Мария Григорьевна взяла листочки и чуть не закричала. Одиниз них – список тел, отправленных в крематорий, другой содержал адреса ЛистоваВениамина Михайловича и Львовой Лианы Аракеловны.

– Это кто такие? – спросила Томочка.

– Они их тоже убили! – закричала я. – Листов-то небось узналЛиззи!

– Нет, – ответил Олег, – Вениамин Михайлович начал курсинъекций, и проводила их на самом деле Мария Григорьевна. Листов не стал ей рассказыватьо своей биографии, уколы внутримышечные, он рубашку не снимал, номера на руке унего Боярская не видела. Но потом в комнату где-то на пятой или шестойпроцедуре вошел Валерий, и Листов мигом узнал в нем одного из своих мучителей.

Еле сдерживаясь, он спросил у Марии Григорьевны:

– Кто это?

– Великий ученый, придумавший лекарство, которое должноспасти вам жизнь, – ответила та.

– А он никогда не работал в лагере Горнгольц?

– Господи, откуда вам известно про это жуткое место? –воскликнула Мария Григорьевна.

Вениамин Михайлович закатал рукав рубашки.

– Я был заключенным и чудом спасся, Валерий страшно похож наодного из бесчеловечных убийц, вы хорошо его знаете?

Вот это был шок! Сами понимаете, что Мария Григорьевна мигомпринялась разубеждать Листова, а когда тот пришел на следующий укол, в пробиркеуже было не лекарство, а хитрый яд, который должен был убить ВениаминаМихайловича через сутки после введения. Но Листов успел уже съездить к ЛианеАракеловне и рассказать о своих подозрениях.

Лиана в гневе выгоняет Листова, она справедливо считаетБоярского своим исцелителем и чуть ли не молится на него.

Смерть Листова не вызывает ни у кого сомнений, рак в последнейстадии обычно убивает человека. Но Лиана Аракеловна все-таки едет к Боярскому иговорит:

– Вениамин Михайлович рассказал мне перед смертью дикуювещь.

Валерий с недрогнувшим лицом объяснил:

– Очевидно, метастазы затронули мозг, жаль, конечно, человека,но мы пока даже не всем можем помочь!

Успокоенная Лиана Аракеловна едет домой и умирает наследующий день от отека легких. Яд был в чае, которым Валерий любезно потчевалгостью.

Каким образом Игорь разнюхал про Листова и Лиану Аракеловну,отчего вдруг Люба, словно сомнамбула, пошла к часам, Мария Григорьевна непонимала, но ей стало ясно: от младшей дочери следует немедленно избавиться, тасовсем лишилась разума То пишет какие-то письма с просьбой о помощи иразбрасывает их по магазинам, а сейчас трясет листками, вынутыми из часов, итребует:

– Ну-ка, объясни, мама, что это?

Смерть Любы, занимавшейся на фоне болезни закаливающимипроцедурами, не вызвала ни у кого подозрений, и Боярские, встряхнувшись,продолжили исследования. Их, настоящих фанатиков, не останавливало ничто. Нито, что после тяжелой болезни Валерий был вынужден передвигаться в инвалидномкресле, ни череда убийств… Им казалось, что долгожданное открытие рядом, нарасстоянии протянутой руки.

Олег остановился, перевел дух и продолжил:

– Но тут в историю вляпывается Вилка, желающая статьзнаменитой писательницей криминального жанра.

Я решила не спорить с Куприным, пусть обзывается, как хочет,лишь бы рассказал до конца.

– Когда Виола под именем Вики Виноградовой является кБоярской, Мария Григорьевна абсолютно не пугается, – продолжил Олег. – Вику онаникогда в лицо не видела, но слышала о ней, и «Виноградова» получает информациюо болезни Любы и ее неразумном отношении к собственному здоровью. На этом бывсе и закончилось, но тут, на беду, Алина, дочь Ани, вспоминает, что Любапросила ее съездить к Вике домой и передать той лично в руки письмо. Онаначисто забыла о просьбе тети, но, увидев «Вику», мигом вспомнила про посланиеи выбежала за ней. Именно в этот момент Мария Григорьевна выходит на балкон ивидит, как внучка передает что-то «Вике».

Не успевает Алина возвратиться домой, как бабушка налетелана девочку:

– Ты зачем ходила на улицу?

– Отвяжись! – дернула плечиком Алина.

Тут надо сказать, что Алиночка находилась в подростковомвозрасте и ни в грош не ставила Марию Григорьевну, постоянно грубила бабке,вечно отстаивала свое мнение, на все обижалась, словом, вела себя так, какбольшинство тинейджеров, считающих всех старше двадцати пяти лет кретинскимишнурками без ума и памяти.

– И все же! – настаивала Мария Григорьевна.

– Куда хочу, туда и хожу! – отбрила ее Алина.

– Что за конверт ты отдавала Вике? – настаивает старуха.

– Люба велела, – неожиданно мирно пояснила Алина и добавила:

– Там тайна ее смерти!

Последнюю фразу глупышка сказала специально, чтобы сделатьбольно бабке, но Мария Григорьевна мигом среагировала:

– Ты читала? Что в конверте?

– Москва, – издевательски ответила Алина, – Реутовскаяулица, дом…

– Это на конверте, – стараясь не потерять самообладания,парировала Мария Григорьевна. – Я же спрашиваю про содержимое, ты читалаписьмо? О чем оно?

Алина вытаращила глаза и на полном серьезе заявила:

– О-о-о! Там полно страшных тайн!

– Каких?

– Ты – убийца, – идиотничает Алина, – маньяк, убивший сотнинеповинных людей!

Девочка не читала письма, она и не представляла, о чем в немидет речь, ей просто нравится говорить гадости бабушке, поэтому Алина приняласьфантазировать. Любой другой человек, услышь он от ребенка подобную галиматью,мигом бы наподдавал безобразнице – и дело с концом, но Мария Григорьевна, самипонимаете, почему, пугается и спрашивает:

– Не лежали ли внутри документы?

– Да! – кривляется Алина. – Полно таких стареньких, мятых,желтых бумажек! Целый ворох.

– Ты их просмотрела?

И тут Алина скорчила гримасу и сообщила:

– А как же! Там списки тех, кого ты убила! Завтра же пойду вмилицию и все расскажу!