— Вода в ручье, — ответил Олег безжалостно. —Но раз уж ты слаб, могу и принести.

— Не стоит...

Что-то в голосе Олега насторожило Томаса, он поднял голову.Олег, суровый и напряженный, всматривался в чащу леса, поглядывал и на совсемуже светлое небо.

— Все-таки выслали погоню, — сказал онраздраженно, — что за дурь... Да, это редкостная дурь, могли бы урокусвоить получше. Ладно, жди меня здесь.

— А ты?

— Нужно вернуться, — ответил Олег сумрачно. —Оба кузена герцога пустились по нашим следам, это нехорошо. Кроме того, мнекое-что надо узнать...

Томас прохрипел:

— Ты с ума сошел...

— Уже давно, — подтвердил Олег. — Иначе чегобы с тобой связался?

Он отступил за кусты и растворился так бесшумно, словно сампревратился в призрак. Томас прислушивался, но нигде не треснул сучок, нешелестнула ветка.

Лорд Терсегаль, кузен герцога Гере, родственник короля итеперь после гибели Рихарда полновластный хозяин земель вплоть до большой реки,а при выполнении ряда условий договора с Хозяином — хозяин всего королевства, ато и всей Британии, бежал через лес, как последний нищий, удирающий отспущенных на него собак, лишившись меча, шлема и даже коня. Всего час назадпогоня, казалось, близилась к завершению, следы проклятого язычника становилисьвсе отчетливее и свежее, как вдруг неведомая сила начала вырывать из отрядаодного человека за другим.

Его закаленные люди быстро впали в панику, и напрасноТерсегаль доказывал, что волшебством и не пахнет: у каждого погибшего либоторчит из шеи или спины стрела, либо распростерт с размозженной камнем головой,а испачканный кровью камень находится рядом, либо по неведомой дури людинапарывались на острые колья... хотя Терсегаль догадывался, что несчастные несами накалывались, пару раз даже видели смутное движение за кустами, а один раз— скорченную лохматую фигуру, но все это подходило и под описания наружностиЛесного Народа, неуловимого и злобного, так что редеющий отряд волновался всесильнее.

Наконец Оакнер, его брат и первый помощник во всех делах,сказал прямо:

— Против нас весь лес. Надо возвращаться.

— Мы догоним эту сволочь!

За спиной Оакнера виднелись хмурые озлобленные лица, егоявно поддерживает весь отряд, только Джон и Морган, старые верные соратники,хранят молчание, эти пойдут за ним, Терсегалем, в огонь и воду.

— Нас уничтожат всех, — возразил Оакнер. — Ивсе равно ничего не добьемся. Нужно вернуться. А там взять больше людей, а ещелучше — сильного колдуна, который оградит нас...

Он вздрогнул, глаза расширились, а из груди, прорвав кожаныйпанцирь, высунулся треугольный красный от крови наконечник стрелы. Терсегальпригнулся и, укрывшись щитом, прокричал:

— Джон с пятеркой — туда!.. Морган — обойди слева!..

Сам он присел за огромной корягой, прислушивался к крикам итопоту. С ним осталось десять человек, все прятались за щитами и вслушивались вотдаляющиеся крики. Тело Оакнера лежало посреди поляны, под ним растекласьогромная лужа крови. Между лопаток торчит расщепленный кончик стрелы. Судя потому, что без оперения, стреляли из ближайших кустов.

Когда топот и треск кустов затихли, Терсегаль прорычалгневно:

— Поняли этот знак богов?.. Он хотел вернуться, и вотон убит за такой призыв. Так что мы найдем...

Так просидели долго, очень долго. И хотя судьба погони сталаясна даже ему, он все еще отказывался верить, что восемь человек, бросившиеся впогоню за одним человеком, пали от его руки.

Люди начали посматривать на него выжидающе. Он еще разпересчитал всех, да, всего лишь десятеро, а он — одиннадцатый. Если проклятыйязычник сумеет проредить ряды еще на двух-трех, то здесь останется столько,сколько он уничтожил только что.

— С другой стороны, — произнес он, — хоть мыне боимся погибнуть, но цель наша — захватить язычника. А этого не сделаем,если погибнем. Потому вернемся в храм, пусть с нами отправится Темный Глаз илиНочные Крылья, а еще лучше — оба. Они видят даже червей на длину копья подземлей, от их взора не укроется жук на дереве на милю, они издали почуют иувидят этого неуловимого мерзавца... Варгель, ты идешь впереди, а ты, Йонсен,замыкаешь. Тронулись!

И вот сейчас даже они все остались в лесу, убитые умело ибезжалостно. Он один сумел выбежать из леса, но там, где оставили коней,обнаружил только привязанного к дереву оруженосца. Лицо парня было в крови, онпростонал, завидев герцога:

— Он был здесь... Всех коней увел!

Терсегаль быстро оглядел землю. Если коней увел, то явно нев лес, иначе придется предположить, что его истребил не он, а в самом делеЛесной Народ, который на самом деле на их стороне. Первым мстительным желаниембыло убить дурака, отдавшего коней и сохранившего жизнь, но рассудоквоеначальника взял верх, Терсегаль лишь приказал сухо:

— Следуй за мной.

Его нож быстро взрезал веревки, оруженосец всхлипывал иблагодарил, Терсегаль повернулся и побежал легким экономным шагом, рассчитаннымна долгое преодоление дороги. Оруженосец бежал следом, запыхавшись и что-товыкрикивая.

На этот раз дорога шла по ровной степи, Терсегаль избегалдаже зарослей высокой травы и благоразумно делал крюк, оруженосец бежал прямо,всякий раз прямо, но с ним ничего не случилось. Наконец показалась стараячасовня, недавно переделанная колдуном Лилиенталем в храм Сатаны. Терсегалювдруг почудилось, что за ним кто-то гонится. Страх и отчаяние придали сил, онвбежал в дверной проем, будто его кололи в спину, с трудом остановился всередине защитной пентаграммы. Сердце едва не выскакивало из груди, дыханиевырывалось с всхлипами.

За спиной послышался топот, он торопливо развернулся, сжимаяв кулаке нож, но это появился оруженосец. Он в изнеможении привалился к косяку,не в силах сделать больше ни шагу.

— А где... — прошептал он, — все остальные?..

Свистнула стрела, он захрипел с пробитым горлом. Олег вышелиз темной ниши.

— Там куда уйдет и твой господин...

Терсегаль смотрел на него вытаращенными глазами. Толькосейчас он сообразил, что в часовне он оставлял не меньше десятка воинов.

— Ты... — прошептал он в смертном страхе, —как ты... оказался здесь?

— Нужно знать короткие тропы, — ответил Олег. Онподошел ближе, глядя на него неотрывно и прицельно. — Так что ты говорилнасчет тех хозяев, которые отправили тебя и остальных на охоту за нами?

Терсегаль сказал, дрожа:

— Я тебе ничего не скажу.

Олег холодно усмехнулся.

— Твой высокородный брат напрасно распинался про пытки,которые могут придумать только люди. Хотя он, конечно, прав. Ни гномы, ниэльфы, ни демоны не в состоянии измыслить все, что придумали люди... Но, натвою беду, я все это знаю. И ты сейчас эту сторону людского умения ощутишь насебе.