изменить! – Уни снял с пальца кольцо и поднес его к глазам. – Поверьте, я знаю, каково это – самому уничтожить свою любовь! Натайниш Ворен, я не стал ни о чем просить Совет Изначальных, но вас – молю, заклинаю! – переводчик опустился на колени. – Возьмите наконец то, что должно быть вашим по праву! Это кольцо предназначалось не мне, а вам! Ему… Ему нужна ваша помощь, ему нужны вы, он сам хочет прервать эту четырехсотлетнюю череду страданий. Он покинул Вирилан, потому что ищет выход, это… это ведь все равно что выйти в другую комнату, чтобы подумать и собраться с мыслями. Уверен, он хочет заново обрести себя – и предложить это вам, но вы должны двигаться к точке встречи с обеих сторон! Не знаю где, не знаю как, но прошу вас, Натайниш Ворен, время пришло – разыщите его!

Настоятельница медленно опустилась на колени и бережно приняла кольцо в свои ладони.

– Благодарю вас, Унизель Вирандо! Я принимаю это кольцо и сделаю все, как вы говорите. Желаю вам благополучно вернуться на родину!

– И вам легкой дороги, Найтия Ворен! Я всегда буду благодарить судьбу за то, что имел возможность… говорить с вами.

Расставшись с настоятельницей, Уни уверенно преодолел оставшееся расстояние до обители. У него появилась непередаваемая телесная легкость и душевное спокойствие, словно он последние месяцы каждый день таскал на себе тяжеленные мешки, а теперь наконец сбросил груз – и тут же воспарил к Небесам, в объятия Светлого владыки.

А Найтия Ворен еще какое-то время сидела, провожая взглядом удаляющегося герандийца. Потом прикрыла веки, чтобы увидеть перед глазами ту самую картину: подземный склеп, дневник Онелии Лерис, открытый в нарушение всех запретов на самой последней странице. «Будет ли у тебя еще один шанс, моя милая девочка? Ведь даже если бы здесь не было этих чудесных строк, я бы сама написала их своею рукой. Любовь не может убить наш мир, она лишь делает его крепче!»

– Рада, что вы оценили содержание моего дневника, Натайниш Ворен!

Целительница медленно открыла глаза и поднялась, оказавшись прямо напротив своей собеседницы.

– Мне показалось, что я читаю свой, – опустив глаза, тихо ответила настоятельница. – За эти столетия, что прошли словно миг, я столько раз совершала то, что сейчас… почти совершили вы.

Онелия опустилась на колени и, сложив ладони, склонилась в самом глубоком из всех возможных поклонов.

– То, что вы наконец решились, вдохновило меня не бежать от своей судьбы.

– Вы должны благодарить его, Натайниш Лерис. Если бы Ирамий Нэтис…

– Ирамий Нэтис никогда не позвал бы вас, если бы вы не были к этому готовы. Но так случилось, что он позвал и Уни, который стал его послом.

– Вижу, каждой из нас предстоит свое путешествие.

Найтия Ворен замолчала, а потом опустилась пушинкой и, мягко подхватив, подняла Онелию на ноги.

– Однако ваш путь может быть намного короче. Уни сейчас у себя, наверху. Если вы пойдете к нему…

– Нет! – покачала головой Онелия. – Я чувствую, как ему нелегко. Но ведь и вы смогли решиться лишь после того, как потеряли его…

– О да! – Найтия закрыла глаза. – Когда сомневаешься, выбирай тот путь, который ведет к смерти. Лишь так можно понять себя и разглядеть то, что истинно ценно.

Онелия протянула руки и положила ладони на виски собеседницы.

– Скажите, Натайниш Лерис, – произнесла та. – А если ребенок не будет вириланом, что вы тогда будете делать?

– Наш мир создан теми, кто был рожден любить, но смог выжить только благодаря отказу от любви. Я не хочу разрушать его. Если мой ребенок не будет вириланом, я не вернусь.

Найтия Ворен открыла глаза и плавно отвела руки целительницы.

– Вы неотъемлемая часть нашего народа, Онелия. Никто не сможет заменить вашу душу для новых воплощений.

– Вы ведь тоже боитесь за своего будущего ребенка, Найтия Ворен?

– Вы правы. Но еще больше я боюсь за наш народ. Вы знаете, почему тогда я отказалась убивать детей? Потому что когда-нибудь такая же участь могла бы постичь и тех, кого родила я, и их потомков. Нельзя чего-то требовать от людей, лишая их при этом свободы выбора. Да, я утратила любовь Иктигина Зоя, но другие укрепились в том, что такой путь – правильный. Если сейчас мы обе поддадимся страсти и попытаемся все изменить, мы можем погубить наш народ.

– У нас есть еще один путь, Натайниш Ворен. Верить, что все будет хорошо. В противном случае мы выберем то, что лучше всего разрешает любые сомнения.

Вернувшись к обрыву, настоятельница медленно опустилась на камни подле других членов Совета. Но ее взгляд был уже не здесь, он блуждал далеко, насколько позволял видеть свет бесконечных, раскинувшихся по небу звезд. Костры уже полностью догорели, но и в полутьме Изначальные чувствовали и понимали друг друга так, что слова были не нужны. И тем не менее они прозвучали – как формальный итог и так уже полностью осознанных всеми событий.

– Посол передал свое сообщение, – тихо произнесла Найтия Ворен. – Я отправляюсь в путь.

* * *

Это была первая за все время пребывания в Вирилане ночь, когда Уни спал по-настоящему спокойно. Бывает у каждого человека такое состояние сознания, когда все дается легко и свободно. Вот так же легко, без внутреннего напряжения молодой дипломат проснулся следующим утром и органично включился в посвященные отбытию хлопоты. Тем более что этот процесс не особенно обременял физически, скорее – морально. Собирая вместо покойного Зимия Гроки багаж посольского секретаря, Уни снова погрузился в воспоминания о тех трагических событиях у водопада. Очевидно, что это тайна, разгадку которой следует искать в самом сердце империи.

Взяв официальную печать посольства, переводчик задумчиво провел пальцами вдоль ее прерывистого рисунка. Круг мира, вписанный в солнечный круг, и надпись: «Все равны под живительным Светом твоим». Такой оттиск должен был стоять под торговым договором – однако жестокая странность этого мира превратила все надежды в пыль. Мда… Из-за какого-то листка бумаги… Стоп, стоп! Всего лишь листка бумаги?

Уни на миг закрыл глаза, медленно выдохнул и вытер с затылка холодный пот. Сейчас он вспомнил себя совсем юным, когда только учил вириланский и все эти письмена на пергаменте казались просто полосками непонятных рисунков. И только потом, узнав значение каждого символа и то, как оно меняется в сочетании с другими значками, Уни открыл для себя новый, потрясающий мир. Так и теперь: неосознанно объединив в голове все то, что он видел и слышал, юноша вдруг осознал новые, удивительные возможности.

– Прошу прощения, что