл рот от изумления, одновременно указывая пальцем куда-то вверх. – Вас снова… вызывали к императору?

Уни на миг прикрыл глаза и слегка кашлянул.

– Я был в тронном зале, а потом – в личном кабинете вириланского владыки.

– Вот так дела! – бархатно прошептал Санери. Посол искоса огляделся, будто опасаясь, что их могут подслушивать. Потом он сглотнул, на миг опустил взгляд в пол и задал Уни очевидный вопрос, ответа на который, похоже, даже побаивался:

– Что, личная аудиенция с вириланским императором? И что же, Света милого ради, вы там делали?

Уни наклонил голову. Перед его глазами вновь пробежали все эти высокие палаты, тронный зал, лабиринты переходов и маленький кабинет на острове в пруду. Вот он сидит в резном кресле из красного дерева, а перед ним – покрытый изумительно красивой вязью лист пергамента.

«Уф! Воистину, клянусь Светилом животворящим, первый и последний раз берусь за составление подобных документов! Семь потов сошло, пока ровно ставил эти письмена, Мрак их навеки поглоти! Уж лучше с мечом работать столько же, чем еще раз подобное в двух экземплярах строчить!»

Отогнав еще свежие воспоминания, переводчик протянул послу два вымученных свитка.

– Что это? – чуть ли не отпрянул тот.

– Как полагается, на герандийском и… – Уни задумался, имеет ли он право называть плод своих литературных экзерсисов словом «вириланский». – …На местном наречии, – выкрутился молодой дипломат.

Санери резко вырвал у него обе бумаги. Развернув одну из них, он тихо выругался: «Кар-ракули…» – и раскрыл наконец герандийский экземпляр.

– «Сим документом провозглашается уговор о добром торговом общении между наместником Владыки небесного…» Так, так… «…императором Кергением и…».

Посол сделал паузу, оторвался от пергамента и пристально посмотрел на Уни.

– Читайте, читайте! – немедленно отреагировал тот и развязно мотнул вперед подбородком.

– «Инвайлис тэктонис эй императором Вирилана…» А здесь почему не переведено?

– Ну, это как у нас: «наместник Владыки небесного» и прочая ерунда. Не обращайте внимания! – уверенно парировал Уни. Он не стал информировать посла, что приписку во спасение совести с вириланского можно перевести и как «царствующий над умами», и как «плод воображения» – в зависимости от контекста.

– Угу! – понимающе буркнул посол. – А имя, имя где?

– Э-э-энель по-о-осол! – протянул Уни с таким вздохом, будто разговаривал с умственно отсталым. – Ну какое у него, Светило нам в помощь, может быть имя? Это же ви-ри-лан-ский император, он же бессмертный, погодой, там, управляет и все такое… Я же сто раз рассказывал все эти легенды, энель Санери!

– Ну, не знаю… – смущенно пожал плечами глава посольства. – Если у них так принято… А вот это – печать?

– Д-да! – с мягким нажимом подтвердил переводчик.

С печатью история вышла потрясающая. Если с герандийским подтверждением монаршей воли проблем не возникло, ибо оную вещицу Уни благополучно умыкнул из посольского багажа, то вопрос, где взять печать вириланского императора, был действительно сложным. Ясное дело, что в кабинете такие сокровища не хранились. Теоретически печать Пятого царства могла бы прийтись тут как нельзя кстати, если бы ее не похитил аринцил. Уни застыл над почти уже готовым документом в позе отчаявшегося воздыхателя. «Спросить бы у кого, что ли? – подумал он. – Мне бы сейчас любой оттиск сгодился. Ну, там, “Личный повар Его Величества” или “Выгребатель…” – нет! Это уже перебор. Не приведи Владыка пресветлый, торговать начнут, язык выучат и прочитают еще. Некрасиво получится, ой, некрасиво. Хотя, если торговля идет и прибыль капает, кому какое дело…»

От шкафа напротив раздался легкий шорох. «Сквозняк, наверное», – подумал Уни.

Шорох усилился, и возникла полная иллюзия, что кто-то невидимый не спеша перебирает свитки. Уни рывком